Мисс Винчестер

Из плена мыслей меня выхватил Кас, притянув за подбородок к себе и мягко поцеловав, едва касаясь губ. Отвлекающий маневр, чтобы снова занять главенствующую позицию. Не знаю, где или, что куда хуже, от кого он этого нахватался, но все же подчинилась этому беззвучному требованию, понимая, что не стоит вновь пытаться захватить контроль. Было странно подчиняться кому-то, а тем более Кастиэлю, но я слишком боялась услышать тихий шелест крыльев, оповещающий об очередном бессрочном исчезновении ангела. Но нет, он все еще был здесь, со мной, нервно сминал руками простынь, прервав поцелуй. Обреченно открыв глаза, гоня плохое предчувствие прочь, я встретилась взглядом с мужчиной, о чем мгновенно пожалела. Даже сквозь мрак комнаты я разглядела гипнотизирующую синеву любимых глаз, в которых метались прежде незнакомые мне огоньки. Замерев, я молча ждала от ангела-хранителя хоть каких-то действий, с каждой секундой молчания все быстрее впадая в отчаяние от неизвестности, но вскоре он прервал эти мучения:

– Ты простишь меня, Дженнифер? – с тоской в глазах спросил мужчина. Ласково проведя ладонью по его щеке, покрытой трехдневной щетиной, я еле сдержала подступающие слезы, понимая, к чему все идет.

– Конечно, Кас. Я все понимаю. – Зажмурившись, я обхватила колени руками, сворачиваясь в клубочек, будто это могло помочь скорее забыться. Еще бы уши закрыть ладонями, чтобы не слышать этого ненавистного шепота перьев. Только смирившись с очередным бегством, я почувствовала, как холодные пальцы ласково стирают со щеки предательскую слезу. Мягкий поцелуй в висок, призрачные прикосновения на талии, мерное разгоряченное дыхание, обжигающее шею, а затем и ключицу… Я изо всех сил убеждала себя, что это всего лишь иллюзия, плод воспаленного воображения.

– Ты ушел, а я просто все выдумала, правда? – с прозрачной надеждой в голосе прошептала я в пустоту.

– Я здесь, Дженни. Ты ничего не выдумала.

Собрав всю внутреннюю силу в кулак, я все же открыла глаза. Вот он, из плоти и крови, такой же реальный, как и я сама. Поддавшись секундной слабости, я резким движением притянула к себе Кастиэля и просто впилась ему в губы, надеясь так доказать его реальность. Страх, стеснение, боязнь расплаты – все отошло на второй план, я просто была счастлива тем самым горьким видом счастья, когда знаешь, что каждое мгновение может стать последним для вас обоих. К моему удивлению, ангел не отстранился, лишь покорно поддался, сминая в руках мою футболку.

– Я не уйду. Никогда не брошу тебя одну, Дженни, – горячо прошептал он, несмело целуя мою шею, – Я всегда буду с тобой, каким бы ни было наказание.

– А я никогда тебя не отпущу, слышишь меня, пернатый гаденыш? Никогда, – ответила я, стягивая с себя футболку, окончательно выбив из колеи ангела. Тяжело дыша, он на мгновение отвел взгляд, прекратив поцелуи, но вскоре вновь повернулся ко мне, заливаясь краской от вида обнаженного женского тела. Пытаясь успокоить, я вновь начала мягко целовать его губы, скользя рукой вниз по его обнаженной спине. Незаметными легкими движениями попыталась расстегнуть ремень на брюках, но вскоре Кас перехватил мою дрожащую ладонь, которая никак не могла совладать с раздражающей пряжкой, и, оторвавшись от моих губ, быстрыми рваными движениями избавился от брюк. За эти несколько мгновений я успела открыть глаза и взглянуть на своего ангела. В нем было сложно узнать привычного молчаливого и стеснительного Кастиэля так же, как и непоколебимого воина божьего гарнизона: я видела перед собой человека, подвластного и страху, и волнению. Он боролся с нерешительностью, пряча ее за торопливостью и маской доминанта, будто пытался переспорить себя самого, стать другим человеком хоть на эти несколько предрассветных часов.

Освободив Каса от остатков одежды, я осторожным небыстрым движением спустилась рукой вниз по его животу и обхватила возбужденный член, не обращая внимания на испуганный взгляд васильковых глаз. Сделав несколько скользящих, словно дразнящих движений, я направила его в себя, тихонько прошептав: «Давай». Инстинктивно подавшись вперед, Кастиэль вошел в меня, широко распахнув глаза от переизбытка эмоций.

