Миры и судьбы. Книга четвёртая

Сергей понял, что где-то случился обрыв линии электропередачи и клиника потребляет энергию собственных генераторов. Еще раз Сергей подумал о том, что правильно сделал, когда настоял, чтобы у клиники была своя подстанция. Мощности генераторов были не абы какие, но на то, чтобы минимально осветить больницу в течение суток, их хватало.

В клинике творилось что-то невоообразимое. Казалось, что это не больница, а филиал ада на земле.

Запустить кухонные плиты не удалось, не хватило слабого напряжения от генераторов. Персонал пытался накормить больных печеньем и бутербродами. Никто не повел пациентов в столовую по полутемным коридорам, пища, принесенная в палату, кем-то крошилась и разбрасывалась, кем-то, кто посильнее и поголоднее, отнималась у соседей по палате.

Раздать успокоительное тоже не представлялось возможным: персонал падал от усталости, а пациенты становились все беспокойнее и непредсказуемее.

Все закончилось тем, что после слов: "Да пошли вы…", палаты заперли на ключ и стали ждать приезда главврача.

Дома у него никто трубку не брал, значит уже выехал и скоро будет. Вот он пусть и разбирается. А мы люди маленькие. В стихию выживать не обученные.

Санитары кое-как расчистили аллеи, и уже через час с небольшим Сергей и Регина вошли в здание больницы.

Они разошлись, едва оказавшись на территории клиники. Регина побежала в детское отделение, а Сергей направился в главный корпус. Нужно было срочно собрать врачей и обговорить дальнейшие действия.

Дежурная медсестра бросилась на шею Регине и чуть не расплакалась:

– Господи! Какое счастье, что ты приехала! Сергей Владимирович тоже приехал?

– Думаю, что да.

Сестричка хихикнула:

– Ну да, ну да. Не пешком же ты пришла.

Регина нашла дежурного врача, молодую женщину, растерянную и испуганную, с покрасневшими от двухсуточного бодрствования глазами, и передала, что главврач ждет ее у себя в кабинете.

– Я сейчас, я быстро… только оденусь. Справитесь тут вдвоём? – врач смотрела на своих подчиненных.

Девушки кивнули почти одновременно:

– Справимся. Только Вы там побыстрее.

За окном, в уже сгустившихся сумерках, снова замелькали падающие снежинки, которых с каждой минутой становилось все больше.

Прошло уже больше часа с той поры, как девушки остались вдвоем на все отделение. Идти в палаты без врача, медсестра категорически отказалась:

– Ты что?! – девушка с ужасом смотрела на Регину, – Ты не видела, что тут творилось до твоего приезда! Да и сейчас не знаю, что там, в палатах, происходит! Пусть сидят под замком, может и не поубивают друг-друга.

– Дай ключи, я сама пойду, – Регина протянула руку.

– Не дам! Пока врач не вернется, не дам! Они же психи! Поразбегаются по темноте, как тараканы, что будем делать?

– Они в первую очередь дети. Дай ключи.

Медсестричка мотала головой и сжимала связку ключей в, засунутом в карман халата, кулаке.

Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но дверь в отделение открылась и впустила троих медиков во главе с Сергеем Владимировичем.

Дежурный врач отделения подошла к медсестре:

– Идите в манипуляционную. Я сейчас принесу препараты, готовьте все для инъекций.

– Что именно и сколько доз?

– Что именно – не вашего ума дело. По одной дозе на каждого больного, – и, взглянув на Регину, добавила, – Не обсуждается. Распоряжение главврача.

Регина оцепенела.

Она понимала, что вот сейчас каждому ребенку, не взирая на диагноз и тяжесть заболевания, вгонят лошадиную дозу наркотика, и помешать этому она не имеет ни возможности, ни права.

Ей очень хорошо быть доброй и сострадательной за спиной у Сергея Владимировича, а он несет ответственность не только за жизнь каждого пациента, но и за весь медперсонал.

Глядя на посеревшее за считанные часы лицо любимого мужчины, Регина подошла к дежурному врачу:

– Я помогу. Что нужно делать.

– Иди в манипуляционную. Медсестра все объяснит.

… Два врача и два дюжих санитара из мужского отделения открывали замок и входили в палату. Сергей Владимирович, держа в руках медицинский бокс с кабанчиками-шприцами, заполненными препаратом, входил вместе с ними. Регина зажимала уши и убегала в манипуляционную, чтобы не слышать визга и крика детей. Санитары вылавливали взвинченых пациентов по углам палат, вытаскивали из-под кроватей, крепко держали, пока ребенку вводился препарат. Когда малыш обмякал в руках, его укладывали в постель и … искали следующего.

Через час все было закончено.

Дети, забывшись в наркотическом беспамятстве, тихо лежали в своих кроватках. Уставшая за две сумасшедших смены врач, ушла к себе в кабинет и тут же уснула на диванчике.

Медсестричку Регина тоже отправила поспать, делать в отделении было нечего.

Минимум десять часов, а то и больше, пройдет, пока пациенты начнут приходить в себя.

Регина смотрела в окно, за которым набирал силу очередной виток вьюги, и хотела только одного – чтобы этот катаклизм побыстрее закончился.

Девушка задремала, когда к ней подошла дежурная врач:

– Сходи, пожалуйста, в главный корпус. Скажи Сергею Владимировичу, что у нас все нормально.

Регина, еще не совсем проснувшись, спросила:

– А телефон?

– Не работает. Иди.

Когда за девушкой захлопнулась дверь, дежурный врач вернулась в свой кабинет, подняла телефонную трубку, набрала номер:

– Доброе утро, мамочка. Я не разбудила? Как вы там…

***

Сергей Владимирович не спал в эту ночь.

Папиросы заканчивались и он думал, что придется одалживаться у кого-то из коллег. Ругал себя за непредусмотрительность: ничто не мешало ему сунуть в карман лишнюю пачку.

В дверь кто-то тихо постучал – поскребся… только одна девушка на свете умела так стучать.

Главврач встал из-за стола, открыл дверь, настороженно посмотрел на Регину.

– Меня дежурный врач попросила сказать, что в отделении все в порядке.

– А телефон?

– Не работает.

– Устала?

– Не очень. Все в порядке.

Сергей попытался что-то сказать, что-то объяснить, но Регина приложила палец к губам: тихо … молчи… я все понимаю…

И только ворошила одной рукой его волосы, а пальцами другой пыталась разгладить морщинку между бровями…

… на следующее утро снегопад прекратился.

Яркое солнце сверкало и рассыпалось по земле бриллиантовыми бликами.

Через день службы полностью очистили город от последствий стихии.

Жизнь вошла в свою колею…

Глава четвёртая