Мирт. Истина короля

— Как знал! — обрадовался он. — Мисс! В гости!

— Мисс очень рада прийти в гости, — сказала мисс Амелия, делая реверанс перед дворецким.

Поуп помог ей снять накидку и шляпку и осторожно развесил на вешалке. Мистер Мирт успел избавиться от пальто и цилиндра самостоятельно, явно привычным движением скинул сюртук на комод и, энергично потирая руки, направился в гостиную.

— Сказать по правде, я ужасно замерз!

Огонь в камине ярко горел, в комнате было тепло, а за окнами начинался снегопад — как несколько дней назад. Но сегодня вид падающего снега приносил в душу мистера Мирта радость и покой.

Мисс Амелия зашла следом за ним и села в одно из кресел. Мистер Мирт достал из шкафа бутылку хорошего бренди и два стакана и поставил на столик перед камином.

— Сыграем в карты? — предложил он.

— Никогда не отказываюсь! — тут же ответила мисс Эконит. — И я убеждена, что обыграть меня вы не сможете.

— Посмотрим! Поуп, принеси колоду.

Поуп вошел в комнату через несколько мгновений. В руках у него был поднос с йольским печеньем, кофейником и колодой для игры в бридж.

— Сэр, там посылка, — сообщил он, устанавливая поднос так, чтобы ничего не разлить.

— Посылка? Мне? — брови мистера Мирта взлетели вверх. — Принеси сюда. Кто это решил мне сделать йольский подарок?

— Не знаю. Доставили утром. Сказали лично в руки передать, — пожал плечами Поуп и грузно ушел в коридор.

Мисс Амелия взяла с подноса печенье. Оно в самом деле оказалось слегка непропеченным, зато глазурь была вкусной, да и в целом — когда еще попробуешь печенье, сделанное руками каменного великана?

— Вы несправедливы к Поупу, Габриэль. По-моему, он весьма талантливый пекарь.

— Да? — усмехнулся мистер Мирт. — Придется вам поверить.

Поуп тем временем принес в гостиную объемный сверток и положил на диван. Мистер Мирт и мисс Амелия с интересом склонились над ним.

— Понятия не имею, что там, — задумчиво сказал мистер Мирт, накручивая на палец растрепанный каштановый локон. — И никакой записки, Поуп?

— Только это, — дворецкий протянул мистеру Мирту кусок картона.

Короткая надпись «Габриэлю» не особо проясняла ситуацию — за исключением того момента, что отправитель был весьма фамильярен.

Мистер Мирт развернул сверток.

— Что ж, йольские подарки игнорировать нельзя, поэтому… — он осекся, а потом расхохотался, запрокинув голову. — Проклятие! Чтоб тебя Холмы сожрали, братец!

Мисс Амелия заглянула в сверток.

В свертке были ветви белоснежного мирта и голубые, как весеннее небо, колокольчики, которые никак не могли цвести посреди декабря. А между ними лежали часы, бронзовая луковица на длинной цепочке и записка, в которой было два слова:

«До встречи!»

Эпилог (Лунденбурх. Полгода спустя)

— Мистер Уотерс! — Главный редактор «Вестей Тамессы», мистер Фэйгрис, был взволнован и то и дело потирал лоб.

Белоснежный платок в его руках постепенно становился серым, но мистеру Фэйгрису было недосуг обращать внимание на подобные мелочи.

Он оперся руками о конторку мистера Уотерса — лучшего своего журналиста — и почти кричал ему в лицо.

— Вы слышали? Вы уже слышали?

— Мистер Фэйгрис, успокойтесь, — хлопотала над ним его помощница мисс Ридженс. Смерть работодателя от сердечного приступа не входила в ее сегодняшние планы: этим вечером она вместе с сестрой планировала посетить оперный театр и весь день создавала себе особенное настроение.

Теперь настроение таяло с каждой минутой вместе с планами на вечер.

Мистер Фэйгрис покраснел и тяжело дышал и все продолжал выкрикивать что-то о том, что мистер Уотерс должен был видеть.

— Уотерс, умоляю вас, скажите ему уже, что видели, пусть он успокоится! — взмолилась она.

— Но я правда не понимаю, о чем говорит мистер Фэйгрис! — защищался мистер Уотерс. — Если бы знал, я бы сказал, мне совсем не сложно, однако…

— Вот! — мистер Фэйгрис достал из-за отворота сюртука газету и с силой впечатал ее в стол.

Мистер Уотерс и мисс Ридженс склонились над ней голова к голове, читая заметку на первой полосе.

Маленькая независимая газета «Вестник Лунденбурха» писала о том, что мистер Габриэль Мирт, гениальный изобретатель и гордость Британии, Каледонии, Эйре и Бриттских островов, создатель паровой машины и инициатор железной дороги, готов представить публике свое новое изобретение — дирижабль!

— Видите теперь? — прокричал Фэйгрис во всю мощь легких. — Отвратительно!

— Согласен, — кивнул мистер Уотерс. — Уволить того, кто так пишет, ведь Бриттские острова это и есть Британия, Каледония и Эйре…

— Да при чем здесь это?! Откуда у них информация? Мы об этом не знали! Надо исправлять! Чтобы к вечеру у меня была вся информация! Идите! Договоритесь! Это должен быть наш эксклюзивный материал! Я не позволю каким-то желторотикам отбирать у меня славу, Мирт должен быть наш! И все его изобретения тоже! Мы — «Вести Тамессы»! Нас все читают! Мы голос Лунденбурха!

— Может, мне с ним еще и на дирижабле полететь? — обиженно спросил задетый за живое мистер Уотерс.

Взгляд, которым наградил его мистер Фэйгрис, совсем ему не понравился.

— Какая замечательная идея! Не случайно вы мой лучший журналист. Так и сделайте. Отправляйтесь в путешествие и фиксируйте все. Удачи, мистер Уолтерс!

И с этими словами мистер Фэйгрис удалился в свой кабинет. Мисс Ридженс, прижимая к груди сердечные капли, бросилась за ним следом.

Мистер Уотерс потрясенно смотрел им вслед. Потом перевел взгляд на газетный разворот на столе перед ним.

С парографии на него смотрело улыбающееся, умное лицо мистера Габриэля Мирта. И что-то в выражении его лица подсказывало мистеру Уотерсу — а может, то была интуиция, которой он так гордился и которой был обязан своей карьерой успешного репортера, — что спокойная жизнь его закончилась навсегда.

Благодарности

Когда мне было восемь лет, я играла в капитана Немо на детской площадке в Лефортовском парке среди золотых осенних листьев.