– Тише, тише. Все хорошо, – успокаивающе прошептала я, пытаясь сдержать стон, готовый сорваться с губ в любой момент. Зажмурившись от напряжения, Кас начал медленно двигаться, стараясь справиться с волнением от нахлынувших чувств, которые были для него новы. Рука невольно скользнула вверх по его спине, ненадолго задержавшись на уровне плеч, а затем запутавшись в угольно-черных волосах. Я потянулась к таким любимым бледным губам, усыпанным многочисленными трещинками, надеясь сохранить молчание благодаря поцелую, но вскоре движения ангела приобрели более напористый темп. Кастиэль наконец справился с волнением и вошел во вкус, не давая мне удержаться на грани сознания. Балансируя между обмороком и реальностью, я прокусила губу ангела до появления блестящих капелек крови, вскоре расползшихся по каждой трещинке. «Держись, Винчестер, только держись, иначе отец узнает, как ты ограничиваешь общение с Кастиэлем», – пронеслось у меня в голове прямо перед тем, как сдавленные стоны начали переходить в охрипший крик. А, к черту! Пусть знает, мне плевать. Вцепившись немеющими пальцами в плечи ангела-хранителя, который держался из последних сил, я дала себе волю, то выкрикивая имя новоявленного любовника, то снова переходя на шепот. Тихий полустон-полурычание Каса только сводил меня с ума, мешая контролировать свои эмоции. Наконец финальный толчок, сопровождаемый жалобным скрипом кровати, и мужчина обессилено навалился на меня, продолжая тяжело дышать.

– Я люблю тебя, – неразборчиво прохрипел он, измученно целуя в ключицу. Я лишь промямлила что-то в ответ, прижимая ангела к себе. В глазах рябило, все контуры словно размыты, а усталость тяжелым валуном навалилась на меня, поэтому я просто сомкнула веки, мертвой хваткой вцепившись в плечо Кастиэля. Не отпущу, даже во сне не отпущу.

Несколько минут мы просто лежали, обнявшись, но вскоре идиллия была нарушена. Приподняв голову, мужчина начал кашлять, словно прочищая горло. Я не придала этому особого значения, ведь и у самой горло саднило от крика, но приступ все не прекращался. Сев на кровати, Кас пытался откашляться, прикрыв рот рукой. Удивившись, я подсела рядом, завернувшись в одеяло, и ласково погладила ангела по голове, мягко отведя его ладонь в сторону.

– Кас, какого черта… – ошарашено протянула я, рассматривая кровавые брызги, медленно стекавшие вниз по его запястью. – Нет, нет, нет! Они же не посмеют… Кас, не молчи!

Крепко сжав мою руку, ангел лишь грустно взглянул на меня и, задержав дыхание, а вместе с ним и кашель, прошептал:

– Прости, Дженни. Возможно, это последние слова, но я ни о чем не жалею. Прости, – договорив это, Кастиэль зажмурился, отворачиваясь. Раскаты его кашля прекратились вместе с хлопком крыльев. Исступленно уставившись на свои руки, я молча сидела, закутанная в одеяло, и пыталась понять, что только что произошло. Все еще горячие простыни, смятые вещи, раскиданные по полу, а в ушах до сих пор звенит от криков, но моего ангела больше нет рядом. Капли его крови начали расползаться по моей ладони витиеватыми узорами, смешиваясь со стекающими со щек слезами.

========== Ходячие мертвецы ==========

Слезы скатывались по щекам, смешиваясь с потеками крови. Странный состав напомнил капли акварели, растворяющейся в воде, рисуя непонятные, но завораживающие узоры, и это сравнение немного отвлекало от остальных мыслей, кружившихся в моей голове, словно вальсирующие снежинки в начале декабря. Не было сил ни на крик, ни на истеричные мольбы о помиловании, даже на полноценные рыдания их не хватало, поэтому мне оставалось лишь молча лежать, распластавшись на полу, и ждать. Чего? Я и сама толком не знала. Возможно, было бы проще, если бы все наши страдания завершились прямо сейчас, но сердце отчаянно ныло, моля об исцелении. Привычным жестом рука поползла к карману куртки за очередной сигаретой, но я вовремя остановилась, вспомнив, что на мне надета лишь пижама. Черт.

