Мировой заговор против России

Для этого в Генеральном штабе были Василевские и Антоновы с консультантом Шапошниковым.

Жуков использовался как главный куратор от Ставки для надзора за проведением крупнейших войсковых операций. Он воевал не интеллектом, а силой и требовательностью. Жуков был прежде всего командующим. Но думать он не должен был. Возможность «думать» у Жукова уже была, когда он был начальником Генштаба РККА в июне 1941 года.

Поэтому «кризис-менеджером» во время войны Георгий Константинович быть никак не мог. Он просто добросовестно выполнял то, что ему поручалось — Сталиным. Это тоже надо уметь.

В смысле полководческого интеллекта Георгий Константинович был вечным кавалеристом и хорошим учеником Тухачевского. Его действия на посту начальника Генштаба, когда он фактически отверг разработки Шапошникова и полностью повторил концепцию Тухачевского, говорят о том, что ученик он был верный. Тухачевский ждал ударов по Прибалтике и по Украине, и Жуков опасался только двух ударов. Тухачевский собирался наносить встречные грандиозные наступления по напавшему врагу, и Жуков творил то же самое.

Коли мы вспомнили опять «учителя» Жукова — Тухачевского, то можно напомнить о некоторых «талантах» недооцененного полководца.

В очередном д/ф на TV, разоблачающем недалеких оппонентов гениального маршала, прозвучала фраза, что Тухачевский (за тягу к механизации и моторизации армии) от сторонников Ворошиловых и прочих красных конников получил в РККА обидное прозвище «механизатор». Но так его называли не за то, что предлагал создавать механизированные корпуса или мотопехоту. И с его «бронетракторами» не так все просто.

Главными в армии он считал: «а) стрелковые войска с артиллерией; б) стратегическую конницу». А насчет танков у него была своя гениальная идея.

Во-первых, Тухачевский был великим производственником, специалистом по оборонной промышленности: «Штаб РККА указывает на необходимость постройки многих крупных заводов, что я считаю совершенно неправильным. Военное производство может в основном базироваться на гражданской промышленности.»

Во-вторых, маршал прекрасно разбирался в конструировании военной техники: «Необходимо иметь в виду, что в танковом вопросе у нас до сего времени подходят очень консервативно к конструкции танка, требуя, чтобы все танки были специального военного образца». И как чрезвычайно «гениальный» полководец, а заодно и «великий конструктор» предложил: «Нам необходимо, чтобы специальные военные танки составляли бы от общего числа около одной трети для выполнения специальных задач, борьбы с противотанковой артиллерией и пр. Остальные танки, идущие обычно во 2-м и 3-м эшелонах, могут быть несколько меньшей быстроходности, большего габарита и пр. А это означает, что такой танк может быть бронированным трактором, что позволяет выставить бронетрактора в громадных массах» и закатать супостата в асфальт прямо в первый же день войны!

Даже грузовички-«полуторки» Тухачевский собирался обвешивать броней. Уже в наше время, после «великой капиталистической революции» начала 90-х (точную дату еще пока не придумали современные политологи) славные ученики великого маршала Горби, ЕБН и его компания просто закрыли многие важные специализированные оборонные предприятия, предлагая на заводах подводных лодок в том же Комсомольске-на-Амуре делать домашнюю мебель.

А насчет «бронетракторов» внуки заживо репрессированных маршалов Блюхера и Тухачевского всегда могут достойно ответить, что маршал очень пекся о советской промышленности, хотел сделать ее универсальной и недорогой. Он был экономный, великий маршал! Правда, собирался породить 11-миллионную армию в мирное время в полунищей стране. Но Тухачевский был еще гениальным стратегом и тактиком.

Очень часто в документальных кадрах о Первой мировой или Гражданской войне показывают хронику конной атаки. Общим планом, с большого расстояния видно огромное поле, по которому движется атакующая кавалерия в две или три цепи, лихо перескакивает через окопы противника.

