Миры душ. Холодная сталь

Он запустил процедуру, и через минуту на экране появились первые результаты.

– Ничего не понимаю… – пробормотал Тормунд. – Показания… не сходятся. Нужно получить развернутый анализ.

Нажав еще пару кнопок, штурман получил огромное полотно текста, в котором утонул с головой на ближайшие несколько минут.

– Эй, слушай… – вмешался Юнд, когда ему надоело просто стоять рядом. – А это нормально, что пятно приближается к нам?

Тормунд опять перевел взгляд на экран радара, и его лицо побледнело.

– Дело плохо. Похоже, это вражеское судно. Небольшое. Размером с шаттл. И оно хорошо маскируется. Если бы я вручную не перебирал настройки, мы бы ни за что его не обнаружили.

– Но кто? Кто мог незаметно подобраться к нам? – начал паниковать боцман.

– Это неважно! – вскочил с места штурман. – Нужно поднять тревогу!

Нескольких секунд хватило ему, чтобы добраться до нужной кнопки. По всему кораблю завыла сирена, а сам Тормунд вновь вернулся к приборам.

– Тебе бы тоже стоило приготовиться, – заметил штурман. – Похоже, скоро на корабле появятся незваные гости. Будет лучше, если ты встретишь их с оружием в руках.

– Я… еще никогда ни в кого не стрелял, – замялся Юнд.

– Сегодня хороший день, чтобы начать, – бросил напоследок Тормунд, окончательно утопая в потоке данных.

Боцман сделал несколько глубоких вдохов, а затем выбежал обратно на коридор. Его сердце бешено колотилось. Впервые Юнд оказался так близко к настоящему сражению. Впервые он испытал самый жуткий страх в своей жизни – страх смерти.

*****

– Машинный разум докладывает о пробуждении вражеского судна. Похоже, нас заметили, – сказал Бальтазар.

– Каким образом? – спросил Ульрих. – Разве наша маскировка не безупречна?

– Не существует ничего безупречного, брат. Тебе ли этого не знать? – ответил Бальтазар.

– Да ладно, так даже лучше, – обрадовался Вильгельм. – Я хочу, чтобы нас встретили, как подобает. Терпеть не могу отлавливать крыс в узких коридорах.

– У нас есть какой-нибудь план? – задал животрепещущий вопрос Бальдур. – Похоже, теперь мы не сможем застать их врасплох.

– План простой, – Бальтазар. – Берем судно на абордаж и убиваем всех, кого только увидим.

Бальдуру такой план показался уж чересчур простым, однако он решил оставить свои мысли при себе. Бальтазар же тем временем обнажил меч и упер его острием в пол.

– Вы готовы, братья? – спросил он и опустился на колено.

– Да, – ответили Ульрих с Вильгельмом, последовав примеру Бальтазара.

Бальдур чуть замешкался, однако повторил за остальными рыцарями и замкнул стальной круг.

Как только все были готовы, Бальтазар затянул боевой клич:

– Я – ярость без жалости! Я – стойкость без слабости! Я – воля без страха! Я – честь без изъяна!

Рыцари повторяли хорошо знакомое им рыцарское кредо, но в самом конце Бальтазар добавил слова, имевшие смысл только для Железного братства:

– Я – железо! Я – сила! – громко произнес он.

– Сила железа! – отозвались все рыцари, кроме Бальдура.

Затем воины поднялись с колен, и Бальтазар торжественно объявил:

– Теперь мы действительно готовы. Любой враг, что встанет у нас на пути, – падет! Ждите этого часа, братья, как железо ждет, пока ему не позволят пролить кровь!

Шаттл неумолимо приближался к кораблю Диктата. Весь экипаж судна уже поднялся по тревоге, и некоторые орудийные расчеты даже успели прибыть на позиции. Пара зениток открыла огонь по приближающемуся малому транспорту, однако неприцельный огонь легко отразили защитные барьеры шаттла. А спустя несколько секунд корабль приблизился настолько близко, что покинул конус обстрела орудий.

На носу шаттла заработали плазменные резаки, и судно рыцарей глубоко вгрызлось в корпус корабля Диктата. Прокладывая себе путь сквозь обшивку, шаттл все глубже погружался в недра палуб. Экипаж, оказавшийся на пути абордажной атаки, погиб настолько быстро, что многие даже не успели этого осознать. Раскаленная плазма испарила все: как металл, так и еще более податливую плоть.

Наконец, шаттл остановился. Десантная рампа с грохотом откинулась, и четверка рыцарей шагнула на все еще горячую палубу. Чтобы защититься от жара, Вильгельм закрыл лицо герметичным шлемом, остальным же подобные предосторожности не требовались.

– Боишься сжечь брови? – пошутил Бальтазар.

– Боюсь, что иначе меня одного посчитают за серьезного противника, а не за тупого автоматона.

– Если так, то враги очень быстро поплатятся за свою беспечность, – сказал Бальтазар, после чего встал во главе атаки.

Долгое время рыцари не встречали никакого сопротивления, пока, наконец, со стороны одного из длинных коридоров на них не обрушился безостановочный поток выстрелов.

– Я уж думал, они все разбежались, – радостно произнес Вильгельм. – Пустите меня вперед, братья. Я хочу пролить первую кровь!

Бальтазар не стал возражать. Высунувшись из-за угла, он активировал встроенный в левую руку пистолет и выпустил очередь в сторону офицеров безопасности судна. Пускай он ни в кого из них так и не попал, однако радиационный фон от пуль был столь силен, что защитники судна мгновенно ощутили на себе его пагубное касание.

Вильгельм тем временем уже несся вперед. Короткого замешательства в стане врага хватило ему, чтобы подобраться к врагам на расстояние удара клинком. Хоть, в отличие от своих братьев, рыцарь сохранил относительно много плоти, он не боялся губительного излучения от выстрелов Бальтазара. Живая часть тела Вильгельма непрерывно накачивалась стимуляторами, позволявшими безопасно пребывать в самой токсичной и опасной среде. По-другому он просто бы не выжил в крепости Железного братства, где буквально сам воздух уничтожал любую органику. Именно поэтому радиация нисколько не помешала Вильгельму ворваться во вражеские ряды и первым же ударом разрубить надвое одного из противников.

– Первая кровь! – не скрывая ликования, прокричал рыцарь.

Затем он совершил еще несколько широких взмахов мечом, каждый раз обрывая чью-то жизнь. Клинок Вильгельма не зря считался шедевром мастерства технокузнецов ордена. Это был редкий тип оружия, который разил врагов за счет невероятно резких перепадов температур. В момент удара лезвие клинка невероятно раскалялось, вызывая тепловое расширение материи, а затем так же быстро остывало. Подобный эффект приводил к тому, что вражеская броня буквально разрывала саму себя. Меч рыцаря был крайне полезен в бою, однако расходовал неимоверное количество энергии и не мог обойтись без прямого подключения к доспеху воина. А еще он быстро приходил в негодность, отчего после каждого задания Вильгельм первым делом бежал к технокузнецам, порой даже забывая доложить об окончании миссии Железному совету.