– Это я во всем виновата. Прости, – сдавленно вздохнув, прошептала я. Кислород почти не поступал в легкие из-за веса навалившегося на меня ангела, но в нем было все меньше необходимости. Кас не дышал, так и я не буду.

Сколько прошло времени между исчезновением истекающего кровью Кастиэля и его возвращением? Час, два, семнадцать минут? Неважно, сколько длилось мое ожидание, оно убивало независимо от временных рамок. Но и сказать, что при появлении ангела мне стало легче, я не могу. Его выбросили, словно ненужного щенка, и теперь он лежал рядом, такой родной и бездыханный, истекал кровью, с каждой минутой холодея. Я отказывалась верить, что это конец. Поцелуи слишком быстро перешагнули в разряд последних, признания так и не успели стать привычными, а взаимность чувств все еще казалась невозможной. Все слишком быстро и скоротечно, слишком неправильно и больно. Реальными остались только прикосновения: слегка влажные полы плаща морозили неприкрытые колени, неподвижные пальцы касались ладони, а почти пересохшая струя крови медленно стекала по моей шее, ежесекундно напоминая о случившемся. Все еще отчетливо слышался свежий запах, который не могла заглушить даже кровавая затхлость. Этот аромат всегда исходил от моего ангела, и, наверное, именно так пахнет дождь, и я уже боялась тех мгновений после гроз, когда в голову ударяет воздух, до предела насыщенный озоном, ведь он неминуемо будет напоминать о Кастиэле, если мои худшие опасения оправдаются.

В висках отбивался замедляющийся сердечный ритм. Казалось, не больше сорока ударов в минуту. Интересно, как быстро это число сползет до нуля? Видит Бог, я хотела, чтобы хватило и доли секунды, но тело безжалостно хваталось за жизнь вопреки моим желаниям. Пожалуйста, пусть все закончится…

Так, хватит! Хватит разводить сопли, повышать сырость помещения и устраивать эпические прощания, словно в дешевом фильме. Закадровой музыки только не хватает, чтобы окончательно разжалобить бедных зрителей, которые только зря деньги потратили, ей-богу! Подъем, Винчестер, труба зовет, нельзя валяться на полу и рыдать, как побитый второклассник. Вставай, дуреха, и делай хоть что-нибудь, иначе последующий час родители будут лицезреть оригинальнейшую драку их дочери с самой собой. Да будь это хоть самый противный фильм всех времен и народов, но черт меня дери, если я не буду сражаться до самых финальных титров!

Чертыхнувшись, я сделала несколько глубоких вдохов и, прошептав «прости», скинула с себя ангела, переворачивая его на спину. Наконец оказавшись в вертикальном положении, я размяла затекшие конечности и снова склонилась над Кастиэлем, став на колени справа от него. Все его лицо было залито кровью, она стекала из носа, тонкой струйкой сочилась изо рта и капала на пол. Поднеся ладонь к полураскрытым губам ангела, я не почувствовала теплоты дыхания, из-за чего приступ паники решил вновь вернуться, но разум велел спасать Каса, а не начинать истерику. Тряхнув головой, словно отгоняя лишние мысли, я двумя пальцами нащупала пульс на его шее. Слабо, едва уловимо, но его сердце билось. Так, можно вздохнуть с облегчением, одной проблемой меньше. Вскочив на ноги, я заметалась по комнате, раскидывая попавшиеся под руку вещи в поисках телефона. Вот он, родимый, слабо светится в темноте, свалившись за тумбочку. Расстояние между ней и кроватью было слишком маленьким, чтобы просунуть туда руку, и тогда я, набрав в легкие побольше воздуха, рванула массивную деревянную тумбу на себя изо всех сил. Видимо, адреналин, который, скорее всего, сейчас тек по моим сосудам вместо крови, прибавил мне достаточно сил, чтобы почувствовать себя женской версией Халка, и поэтому тумба поддалась почти сразу, предоставляя мне достаточное расстояние. Фантики от конфет, несколько сигарет, маленький целлофановый пакетик с каким-то белым порошком – все это преграждало мне путь к телефону, но вскоре, разгребая весь хлам, я дотянулась до столь необходимой техники. Дрожащие в нетерпении пальцы набрали 911, и я окаменевшим голосом вызвала скорую помощь. Услышав заветные «ожидайте, машина уже в пути», я ринулась обратно к Касу. Пульс на месте, дыхания нет – все неизменно, но я радовалась и тому, что нет ухудшений.