Мировой кризис: Общая теория глобализации

Конечно, в определенной степени уменьшение интереса к нашей стране носит вполне естественный, исторически обусловленный характер. Вспомним: с 1917 года российское общество привыкло выступать в роли «главного раздражителя» всего человечества. Нормализация его развития, возвращение к нормам цивилизованного сотрудничества не могли не привести к значительному снижению уделяемого ему внимания.

Однако наблюдаемое с середины 90-х годов падение интереса к России значительно глубже этого «естественного» уровня. Фактически оно приобретает характер изоляции, причем изоляции не активной, связанной с насильственным исключением из уже существующих форм взаимодействия, но преимущественно пассивной, проявляющейся в постепенном добровольном уходе из этих форм, которые становятся частью непосильными, а частью ненужными, и в невключении России в новые формы и механизмы международного взаимодействия.

Причина пассивной изоляции не связана с чьим-то злым умыслом и вызвана прежде всего объективной причиной - недостаточным уровнем развития нашей страны и неуклонным угрожающим нарастанием ее отставания от успешных и перспективных участников глобальной конкуренции.

Мы должны привыкать к этому недостаточному развитию, как к по крайней мере среднесрочному фактору нашей жизни. Накопленная негативная инерция экономического и политического развития и, главное, общественной деградации не даст нашей стране нарастить сколь-нибудь значительный хозяйственный потенциал в обозримом будущем.

Максимум, на который мы можем рассчитывать в чисто экономическом плане, - это преодоление негативных последствий экономических реформ через 20 лет после начала их реализации. При этом понятно, что мир не будет стоять на месте все это время, а уйдет (и, собственно говоря, уже ушел) далеко вперед. Соответственно, можно говорить о возможности восстановления «двадцать лет спустя» лишь абсолютных позиций нашей страны в мировой конкурентной гонке; относительные же позиции ухудшились неизмеримо, и это надо принимать как данность.

Тем не менее, как убедительно показывает мировой опыт, недостаточность экономического развития во многом может быть компенсирована активным, наступательным характером государственной политики, хорошей организацией анализа, планирования и управления. Однако противодействие пассивной изоляции требует от государства значительно большей эффективности, чем противодействие изоляции активной, ибо отсутствует раздражающий фактор исключения и дискриминации. В самом деле: что может быть естественней для бюрократизированной, лишенной стратегических приоритетов и потому пассивной системы государственного управления, чем игнорирование опаснейшей, но малозаметной тенденции недостаточного участия России практически во всех обсуждениях новых реалий, в том числе связанных с глобализацией?

О глубине ширящегося разрыва между Россией и развитыми странами как нельзя лучше свидетельствует год от года все более отстраненное восприятие тем, обсуждаемых Всемирным экономическим форумом в Давосе и других «знаковых» местах нашей планеты. Эти темы оказываются настолько чуждыми большинству членов российской делегации, что само их перечисление осуществляется не только российскими журналистами, но даже и некоторыми российскими участниками дискуссий преимущественно в юмористическом ключе.

Искреннее непонимание проблем, заботящих развитые страны, есть самый убедительный признак отставания России и самое опасное последствие недостаточной эффективности нашей политики модернизации. Нельзя забывать, что непонимание - первый шаг к конфликтам, а при существующем соотношении сил потенциально конфликтующих сторон - первый шаг к стратегическому поражению России, за которым вследствие ее по-прежнему исключительно низкой устойчивости практически неминуемо последует ее уничтожение.

Помимо изложенного, выход нашего общества из «ловушки глобализации» значительно затрудняется тем, что общие проблемы, порождаемые глобализацией, в России усугубляются ее национальной спецификой. При всей скомпрометированности ссылок на нее, как правило, в высокой степени непрофессиональных, наличие указанной специфики бесспорно. К настоящему времени, насколько можно судить, она сводится в основном к следующим ключевым факторам:

исключительно высокий уровень монополизации экономики практически на всех уровнях (федеральном, региональном, местном) и в большинстве отраслей (в силу низкой мобильности населения и бизнеса, незащищенности собственности, крайней слабости антимонопольного регулирования в монопольном положении может находиться даже продуктовый магазин в крупном городе);

чрезвычайно глубокий и продолжающий увеличиваться разрыв в уровне и характере развития различных регионов (здесь стоит напомнить, что необычно высокая роль государства на протяжении всей истории России была обусловлена в том числе и недостаточностью тесноты экономических связей между слишком разнородными регионами для обеспечения их политической целостности), наличие значительно количества регионов с практически разрушенной экономикой;

глубочайшее и враждебное противоречие между патерналистской ориентацией подавляющей части населения и «либеральным фундаментализмом» экономических властей;

в целом неблагоприятные климатические условия.

Означает ли глубина стоящих перед нашей страной проблем, что наиболее образованная, эффективная и сознательная часть российского общества должна признать свое бессилие перед трудностями, свое историческое поражение (и даже не свое собственное, а своих родителей), поставить на своей стране крест и спокойно найти предсказуемое и привлекательное поле деятельности в других, более фешенебельных и обладающих более надежным будущим странах?

Очень многие так и сделали.

Более того: как уже неоднократно отмечалось - одними в результате практических наблюдений, другими в ходе исследований и философских обобщений - если и не вся, то, по крайней мере, очень большая, критически значимая часть современной российской элиты попросту «списала» страну. Эти люди полностью разуверились в возможности оздоровления российского общества и его возрождения как полноправного субъекта глобальной конкуренции. В самом лучшем случае они ориентируются на закрепление положения России как интеллектуального и сырьевого придатка развитых стран, не претендующего ни на какую самостоятельность, - и, соответственно, получающего лишь малую часть от создаваемой или извлекаемой из недр стоимости. В массе же своей представители российской элиты сознательно или бессознательно поставили на России крест и в долгосрочной перспективе приготовились готовы покинуть ее, рассматривая ее просто как «место пребывания», а то и как место вахтовой работы по «распилу» советского наследства.

Такой выход, в принципе приемлемый для каждой отдельно взятой личности, невозможен для общества в целом - и не только потому, что означает его «разбегание в разные стороны», но прежде всего из-за глобальной дестабилизации всего человечества, к которому он приведет. Ведь эмиграция наиболее активной и интеллектуальной части российского общества, вне зависимости от ее причин и мотивов, означает почти мгновенное уничтожение России - с теми самыми негативными последствиями (подробное их описание см. в параграфе …), которых так привык бояться современный мир26.