Тухачевский был сторонником, видимо, такого вида боя и в применении танков. После мощной артподготовки специальные военные танки сотнями, цепью, стремительно (рысью) несутся на врага в чистом поле, сметая остатки укреплений и противотанковую артиллерию. За ними ползут цепью бронированные бульдозеры, равняющие супостата в окопах. Следом лениво, после сытного завтрака, бредет пехота, собирая трофеи. А чтоб супостат не расслаблялся, к нему в тыл забрасывается воздушный десант!

Но, кстати говоря, тогда это не было совсем бредом сумасшедшего. Ведь основные сражения Гражданской и Первой мировой войны происходили в чистом поле, «стенка на стенку», конная лава на конную. В тридцатые был такой лозунг: «С коня на танк!». И многие командиры-кавалеристы становились танкистами только потому, что и кавалерия, и танки — это прежде всего маневренный вид оружия и род войск.

Последовавшая летом 1941 года трагедия армии и состояла в том, что обученные по фантазиям Тухачевского и его единомышленников командиры по-другому просто воевать не умели.

В этом плане можно согласиться с выводом исследователя К. Романенко («Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров», М., 2007 г.): «Расстрелять Тухачевского надо было не в 1937, а еще в 1930 году или, по крайней мере, упрятать в сумасшедший дом», — меньше вреда было бы.

Ведь сигналы на Тухачевского как на неблагонадежного товарища поступали еще и во времена Дзержинского в 1930 году. Но Сталин, невзирая на доносы, никогда не лишал человека возможности проявить себя на благо Родины. И наверное, зря.

И то, что Т.К. Жуков, как начальник Генштаба, в точности повторил все гениальные фантазии Тухачевского, говорит еще и о том, насколько сам Жуков в душе преклонялся перед великим механизатором. Ведь это Жуков удумал создать к 9-ми имеющимся мехкорпусам, которые сами не имели толком своей тысячи танков, еще 20 мехкорпусов, которые в итоге к началу война были практически без танков в большинстве своем. Которые имели задачи как полноценные, но которые в принципе воевать не могли. Но это преклонение не было слабостью только одного Георгия Константиновича. Похоже, что этим болели и другие наши генералы. Многие были в друзьях у Тухачевского и его подельников.

Только арестовано по делу маршалов было около 4 000 офицеров и расстреляно около 200 генералов за участие в попытке военного переворота из полутора тысяч всех расстрелянных в те годы. И большинство из старших офицеров очень сильно сомневалось в виновности казненных и посаженных.

Дурная стратегия встречных лобовых сражений от Тухачевского с возвращением в Генштаб Б.М. Шапошникова была похоронена, но сторонники и поклонники расстрелянного маршала в РККА остались. И хотя в сентябре-октябре 1940 года был утвержден разработанный Шапошниковым «План отражения агрессии», предусматривающий активную (прежде всего!) оборону против наступающих моторизованных клиньев немцев, у подавляющей массы генералов преобладало непреодолимое желание схлестнуться с супостатом чуть не лоб в лоб в открытом поле. А так как русский солдат самый стойкий в бою, то и победа будет за нами! Тем более, после того как начальник Генштаба Шапошников был снят по состоянию здоровья в сентябре 1940 года, у всего генералитета НКО и ГШ стала преобладать «активная наступательная доктрина».

В своей книге «Упущенный шанс Сталина» историк М. Мельтюхов приводит слова тогдашних идеологов ВКП(б) и армии, текст проектов Директив Главного управления политической пропаганды РККА (ГУ 1111) от июня 1941 года, так и не утвержденных ЦК ВКП(б), «подтверждающих» его версию о том, что СССР (Сталин) вели наступательную внешнюю политику и собирались напасть превентивно на Германию летом 1941 года, но не успели. Как говорится, каждый волен видеть то, что ему больше нравится.

Но в тексте проекта Директивы ГУИН, приведенном Мельтюховым, говорится: «Опыт военных действий показал, что оборонительная стратегия против превосходящих моторизированных частей никакого успеха не давала и оканчивалась поражением. Следовательно против Германии нужно применить наступательную стратегию, подкрепленную мощной техникой» .