Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника

Странно, что она вообще подошла ко мне, чтобы спросить это. Если честно, в последнее время Кэтрин вообще ведёт себя немного иначе. Нет, вроде ничего не изменилось, она по-прежнему ненавидит меня и убеждена, что то же самое я чувствую по отношению к ней. Но что-то изменилось, я чувствую это.

– Я бы и рад, но завтра у меня опять игра, ты же знаешь, что все команды, сыгравшие вничью, опять будут состязаться друг с другом для того, чтобы определились места, - ответил я. – И меньше всего мне сейчас хочется тратить свободное время на то, чтобы наблюдать за кем-то ещё.

На секунду мне показалось, что я увидел сожаление, промелькнувшее в глазах девушки, но это, скорее всего, неправда. Потому что слова, сказанные ею после этого, никак не могли быть произнесены человеком, который испытывает сожаление из-за моего ухода.

– Что же, так и знала, что у тебя просто гордости нет. Если бы была, то вчера ты играл бы в полную силу.

Кэтрин ухмыльнулась, а я почувствовал, что не могу не ответить на это.

– А если бы гордость была у тебя, то ты не сюсюкалась бы с тем, кто совсем недавно говорил, что мы беспомощнее новорождённых котят.

– О чём это ты? – воинственно спросила моя собеседница.

– Ты знаешь, - бесцветно произнёс я, после чего добавил: - Ладно, я слишком устал для этого. Если хочешь поругаться со мной ещё, запишись на приём у моего секретаря, а чуть позже я назначу тебе встречу.

Синие глаза удивлённо посмотрели на меня, после чего Кэтрин недоверчиво произнесла:

– Ты сегодня какой-то странный. Даже почти не бесишь меня. Уверен, что не заболел?

– Уверен, я просто устал. Пока, Кэтрин. Извини, но я предпочту раздражать тебя в менее сонном состоянии.

Я обошёл девушку, после чего последовал к корпусу, игнорируя всех, кто встречался на моём пути. Да уж, бессонные ночи и ежедневные игры отнимают много сил, отчего настроение стремительно ухудшается. Всё, сегодня я буду спать. Очень много спать. Завтра очередная игра, а послезавтра я решил участвовать в лесном марафоне. Это нечто сродни обычного марафона, только бежать мы будем в лесу, так как на территории нашего лагеря это делать негде. Для этого на деревьях повесят стрелки, которые будут показывать, куда бежать, а также расставят повсюду координаторов, чтобы, в случае непредвиденных обстоятельств, они смогли оказать нам помощь, а также проконтролировать количество участников, дабы избежать потерь. Что же, надеюсь, это будет весело.

Я быстро оказался у себя в комнате, после чего принял душ. Когда я вышел, в помещении всё ещё никого не было и, судя по стоявшей вокруг гробовой тишине, на этаже тоже людей было не много. Решив воспользоваться свободной минуткой, я, прежде чем заснул, вытащил из сумки телефон, после чего быстро нашёл среди исходящих номер мистера Моллигана – отца Кэтрин. Хочу ему позвонить.

Лелея надежду, что мужчина окажется свободен, я начал звонить ему. Странно, кстати, ведь я долго даже не догадывался, что девушка, которую порой мне хочется убить, его дочь. Даже когда слышал фамилию Кэтрин, я не соотносил, что именно она находится в столь близком родстве с Робертом. Наверное, мне было слишком трудно принять то, что у такого человека может быть такой вредный ребёнок. Но, что имеем…

– Да, Фил, - послышался из трубки мужской голос.

– Здравствуйте, мистер Моллиган, - поздоровался я. – Не отвлекаю?

– Ничуть. У меня сегодня выходной, если работу с бумагами на дому можно так назвать. Ты что-то хотел?

– Нет, ничего существенного, - чёрт, и как сказать ему, что мне просто захотелось поговорить с ним? Захотелось поделиться тем, что мы выиграли… Маме сейчас звонить не хочется, ведь она с Эллиотом, и мне кажется, что я лишь помешаю. И как сказать взрослому занятому человеку, что я позвонил ему, потому что мне не с кем поговорить? – Просто…

– Фил, даже если, как тебе кажется, у тебя нет повода для того, чтобы разговаривать со мной, ты же знаешь, что я готов выслушать даже то, что тебе самому покажется детским лепетом, - сказал Роберт, словно читая мои мысли. – Не забывай, у меня растёт дочь. Порой я такое выслушиваю, что появляется желание мило улыбнуться, а потом быстренько так провалиться сквозь землю.

