Мировой кризис: Общая теория глобализации

Для более полного осмысления реалий такого освоения следует уточнить, что объективной (и практически единственной) предпосылкой как для быстрой концентрации капитала, так и для наиболее быстрого и окончательного отрыва его (наряду с интеллектом) от национальной почвы является глубокий и по возможности представляющийся наиболее безысходным системный общественный кризис - как социально-экономический, так и политический.

Ведь, чтобы обрести необходимую для использования в современных информационных технологий мобильность, и капитал, и интеллект в массе своей должны прежде всего отчаяться в возможности приемлемого применения на своей родине. В противном случае их избавление от собственного национального облика займет неприемлемо много для процессов глобальной конкуренции времени и, скорее всего, будет недостаточно окончательным.

Следует особо отметить, что на практике весьма эффективным, радикально ускоряющим процесс выделения из общества его финансовых и интеллектуальных ресурсов и потому неминуемо широко применяемым механизмом обособления являются провокационные (в том числе и стихийные, не до конца сознаваемые теми, кто их использует) методы обособления и изъятия.

Они заключаются в активном поощрении всех черт, которые не просто выделяют привлекательные для развитой страны элементы «осваиваемого» или просто отсталого и потому подлежащего освоению общества из его основной части, но и являются принципиально неприемлемыми для нее. Вызываемое (а точнее - усиливаемое) таким образом отторжение привлекательных для развитых стран элементов «осваиваемого» общества кардинально облегчает изъятие из этого общества его наиболее прогрессивной части. Примером могут служить приписываемые Эйзенхауэру проницательные слова о том, что беспощадное подавление Советским Союзом венгерской революции 1956 года отдало «свободному миру» лучшую часть венгерской молодежи, вынужденную покинуть родину ([8]).

Осмысление реалий и последствий описанного изменения формы сотрудничества между развитыми и развивающимися обществами породило шокирующее, но бесспорное и применяющееся в практическом прогнозировании понятие «конченых стран». К ним относятся страны, подвергнувшиеся разрушающему воздействию нового, «информационного» империализма. Результатом становится утрата ими - по всей вероятности, безвозвратная - не только важнейших, интеллектуальных и финансовых ресурсов развития, но и самой способности их производить. Понятно, что такое развитие событий если и не полностью, то, во всяком случае, на весьма длительные сроки лишает их всякой исторической перспективы.

Добавим, что происходящая при этом утрата или, по крайней мере, упадок национальной культуры дополнительно ослабляет сопротивляемость этих стран информационному воздействию их мировых конкурентов.

Описанная деградация международного сотрудничества и его реальных целей была наиболее убедительно и полно проанализирована на примере «освоения наследства» свежераспавшегося СССР развитыми странами. В этом свете представляется весьма интересным и значимым, что непосредственной причиной бурного развития и распространения информационных технологий, вызвавшего указанную деградацию, стало именно глобальное поражение самого Советского Союза в «холодной войне».

Связь между этими событиями не имеет отношения к конспирологии: поражение и последовавший за ним распад СССР вполне естественным образом дал развитым странам столь концентрированную и качественную финансовую и особенно интеллектуальную подпитку, что они смогли «на его костях» кардинально ускорить свое развитие. Различие стратегических ориентаций и, соответственно, возможностей и перспектив развитых стран Европы, с одной стороны, и США, с другой, лучше всего показывает то, что первые впитали преимущественно финансы, в то время как вторые - преимущественно интеллект.

Победив в «холодной войне», развитые страны отнюдь не ограничились простым уничтожением своего глобального противника, как все еще принято думать. Победители сделали гораздо большее: они захватили и освоили его наиболее важные в новых условиях ресурсы - правда, использовавшиеся им из рук вон плохо. (Ключевым внутренним противоречием социализма, с точки зрения организации управления, было то, что он, готовя наилучшие в мире человеческие ресурсы, использовал их заведомо наихудшим способом. Именно это было непосредственной причиной имманентной враждебности советской элиты и среднего класса - в первую очередь интеллигенции - к собственному государству, собственной идеологии и, в конечном счете, собственной стране).

Освоив ресурсы СССР, развитые страны не просто придали импульс собственному технологическому и политическому прогрессу, но и - что значительно более важно - кардинально усилили свой отрыв от остального мира. При этом они создали и прочно закрепили, в том числе и институционально, описанную выше деструктивную модель международного экономического взаимодействия - наиболее успешную для себя и наиболее разрушительную для большинства остальных стран мира.

7.2.3. Удешевление однородных товаров

Все более необратимое отставание развивающихся стран от развитых возникает далеко не только из-за вымывания из них наиболее ценных в новых условиях ресурсов. Важную роль играет и падение полезности относительно устаревающих, традиционных ресурсов и технологий, которые (или возможность получения которых - например, при разработке полезных ископаемых) эти общества унаследовали от «до-информационной», индустриальной эры.

Ведь важнейшим с точки зрения практической политики результатом каждого нового этапа развития человечества (в том числе и в первую очередь его технологического развития) является относительное обесценение всех «старых» технологий и продуктов их применения по мере распространения новых.

Данное обесценение тем глубже, чем более примитивнымиявляются «старые» технологии (то есть чем меньше в цене их продукта доля, созданная профессиональным трудом и формированием сознания потребителя)и чем менее монополизированными и более конкурентными являются доминирующие рынки продукции этих технологий. В соответствии с этим правилом за счет распространения информационных технологий «при прочих равных условиях» в общем случае происходит относительное обесценение в первую очередь однородных, биржевых товаров, рынок которых либерализован в наибольшей степени и в наименьшей степени доступен контролю со стороны производителей.

Наиболее заметен этот процесс на примере нефти, являющейся «кровью» современной экономики. Для понимания масштаба ее долговременного удешевления следует обратить внимание на уровень падения ее цены с начала 80-х годов, - с начала новой структурной перестройки экономик развитых стран, породившей микропроцессор, компьютер и в 90-е годы выведшей на авансцену мировой истории информационные технологии.

В начале 80-х годов мировая цена нефти достигала 34 долларов за баррель. С учетом инфляции доллара ее цена, несмотря на все значительные конъюнктурные колебания, никогда за все последующее время не превышала этот уровень. За последние два десятилетия доллар обесценился почти вдвое; 27 долларов за баррель нефти предвоенным летом 2002 года - это всего лишь 13,6 доллара образца 1982 года, первого года с относительно низкой после структурного кризиса рубежа 70-х - 80-х годов инфляцией. При изучении динамики цен на сырьевые товары не следует забывать и о 1979-1981 годах: за эти три года инфляция в США составила 39,5%!

Перед нападением США и Великобритании на Ирак мировая цена на нефть временно приподнялась. Возможно, новые потрясения, равно как и усилия добывающих стран, когда-нибудь еще смогут вернуть цену нефти на достаточно высокий уровень. Однако в сопоставимых ценах, учитывающих обесценение доллара, этот подъем все равно может быть лишь незначительным и временным. Ведь развитые страны, страдая от удорожания нефти, смогут, опираясь на свое технологическое преимущество (в том числе в сфере технологий high-hume), заставить значительно менее развитые страны-производители снизить цены.