Мир Зодака. Отброс

– Чёрт тебя… – хотел я уже выругаться спустя очередные два часа, но ремень с лёгким усилием за что-то зацепился. – Н-неужели?

Я потянул ремень на себя, но магнитное сопротивление пропало.

Что удивительно, это было то самое место, куда Родин воткнул свой меч! Похоже, в моём нейроинтерфейсе есть какое-то подобие встроенного анализатора, что может давать мне такую информацию через сон!

Я воодушевлённо стал с новой силой кидать ремень в одно место, с каждым разом вороша щебень в стороны и углубляясь пряжкой в камни. Конец ремня стал гораздо сильнее цепляться магнитом, и в какой-то момент я почувствовал, что он полностью зацепился за что-то металлическое.

Ювелирно поддёргивая ремень, я наконец увидел вожделенный мультитул и чуть не заорал от восторга. За второй раз я полностью подтянул его к себе и прижал к груди, как самый дорогой предмет в моей жизни.

– Наконец-то… – вздохнул я и стал думать, каким образом мне начать мельчить камень. В итоге мне пришлось совместить почти все режимы, чтобы максимально аккуратно извлечь зажатую руку.

Первым делом я пару раз воспользовался отбойником, чтобы глыба развалилась на десяток фрагметров, но так, чтобы не завалила меня под собой. Поработав рукой, скинул несколько больших камней рядом и включил резак. По носу сразу же ударил едкий запах серы и во все стороны полетели ошмётки взрывающегося мелкой крошкой камня, поэтому пришлось врубить вибрационный режим резки, чтобы уменьшить стреляющие в меня осколки.

Сделав аккуратные борозды, я активировал режим монтировки с плоским концом, которая вылезла на двадцать сантиметров с другой стороны мультитула. Поддев первый кусок, я напрягся и высыпал рядом с собой сорокакилограммовый кусок с осыпающейся крошкой, чуть не придавив себе ногу. Последующие камни пошли легче, так как они были меньше.

Через десять минут, ковыряясь монтировкой-лопаткой в породе, я наконец высвободил свою многострадальческую руку и, поглаживая, прижал её к груди. Кисть практически не пострадала, если не считать кучу ссадин, а перелом, слава боженьке, оказался закрытым.

Собрав все свои пожитки обратно в рюкзак и надев его, я аккуратно перекатился вниз на твёрдую поверхность. Ноги не слушались совсем, поэтому пришлось это делать с хорошим усилием. Даже моя регенерация позвонков откатилась на ужасные пять процентов, но мне ничего не оставалось. На этой насыпи нельзя было оставаться.

Улёгшись в трёх метрах от горы в удобную каменную нишу, я открыл рюкзак, достал мультитул и стал пытаться привязывать его к руке, чтобы максимально выровнять кости. Чем ровнее я их выставлю, тем быстрее будет моя регенерация. Было бы у меня много нанитов, они бы сами своими микротелами выровняли и укрепили кости в месте перелома. Но что есть, то есть…

Промучавшись около двадцати минут, я наконец кое-как обвязал руку дождевиком и мультитулом – который играл роль шины – и принялся уплетать энергетический батончик. Это был какой-то сладкий злаковый брусок сантиметров пятнадцать в длину и три сантиметра толщиной. Весил, наверное, грамм сто пятьдесят. Его было очень тяжело жевать и он сильно прилипал к зубам. Но вроде как в нём много качественным калорий, микроэлементов и белков.

Съел я только половину. Неизвестно, сколько ещё мне придётся сидеть без еды. Поэтому завтра уменьшу дозу ещё на половину. Для восстановления и этого хватит. Хорошо, что в этой пещере было совершенно не холодно, хоть и относительно сыро. Чуть дальше слышался звук капающих капель.

Приняв максимально удобную позу, я проконтролировал процесс регенерации и, прикрыв глаза, через терминал дал команду нанитам усыпить меня и разбудить в случае любого шума. Так я и провалился в искусственное беспамятство, и на этот раз без странных сновидений…

Глава 8

– Боженька… как хорошо шевелить своими ногами… – пробормотал я, просыпаясь после двенадцати часов принудительного сна и шевеля своими восстановленными нижними конечностями.

Мои позвонки регенерированы на девяносто процентов, но теперь мне это не мешает ходить и чувствовать ноги. Разве что спина должна немного побаливать, но наниты отключили необходимые нервные окончания, чтобы я не чувствовал боль. Руку наниты тоже слегка укрепили и сейчас принудительно сращивают кости между собой. Правда, шину я пока всё равно не снимал.

Встав лежанки, я стал осматривать место своего приземления. Аккуратно залез на горку, чуть выше того места, где я лежал, и посветил фонариком вверх. Откуда-то сверху ссыпалась мокрая щебёнка. Понять, откуда это всё сыплется, было невозможно, так как она падала не с потолка, а с какого-то провала в скале.

Залезть туда с помощью мультитула и лазов не представлялось возможным, так как отвесная скала до самого потолка имела отрицательный уклон. Но если не найду другой выход, то придётся думать, как забираться именно туда.

Аккуратно переступая и держа забинтованную руку, я спустился с горки и опять посветил наверх. Да, так и есть. У самого потолка, среди небольших сталактитов, имелся овальный проём метров пять по горизонтали и метра полтора в высоту. Словно балкон, он имел выступ, от которого скала спускалась вниз, создавая отрицательный уклон. От верхней точки насыпи, на которой я лежал, до выступа было метров семь. В общем, высота потолка варьировалась в районе десяти метров.

Сама пещера была шириной метров двадцать, с очень неровным рельефом пола и потолка. В длину она слегка поднималась вверх и заворачивала вправо. Света моего фонарика не хватало осветить, что дальше двадцати-тридцати метров. Но прежде чем куда-то идти, я решил попытать счастье.

Изогнув левую кисть на подобие полу-рупора у рта, я довольно громко прокричал:

– ДЖОЗЕФ! ТЫ ТАМ?!

Гулкое эхо оглушительно ударило по стенам, а затем прямо по ушам. Посыпалась лёгкая крошка сверху и наступила тишина.

Я сильно надеялся, что он не упал далеко, как я, а потому, возможно, получил гораздо меньше повреждений. Но спустя минуту, вслушиваясь в тишину и звуки капель, я не услышал никакой реакции.

– КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ! – прокричал я ещё сильнее и зажал уши.

Кожа словно почувствовала вибрацию воздуха, а сверху обильно посыпалась щебёнка и даже упал на насыпь здоровенный булыжник. Как раз на то место, на котором я лежал. Как хорошо, что я не стал звать на помощь будучи зажатым под глыбой. Вполне вероятно, что я мог и не восстановиться после такого.

Плохо, это всё очень плохо… Во-первых, Джозеф не отвечает, а во-вторых, нас, скорее всего, никто не ищет, и щель завалило полностью, возможно даже с проходом, в котором находились старшие. Коридоры-то строители восстановят, но долбить новый проход в щели, чтобы спасти малолетних неопытных «отбросов» – этим они заниматься не будут.

Пребывая в лёгком унынье, я стал продвигаться вдоль пещеры. Аккуратно переступая перепады и обходя большие валуны. Не знал, что в Калининградской автономии присутствуют такие пещеры. По школьной программе я помню немногие пещеры, и в основном они находятся на юге, если не ошибаюсь, в субтропиках. Но вроде как есть ещё и во французской республике, так что не так уж и далеко.