Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

совершенно очевидный факт. Далее я заявляю, что никогда не оказывал никакого

давления на несчастных людей, желающих продать моей компании земли,

обрабатывать которые они были не в состоянии. Я заявляю, что слова шерифа

Маркеласа о том, что я будто бы предъявлял кому-либо ультиматумы, - наглая и

циничная ложь. Этого не было, как не было и людей, способных оказать на

продавцов какое-либо давление. Со мной находилась лишь необходимая в таких

случаях охрана. Это Маркелас, кстати говоря, предпринимал попытку оказать на

меня давление - это Маркелас размахивал перед моим лицом оружием...

 Слушая Хатчинсона, Даль удовлетворенно покачивал головой. Его противники

сами рыли себе яму. Завтра прилетят вдова Дорфер, влиятельный лендлорд Гор и

некоторые другие люди - их показания не оставят от слов Хатчинсона камня на

камне. Вслед за Хатчинсоном выступил лейтенант-полковник Блинов. Он вел себя

еще глупее: Даль с трудом удерживался от смеха, слушая, как начальник штаба

полностью отрицает вообще все, включая факт незаконного задержания шерифа и

его дружины.

 С Блинова он и решил начать.

 - Мастер шериф, - произнес он, когда пришло его время, - расскажите нам,

что произошло в тот момент, когда вы и ваши люди увидели, как приземляются

атмосферные машины сто восьмого легиона?

 - Мы бросились к ним, так как были очень рады прибытию помощи. Обстановка

в Змеином была очень напряженная, чтобы не сказать - нервозная. Но

высадившиеся солдаты неожиданно стали избивать и связывать дружинников,

отбирать у них оружие...

 - Вы пытались разъяснить ситуацию?

 - Лично я несколько раз звал старшего, но в ответ меня ударили, забрали

оружие и отвели в ресторан отеля "Оксдэмский туман", где все мы просидели до

вечера.

 - Вы пытались поговорить с лейтенант-полковником Блиновым?

 - Я увидел его только тогда, когда он и группа офицеров окружили

шефа-попечителя Бэрдена и повели его к одному из катеров. Поговорить с ним у

меня не было ни малейшей возможности. Я раз пять заявлял конвойному офицеру,

который вел нас к отелю, что я шериф, и просил о возможности

продемонстрировать ему свои документы.

 - Что же он отвечал вам, мастер шериф?

 - Он ответил мне только один раз Он сказал: "Ничего не знаю, у меня

приказ".

 - Как вы полагаете, о каком приказе могла идти речь?

 - Я уверен, что это был приказ изолировать дружину и лично меня. Мне

могут возразить, что офицер принял нас за захвативших город бандитов, но

тогда его следует признать или слепым, или помешанным. Каждый из дружинников

имел положенную в таких случаях светящуюся наклейку на одежде, а также

стандартное оружие. К тому же многие из нас были одеты в старые армейские

комбинезоны, а бандитам такие взять неоткуда.

 - Солдаты оскорбляли вас, мастер шериф?

 - Меня несколько раз ударили по лицу, и в тот же день меня

освидетельствовал старший государственный врач полковник Огоновский. Я

думаю, он подтвердит, что разукрасили меня как следует. Наверное, по логике

наших оппонентов я должен был сделать солдатам предупреждение, а потом

принять меры по их выдворению за пределы территории...

 В зале раздался смех.

 - Теперь я хотел бы допросить Андрея Трегарта Огоновского, полковника

медслужбы в отставке, кавалера Рыцарского Креста, в данный момент

исполняющего обязанности старшего государственного врача территории

Гринвиллоу. Мастер Огоновский, когда вы прибыли в городок Змеиный лог? Я

хочу сказать, в котором часу это было?

 - Дело шло к полудню. Я приехал в город, уже зная, что там находятся

подразделения сто восьмого легиона, и был совершенно шокирован увиденным.

Поэтому я не стал там задерживаться, а сразу же поехал в канцелярию

шефа-попечителя Бэрдена. Там я также был избит.

 - Что значит "также"?
– подскочил адвокат ответчиков.
–  Вы утверждаете,

что были избиты? Пожалуйста, поподробнее, доктор.

 - В приемной канцелярии я был встречен тремя офицерами, которые

потребовали, чтобы я немедленно покинул канцелярию. При этом я был оскорблен

словом, а чуть позже - действием.

 - Подробнее, пожалуйста, - заскрипел оживившийся судья.
– Как, говорите,

вы были оскорблены?

 - Трое вооруженных офицеров, дежурившие в приемной шефа-попечителя,

потребовали, чтобы я убирался восвояси. А перед этим сдал им свое оружие.

 - Вы были вооружены, мастер Огоновский? И что же это было за оружие?

 - Это был малосерийный нестандартный излучатель модели "Вальде" "Мк-8".

 - Вы хотите сказать, что у вас было армейское оружие?
– едва не завопил

адвокат компании.
– И вам не понравилось требование сдать его?

 Трюфо уже начал подниматься со стула, но Андрей остановил его незаметным

жестом.

 - Я позволю себе напомнить вам, что старший офицер, награжденный к тому

же одной из высших наград Конфедерации и уволенный с почетом, имеет право на

ношение любого табельного оружия в любое время дня и ночи... еще я должен

уточнить, что излучатель был именной, в чем удостоверился

лейтенант-полковник Блинов.

 - Но вас, наверное, приняли за бандита, - предположил судья.

 - Мне трудно понять, как можно разглядеть бандита в человеке, одетом в

боевой комбинезон и куртку с погонами полковника медслужбы.

 У судьи вытянулось лицо, и Андрей поймал его разъяренный взгляд,

обращенный в сторону адвокатов ответчика.

 - Вы хотите заявить, что офицеры, находившиеся в приемной

шефа-попечителя, позволили себе оскорбления старшего по званию?

 - Я хочу сказать, что они крепко помяли мне ребра. И не только это...