Миссия «К»

— И при этом, не выпустив ни одной пули.

— Вот именно, лучше финансировать. Наши пуританские нормы, как вы считаете, устанавливались веками, мы к ним привыкли и любое резкое изменение ведет к разрухе, к нарушению устоев.

— А может это просто заказ? — задал я провокационный вопрос.

— Что вы имеете ввиду? — напрягся он.

— Заказ ваших друзей, — я рисковал нарваться на грубость, но посчитал, что он выдержит мои высказывания. — Они не трогают вас, а вы им помогаете установить тот режим, где они хотят, который им интересен. При этом они не финансируют.

— Не надо говорить того, чего не знаете. Ваши домыслы — это лишь домыслы. Покажите мне стану, которая не имеет своего вещания, если она хочет быть услышана. Чем мы хуже.

— Но вы же, не только на свою страну хотите вещать? Вы собираетесь доносить свои взгляды и до других. Приучать их к своему мировоззрению.

— Так делают все.

— Не у всех есть возможности.

— Это верно. Вот мы и хотим использовать свои возможности.

— Откровенный разговор у нас. Не боитесь?

— Не боюсь, — отрезал он, — микрофонов здесь нет, если вы не принесли с собой.

— Хотите обыскать?

— Не вижу смысла.

Наступила пауза. Я понимал, что разговор подошел к финалу, но я еще не доиграл свою партию.

— Чтобы окончательно закрыть вопрос, как понимаю, вы отказываетесь с нами работать, — спросил он, нарушив молчание, — я имею ввиду организацию телекомпании.

— Вы правильно понимаете. Я отказываюсь. Я привык видеть цель, понимать ее, а в данном случае я не вижу своего интереса, а уж цели тем более.

Их цель я уже знал и более того дал ему понять, высказав свое мнение. Я провоцировал его на ответы, и он даже при наличии ума, открывался, чего я и добивался.

— Как хотите, — спокойно он произнес.

А зря. Мог бы выразить сожаление, но он уже все давно решил. Его тон сказал больше, чем он хотел скрыть. Я не знал, что за игру он вел, но я был ему не нужен. Он играл не только со мной, но возможно и с Махмудом. Это была его игра и не думаю, что он был в ней главный. Все прояснялось, хотя еще не вечер.

— Учитывая, что по моей, пусть косвенной вине, вам причинили неудобства, могу я быть вам чем-то полезен? — поинтересовался он.

Я уже знал, на что он согласиться, но все надо было проговорить.

— Я хотел сначала открыть у вас здесь свое отделения по бизнесу.

— Знаю. Мне было бы проще помочь, если бы вы согласились на предложение, а так вопрос сложный. Мне будет трудно повлиять на принятие положительного решения, — теперь он провоцировал меня на предъявление информации.

— Да, чтобы влиять на человека, надо иметь серьезные аргументы.

— Выражайтесь яснее пожалуйста.

— Короче не всегда яснее, я просто придерживаюсь фактов.

— Вы о чем?

— Об аргументации.

Он ждал, что я преподнесу ему документы, что дал мне Марк. Нет, Омар, — думал я про себя, — документы я даже не взял с собой. Их ты уже получил от Марка. Сейчас ты ждешь, что я их выложу, и ты возмутишься. Но, увы, мой собеседник, я не дам тебе такого шанса. Мне хватит того, что и так меня во всем подозреваешь. Ты знаешь, что они у меня есть и вдруг они тебе не предъявляются. Это тебя напрягает. Слишком много для тебя непонятных вещей. Пусть будет еще одна, а вы думайте с Марком, почему.

— Вы смотрю, не очень расстроены, моим отказом?

— Скажем так, несколько огорчен, но не думаете же вы, что мы будем рассматривать только один вариант — вас.

— Даже мысли не было и знаете, иногда чтобы добиться цели, надо умышленно ставить на непроходной вариант, чтобы сработал тот, который нужен, и считался якобы запасным.

Омар внимательно смотрел на меня и как то странно, дружелюбно улыбнулся.

— А знаете, даже немного жаль, что мы не договорились. У вас есть то, чего порой не хватает другим: умеете думать на будущее и умеете высказывать свои мысли, при том, так, что на них и обижаться трудно. Уметете аргументировать.

— Спасибо за комплимент.

— Это просто факт.

— И я тоже соглашусь с вами. У меня нет желания вести здесь бизнес. Строить бизнес в атмосфере если не доверия, это, по меньшей мере, в атмосфере подозрительности — значит провалить его. Я бизнесмен, а значит должен держать удар. Я не строил радужных планов в отношении вашей страны. Используя военную терминологию — я приезжал на разведку.

— Я так и понял. С этим и уедете?

— Да, с чувством выполненной задачи. Я определился, а то, что не получилось, я не огорчен.

Какое может быть огорчение, если основную задачу я выполнил, мелькнула мысль.

— Мне легче если вы так думаете.

— Думаете, я вам поверю? Вы забудете все, как я только выйду за дверь.

— События постараюсь, вас вряд ли.

— Но не зависимо от произошедшего, вы сами сказали, что хотели бы сгладить остроту отношений, и у меня есть еще одна просьба, более простая. Один журналист, англичанин, просит вас дать ему интервью. Вы это можете?

— Какой журналист? И что он хочет конкретно?

— Я упоминал о нем в прошлый раз. Он здесь работает.

Я достал из сумки листки Марка: — Вот здесь его вопросы и телефон. Посмотрите. Здесь не надо ни какого влиять.

Омар взял вопросы и пробежался по ним: — Это возможно. Теперь все?

— Теперь да. Будете в Париже, заходите, здесь мы уже вряд ли увидимся.

— Я тоже так думаю.

Я встал и направился к выходу, а дойдя до двери, обернулся: — И все-таки, так ли я неправ в своих выводах. Нужна ли вам такая спешка? Стоит ли открывать ящик Пандоры. Все итоге к вам и вернется, они потом будут больше всего вас и ненавидеть, — и вышел, закрыв за собой дверь.

Доехав до отеля, я решил не откладывать встречу с Марком, пока Омар не передал ему наш разговор. У администратора я поинтересовался, где Марк, и он указал мне на ресторан. В зале я его нашел быстро: он пил кофе, просматривая журналы.

— Добрый день, приветствовал я его, подходя к столику, — что как обычно в творческом поиске? Ждете, когда придет информация?

— Вы правы, — улыбнулся он, откладывая журнал, — жду вас с новостями.

— С какими? — спросил я, присаживаясь и делая заказ официанту принести кофе.