Миссия на Луне (Новые приключения Незнайки - 1)

– - К сожалению, мы вынуждены отклонить ваше великодушное предложение, -- сказал председательствующий Скарабей.
– - Сейчас, ко всеобщему вниманию, господин Крысс вынесет на голосование единственно правильное, по нашему мнению, решение пленума. Прошу вас.

Крысс поднялся с места, поблагодарил Скарабея и заговорил:

– - Задумайтесь, господа, чтор каждый из нас потребляет ежедневно? Воду, скажете вы и будете правы. Но мы не можем травить... я хотел сказать, обогащать воду порошком долго, потому что сами в том или ином виде ею пользуемся. Мы должны обогатить порошком именно тот вид продукции, который попадает в организм гномы ежедневно, независимо от его вкусов и материального достатка. Что же это?

– - Да, что это?
– - послышались заинтересованные голоса.

– - Это -- обыкновенная поваренная соль!
– - торжествующе объявил Крысс.

Капиталисты замолчали и медленно повернулись к соляному монополисту Дракурле, бледному субьекту с красными губами и непроницаемым взглядом.

– - Да, да, именно так, господа, -- подтвердил Крысс.
– - Обыкновенная поваренная соль. Ее содержат все без исключения продукты питания -- от супов и макарон до напитков и сладких пирожных. Я полагаю, что это простое решение не требует дополнительных разъяснений и обсуждений.

– - Чего ж тогда я должен ему платить, -- проворчал Скупердфильд из вредности, -- если порошок все равно будет попадать в макароны...

– - Помолчите, господин Скупердфильд, -- одернул его Скарабей.
– - У вас уже было время высказаться. Дело не в макаронах, а в том, что господин Дракула возьмет на себя организацию этого весьма обременительного процесса, а также ответственность за его последствия. Так, господин Дракула?

– - Не так, -- процедил Дракула сквозь зубы.
– - Я возьму на себя организацию. А за последствия отвечайте сами.

– - Что ж, именно это я и имел в виду, -- поспешил уточнить Скарабей.
– Конечно же, ответственность за принятое решение поделят между собой все члены большого пленума.

Дракулу все немного побаивались, поэтому проголосовали молча и единогласно. Разъяснения по остальным вопросам и раздача зеленых шариков споров не вызвали. Все проглотили по шарику, а Скупердфильд для верности еще и натянул на свою голову противогаз. С минуты на минуту должна была начаться тотальная акция по распылению гипнотического порошка.

Глава седьмая

Как ведущая теленовостей впервые сказала

правду о себе в прямом эфире, а Ханаконда против своей воли

вдохнул полной грудью воздух свободы

В это время зазвенели будильники почти у всех населяющих подлунный мир гномов. На шесть часов утра был назначен старт ракеты, отправлявшейся на Большую Землю по программе акционерного общества "Космические поставки", а поскольку деятельность этого общества постоянно сопровождалась шумными скандалами и сенсациями, каждый, даже самый бедный, гном купил себе из любопытства хотя бы одну однофертинговую акцию. И теперь поголовно все жители подлунного мира, за исключением бездомных бродяг, сидели в пижамах перед телевизорами, чтобы своими глазами увидеть в прямом эфире запуск ракеты.

Никто не обращал внимания на тарахтение вертолетов, начинавших назойливо кружить над большими городами и отдаленными населенными пунктами. А те из жителей, кто все-таки выглядывал на улицу и задирал голову к небу, видели, как по воздуху стелется, плавно опускаясь, какой-то белесый туман. Но смотреть было некогда, потому что на телевизионных экранах уже появилась заставка первых утренних новостей.

– - Доброе утро, дамы и господа, -- с милой улыбкой приветствовала зрителей симпатичная дикторша.
– - Меня зовут Фиалка, сегодня прекрасный день, и я рада новой встрече с вами.

И после этих ее слов всем вдруг стало понятно, что день на самом деле замечательный, как бы там ни было, и что у каждого из телезрителей нет лучшего друга, чем эта замечательная дамочка-дикторша.

– - Хотя, говоря по правде, все это чепуха, -- заявила вдруг Фиалка, и голос у нее сделался капризным.
– - Надоело каждый день врать и притворяться. Утро сегодня паршивое, сами видите, а я не выспалась, потому что допоздна вертелась на вечеринке и строила глазки своему начальнику. По дороге сюда порвала новый чулок. Хотите, покажу?

Грохнув каблуком, Фиалка закинула ногу на стол и продемонстрировала "стрелку", расползшуюся от туфли до колена.

– - Вот так, два фертинга коту под хвост. Думаете, мне нравится эта паршивая работа? Говорят, что она престижная, а мне из-за этого приходится все время врать и подлизываться. Я ведь на самом деле люблю готовить, да только стоять у плиты почему-то считается зазорным. Скажут: дура необразованная. А я думаю, что лучше стоять у плиты, да на своем месте, чем подличать ради карьеры. Ладно, все чепуха. Сейчас же пойду и наймусь поварихой в какую-нибудь забегаловку; честное слово, они не пожалеют. По крайней мере, буду заниматься любимым делом и жить в свое удовольствие, а не ради видимости.

Фиалка решительно поднялась из-за стола, сняла с воротника микрофон и, радостно напевая, выбежала из студии.

Ее место тут же занял известный репортер Буравчик. И этому тоже никто не удивился; все отчего-то понимали, что так и надо.

Наблюдавшие за происходящим Жмурик, Тефтель и Ханаконда недоуменно переглянулись. Двери и окна в их каменном замке-офисе были закрыты, а система вентиляции по трубам еще не донесла до них отравленный воздух.

Ханаконда прислушался к рокоту пролетавшего над замком вертолета и, мучительно растирая пальцами виски, забормотал: "Порошок, порошок... Что они говорили про порошок..." И вдруг, все поняв, закричал срывающимся голосом:

– - Вентиляция! Выключите вентиляцию! Быстрее, кто-нибудь!..
– - он заметался, хватаясь за все выключатели на стенах.
– - Воздух! Перекройте воздух!..

В отчаянии он стащил с себя пестрый фрак и бросил в расположенную высоко под потолком вентиляционную решетку.

– - Здравствуйте, сограждане!
– - провозгласил Буравчик с телеэкрана.
– Дорогие мои гномы! Вы, конечно, очень рады меня видеть. Откройте окна и двери в ваших домах, вдохните полной грудью долгожданный воздух свободы...

– - Все, это конец, -- прошептал Ханаконда, вытирая лоб, по которому струились капли пота. Он уже чувствовал, что на самом деле рад видеть проклятого Буравчика и что хочет вдохнуть полной грудью...

– - Эй!
– - устало сказал он сбежавшимся на его крики охранникам.
– Открывайте все настежь. Это последний приказ, вы все свободны...

Глава восьмая

Большой пленум слушает Манифест и называет Пупса

"ваше сиятельство".

У репортера Буравчика на душе скребут кошки