Миссия: соблазнить ректора

И достала из кармана узкую металлическую трубочку, испещрённую какими-то знаками — то ли буквами, то ли рунами…

…ключ от академического хранилища.

Глава 25

В столовой я не чувствовала вкуса пищи, судорожно размышляя, что же мне делать и как поступить. Как моя недотёпистая подруга умудрилась добыть ключ от хранилища?! И зачем?!

Рассчитывала поразить Кертона..?

Глупости. Зачем ей проклятущая уксусная кислота, углекислый кальций, спирт и вдобавок свинцовая стружка? Может, Шаэль сошла с ума? Может, ключ вовсе не её, настоящий злодей выбросил улику, а Ша подобрала и сунула в карман…

…не слишком ли много на одну Академию любителей совать в карманы чужое добро?

Оставить ключ на том же месте я не могла — мне нужны были доказательства, мне нужно было отчитаться перед Миаром! Но поговорить с Шаэль до начала лекций нам не удалось: она попросту не пришла в столовую, до крайности поразив Дорис своим отсутствием: такого, по словам нашей кухонной феи, на её памяти не случалось ни разу. Я ёрзала, места себе не находя и не имея возможности сосредоточиться и принять решение, что же делать: сначала у Юса случился приступ столь редкой для него общительности, потом неожиданным благородством воспылала Ванда, заявив, что верлада Алазия поручила ей курировать мою подготовку к занятиям и ей надо проверить мой последний конспект…

Пойти прямиком к Миару, прямо сейчас?

Меня сдерживала моя же вчерашняя глупая выходка — наверное, он злится. То бегала за ним, как кошка за бантиком на верёвочке, то позорно сбежала. Наверняка ректор и видеть-то меня больше не захочет.

Подругу нужно было найти и выяснить всё про ключ — в глубине души я надеялась, что она не при чём, а попадание ключа в карман её плаща обусловлено редкой конфигурацией планет или происками врагов. Так что я решила, что если Ша прогуляет спагиромагию, то скажусь больной и отпрошусь якобы к целителю. Удача решила меня побаловать: на занятие по прокаливанию растительного сырья пришла вовсе не грозная Алазия, а смущенная и краснеющая адептка-пятикурсница. Так что я даже не зашла в аудиторию, отпрашиваться не стала, а бочком по стенке просочилась на лестницу, пока унылая толпа однокурсников загустевшим киселём втекала в аудиторию.

Первым делом снова забежала в столовую — Шаэль там не появилась. Потом вернулась в женское общежитие, на стук никто не открыл, заглянула в комнату — никого. Куда же она подевалась?!

Надо идти к Миару и сказать, что ключ я нашла в кустах.

Или…

Я рысью направилась в учебный корпус — Шаэль могла уже подойти на лекцию, прогульщиков в ЗАЗЯЗ вообще-то не наблюдалось. В коридоре было тихо, из каких-то аудиторий доносились приглушенные голоса, а у меня в голове галопировали самые противоречивые мысли. И вдруг… и вдруг я услышала то, чего в учебном корпусе в принципе быть не должно было: тихое жалобное поскуливание. Нет, плач.

Кажется, звуки доносились из той же самой аудитории, в которой я в первый свой учебный день мыла алхимагическую посуду в фартуке поверх нижнего белья. Я крадучись подошла к двери, обнаружила, что она заперта, открыла, стараясь не скрипнуть замком.

Плач стал чуть громче, к нему добавился тихий, но интенсивный голос, произносивший что-то явно эмоционально, но почти неразличимо. Людей в лабораторном закутке было как минимум двое, и я уже понимала, кто там находится.

— Дура! — выкрикнула свистящим яростным шёпотом верлада Алазия. Шаэль что-то забормотала, запричитала — и её жалобный лепет оборвался хлёстким звуком пощёчины. Я знала этот звук. Казалось, он шёл из далёкого детства, когда мама ещё не погрузилась в свой кокон отстранённого равнодушия перед отцом и его романом с кондитершей…

Надо было тихо стоять на месте и слушать, ладно, подслушивать — авось, дождалась бы важных секретов и страшных тайн. Но моё тело действовало само. Что бы ни побудило Шаэль пойти на такое глупое воровство, она всё ещё была моей подругой.