Я улыбнулся.

– Всё равно как-то неудобно вас отвлекать…

– Ты же мне позвонил. Говори, Фил, давно я с тобой не общался.

И я начал говорить. Говорить о таких вещах, которые, казалось, были пустяковыми, но мне хотелось ими поделиться. Я рассказал о выигрыше, получив одобрение этого человека, мы поговорили о спорте в целом – об этом, как ни старайся, с моей мамой поговорить нельзя, - и почему-то разговор постепенно перешёл в беседу двух старых знакомых, вспоминавших различные случаи из жизни. Порой мистер Моллиган поддерживал меня, а иногда, словно отец, выказывал своё недовольство с позиции взрослого человека. Это то, чего мне не хватало. Друзья – это хорошо, но не только они являются частью моего мира. К тому же, они не будут, как заботливые родители, беспокоиться обо мне и давать советы. А мама… Это мама. Мы с ней разные, хоть во многом и похожи.

Как бы люди не отрицали этого, они всегда жаждут одобрения в той или иной мере. Они ищут его. Одобрение или, возможно, похвала, даже восхваление их достоинств – это то, что заставляет их стремиться к большему, идти вперёд. Даже если тебе укажут на твои ошибки, но ты знаешь, что это способно помочь тебе двигаться дальше, ты будешь рад и критике. Так я думаю, так чувствую.

Я стараюсь никому не показывать этого, но ведь я тоже человек со своими слабостями, страхами. Я переполнен неуверенностью в самом себе (хоть, глядя на меня, поверить в это представляется невозможным), но мне хватает сил, чтобы не акцентировать на этом внимание. Не нытьё помогает двигаться дальше. Нужно стараться, чтобы чего-то достичь, но для этого нужны силы, которых мне порой не хватает. И я не зацикливаюсь на проблемах, просто воспринимаю их, как часть жизни, оттого и обращаюсь к этому человеку, чтобы как можно скорее перешагивать через них. И, знаете, помогает.

– Видишь, говорить ни о чём не так страшно, правда ведь? – сказал Роберт под конец нашего разговора. – Но, я слышу, ты уже зеваешь. Закончим на сегодня?

– Думаю, да, - ответил я ему. – Спасибо, что выслушали.

– Не за что. Отоспись, завтра тебе нужно выложиться на полную, иначе Кэтрин тебя убьёт.

– Не сомневаюсь.

Это было последнее, что я сказал, после чего отключился. Взглянув на время, я заметил, что только пять часов вечера. Ничего страшного, подремлю до ужина. Сейчас я позволил меланхолии на время овладеть мной, но потом отыграюсь. Забуду обо всём на время, прогулявшись с Генри, поговорив с какой-то девушкой, до которой мне нет абсолютно никакого дела, насолив Кэтрин… Хотя это можно поставить на первое место в моём списке. Пусть не расслабляется, ибо зло не дремлет. Ну, я просто ненадолго ушёл на перерыв.

Почти сразу, как моя голова прикоснулась к подушке, я заснул. Это событие из моей жизни снилось мне впервые, так как раньше я просто вспоминал об этом дне, как о том, когда что-то изменилось. Когда что-то стало лучше. Наверное, я даже рад, что мне приснился этот сон.

***

Маленький мальчик бежал по улицам, не разбирая дороги. Он, в буквальном смысле, нёсся со всех ног, но сам не знал, куда. Ребёнок не знал, зачем он убегает, не знал, что ему даст этот побег. Мальчик понимал, что этим лишь причинит ещё больше боли человеку, которого любит, но ничего не мог поделать со своим желанием убежать куда подальше. Поэтому, хоть ноги уже ныли от усталости, он продолжал двигаться вперёд, то и дело врезаясь в прохожих, которые при столкновении ругали его весьма нелестными словами, но тот не обращал на это никакого внимания.