Миры Айзека Азимова. Книга 11

Даже не пытавшийся изобразить интерес, Питт вздохнул:

— Ну? Будет наконец резюме?

— Так вот, если Немезида не обращается вокруг Солнца, значит, она движется независимо, и ее относительная скорость может достигать уже сотен или более километров в секунду — в тысячу раз больше той, что она имела бы на орбите. Значит, она просто случайно залетела сюда, пройдет мимо Солнца и никогда не вернется. Но тем не менее она остается за облаком и, на взгляд, почти не меняет своего положения.

— Как это может быть?

— Если звезда движется с внушительной скоростью, а для наблюдателя остается почти на одном месте — этому может быть только одно объяснение.

— Только не говори мне, что она качается из стороны в сторону.

— Янус, не надо шутить. — Инсигна закусила губу. — Все это не смешно. Дело в том, что скорее всего Немезида движется почти по прямой к Солнцу… Она не смещается ни вправо, ни влево, словно стоит на месте, а на самом деле летит прямо на нас, прямо на Солнечную систему.

— Это достаточно достоверные данные? Им можно верить? — Питт озабоченно взглянул на Эугению.

— Пока нет. Когда я обнаружила звезду, никаких причин специально измерять ее спектр у меня не было. Конечно, когда я измерила ее параллакс, следовало определить и спектр. Только у меня до этого руки не дошли. Ты ведь, конечно, помнишь, что, назначая меня руководителем всех работ по Дальнему Зонду, ты приказал, чтобы никто из моих подчиненных не вздумал даже взглянуть в сторону Немезиды. И я не имела права отдать им такое распоряжение, ну а после Исхода… каюсь, я просто забыла. Но теперь придется заняться этим делом вплотную.

— Позволь тогда задать тебе один вопрос. А что если Немезида, наоборот, летит от Солнца? Тогда для нас она тоже как бы стоит на одном месте. Теоретически оба события равновероятны, не так ли?

— Истину определит спектральный анализ. Если будет обнаружено красное смещение — значит, Немезида удаляется, если фиолетовое — приближается.

— Но теперь уже поздно этим заниматься. Если ты сейчас станешь определять ее спектр, он покажет, что Немезида приближается к нам — потому что мы приближаемся к ней.

— Я не стану сейчас определять спектр Немезиды. Я займусь спектром Солнца. Если Немезида приближается к Солнцу, значит, и Солнце приближается к Немезиде; следует учесть и собственное движение Ротора. Но сейчас мы тормозим, и через какой-нибудь месяц наше собственное движение перестанет сказываться на результатах спектроскопических измерений.

С полминуты Питт размышлял, уставившись в стол, вовсе не заваленный бумагами; рука его медленно поглаживала клавиатуру компьютера. Наконец, не поднимая глаз, он буркнул:

— Нет, эти наблюдения лучше не проводить. Я не хочу, чтобы ты впредь забивала себя голову такой ерундой. На мой взгляд, здесь нет ничего интересного.

И знаком велел ей идти.

12

Ноздри Инсигны раздулись от гнева. Она резко выдохнула и громко произнесла:

— Как ты смеешь, Янус? Как ты смеешь?

— В чем дело? — Питт нахмурился.

— Как ты смеешь отсылать меня, словно простого оператора-компьютерщика? Не найди я Немезиду — где бы мы были? И ты не стал бы комиссаром! Немезида моя. Во всем, что касается ее, я имею право голоса.

— Немезида уже не твоя. Теперь она принадлежит Ротору. Пожалуйста, уходи, не мешай мне заниматься делами.

— Янус, — продолжала она, повысив голос, — повторяю тебе еще раз: по всему следует, что Немезида летит прямо на Солнечную систему.

— А я тебе опять говорю: может быть, летит, а может, и наоборот. И даже если так — теперь это не наша Солнечная система — она осталась всем этим… Только не надо говорить мне, что Немезида столкнется с Солнцем. Я тебе просто не поверю, если ты станешь упорствовать. За пять миллиардов лет Солнце ни разу не сталкивалось со звездою, даже близко не подходило. Вероятность столкновения звезд чудовищно мала даже в более густо населенных ими областях Галактики. Я не астроном, но это по крайней мере знаю.

— Янус, вероятность и есть вероятность — это не гарантия. Возможно, хоть и мало вероятно, Солнце действительно столкнется с Немезидой, однако я в этом и сама сомневаюсь. Вся беда в том, что близкое прохождение звезды, даже без столкновения, способно оказаться гибельным для Земли.

— И насколько близким окажется это твое близкое прохождение?

— Не знаю. Придется хорошенько посидеть за расчетами.

— Хорошо. Итак, ты предлагаешь, чтобы мы взяли на себя все хлопоты: наблюдения и расчеты. А что прикажешь делать, если ситуация действительно чревата бедой для Солнечной системы? Что тогда? Будем предупреждать их?

— Естественно, разве у нас есть выбор?

— А как мы будем это делать? У нас нет никакой гиперсвязи. А если бы и была — они все равно не смогли бы принять сообщение. Если мы попробуем использовать излучение — если у нас найдется достаточно мощный источник когерентного света, микроволн, модулированных нейтрино, да чего угодно — через два года твое послание достигнет Земли. А как мы узнаем, принято ли оно? Если они получат сообщение и дадут ответ, то его мы узнаем еще через два года. И что же мы получим в итоге? Нам придется открыть Земле, где расположена Немезида, ведь они увидят, что информация от нее-то и идет. И все наши труды, весь план создания единой цивилизации возле Немезиды, вдали от тлетворного влияния Земли, немедленно рухнет.

— Янус, а какую цену придется заплатить человечеству за наше молчание?

— А тебе-то что? Даже если Немезида движется к Солнцу, сколько лет уйдет на это путешествие?

— Вероятно, она подойдет к Солнечной системе через пять тысяч лет.

Откинувшись в кресле, Питт холодным сухим взором с деланным удивлением взглянул на Инсигну.

— Надо же, через пять тысяч лет. Всего только через пять тысяч лет? Ты не забыла, Эугения, первый человек ступил на поверхность Луны всего двести пятьдесят лет назад. Два с половиной столетия миновало — и вот мы уже возле самой близкой звезды. Где же мы окажемся еще через два с половиной века? Да где угодно, возле какой угодно звезды. А через пять тысяч лет, через пятьдесят столетий, люди расселятся по всей Галактике, если только там не окажется иных форм разумной жизни. Да мы протянем руку к другим галактикам! Через пять тысяч лет наша техника станет такой, что, если Солнечной системе и впрямь будет грозить беда, все население и планет, и поселений сумеет отправиться в дальний космос к новым звездам.

— Янус, не думаю, что технический прогресс позволит эвакуировать всю Солнечную систему простым мановением руки. Чтобы переселить миллиарды людей — без хаоса, без снижения уровня жизни, — потребуются долгие приготовления. Но даже если смертельная опасность будет угрожать жизни человечества только через пять тысяч лет, люди должны узнать о ней немедленно. Чтобы, не теряя времени, приступить к подготовке.

— Эугения, я знаю — у тебя доброе сердце — и потому предлагаю тебе компромисс, — проговорил Питт. — Давай так: пусть у роториан будет в запасе еще сотня лет, чтобы обжиться, народить детей, настроить поселений, обрести уверенность и силу. Вот тогда мы сможем спокойно заняться будущим и Немезиды, и самого Солнца. Тогда, если потребуется, мы предупредим Солнечную систему. И у них останутся почти те же пять тысяч лет на подготовку. Одно столетие — подобная задержка едва ли окажется роковой.