Я прошла через пустую аудиторию, толкнула дверь лабораторной — и уставилась на зарёванную Ша. Влажные волосы прилипли ко лбу и щекам, припухшие глаза казались темнее, чем обычно. Левая щека покраснела, подтверждая верность моей догадки.

— Адептка Эрой, что за манера врываться без стука, — ледяным голосом проговорила верлада Алазия — она моментально взяла себя в руки, но всё же под маской хладнокровного спокойствия ощущалась недавняя буря. — Почему вы не на лекции?

— Не бейте её, — тихо сказала я.

— Не лезьте не в своё дело! Возвращайтесь на лекцию, кому сказала!

— Мы вернёмся вместе.

— Лада Эр-р-рой!

— В уставе Академии нигде не сказано, что преподаватели имеют право физически наказывать студентов за что бы то ни было! — упрямо проговорила я. — И вы тоже не имеете! Лада Безар далеко не худшая ваша студентка, а вы…

— Ари, — прошептала Шаэль. — Не надо… Я сама виновата.

Верлада Алазия посмотрела на меня исподлобья и вдруг произнесла совершенно другим голосом, почти миролюбиво:

— Глупая девчонка получила за дело. Ей, видишь ли, кажется, что её жирная физиономия станет симпатичнее, если её как следует отбелить. И нет, чтобы отправиться в нормальную целительскую лавку, зачем?! Мы же великие алхимаги! Мы воруем — ах, прости! — без уведомления добываем некий до крайности токсичный металл и начинаем на его основе мастерить отбеливающий крем! И не для злостного недруга — для себя! Спасибо, что хоть не открыла торговую точку. «Ядовитая косметика — подари подружке!», как тебе девиз? Даже в детстве, когда ты пыталась продать соседям свои песочные торты, ты не была такой непроходимой дурой, Эли.

— Я нейтрализовала!.. — вскинулась было Ша. — Во всяком случае, попыталась…Ты могла хотя бы посмотреть! Ты никогда ни в грош меня не ставила!

— Делать мне нечего… Попыталась она! А вместо нейтрализации усилила. Ты сама намазала себе на морду яд и ускорила его проникновение в кровь, дурища! Не говоря уже о том, что я догадываюсь, где ты его взяла… Где мой ключ от хранилища, убожество?

Я растерянно переводила взгляд с подруги на преподавательницу.

— Вы… вы родственницы?!

— К сожалению! — почти хором отозвались мои собеседницы и непримиримо уставились друг на друга. Сейчас я по-новому оценила их внешнее сходство, их вражду и попытки Шаэль перекроить себя. Наверное, подруга бы разозлилась и не поняла меня, если бы я указала ей на то, что её высветленные волосы и мечты о светлой коже не более чем попытка стать похожей на свою элегантную ухоженную… тётушку?

— У вас разные фамилии, — только и сказала я.

Шаэль скривилась.

— Папаша не выдержал этот напор бесконечного самодовольного сарказма. Моя дорогая мамочка и его не стеснялась любовно прилюдно называть убожеством, впрочем, я этого не застала. После побега родителя мать дёрнула за все нитки и вернула себе девичью фамилию. А мне и такая сгодится, верно, мамуля?

Я испугалась, что сейчас дело кончится взрывным семейным скандалом или вялотекущим выяснением отношений до ночи и перебила разошедшуюся подругу:

— Ты позаимствовала у верлады Алазии ключ от хранилища и забирала оттуда ингредиенты, чтобы…

— Как есть убожество, — припечатала преподавательница. — Мозги как скисший холодец. Я молчу про то, что дурная девчонка украла у меня ключ, она с самого рождения всегда всё делала мне назло! Молчу про то, что она решилась на кражу из хранилища — в конце концов, мерзкая отцовская наследственность должна была проявить себя, рано или поздно! Но совершить такую глупость и только из-за того, что хотелось морду себе выбелить?!