Миссия: соблазнить ректора

— Стой! Я тебя по делу оставил! — возмутился ректор, преграждая мне путь — и это было его тактической ошибкой. Или стратегической: дядя как-то объяснял мне разницу в детстве, но я забыла. Мы почти столкнулись, и я тут же обвила его шею руками, чтобы не упасть.

…ладно, вру, вовсе не из-за этого.

— Помощь в этом вашем деле равняется разрешению принять участие в празднике на общих основаниях? — шепнула я, не решаясь поцеловать его первой, просто уткнувшись носом в тёплую металлическую пуговицу на жилете.

— Дверь не заперта, — невпопад ответил он. Потёрся носом о мою щёку, присел на стул — и обнял меня, уткнувшись лбом в живот. Я растерянно погладила его по голове — мне хотелось чего-то большего, прямо сейчас, прямо здесь. А Миар выглядел как человек, который уходит на войну — и прощается с невестой, которой женой уже никогда не стать.

— Боитесь за свою репутацию — или за мою? Или боитесь разоблачения?

— Разоблачения? — Миар поднял голову. Его глаза похолодели, потемнели на миг — или мне так просто показалось.

— Конечно. На словах блюдете репутацию Академии, а сами… — я опустилась на его колено, — сами-то что делаете за закрытыми дверями?

Он взял мою ладонь в свою и поцеловал, и это было так целомудренно — хоть волком вой.

Я чуть-чуть подтянула длинную юбку, чтобы не мешалась — и перекинула ногу, усаживаясь на его колени верхом, сидя лицом к Миару.

— Так значит, не хотите, чтобы я танцевала? Или не хотите, чтобы кто-то другой оказался ко мне так же близко?

— Не хочу. Ари…

— Мне кажется, вы слишком себя сдерживаете, — выдохнула я. — Напрасно. А по поводу дверей не волнуйтесь. Вы же знаете, я умею с ними договариваться…

Снова ложь — мне было не до дверей. Позволив себе меня коснуться, раздвинуть губы, ласкать язык, Миар разом потерял свою сдержанность. Обхватил руками меня за бёдра, разводя ноги, подтягивая к себе, вжимая в себя — я снова выдохнула, резко, со сдавленным стоном, а он словно опомнился. Остановился, но рук не убрал. Руки так и остались лежать где-то пониже моей поясницы, двигаясь совершенно бессовестно.

— Какая помощь вам нужна? — тихо спросила я, положив ладонь ему на грудь. Погладила — и опустила ниже, к животу. Будет знать!

— Нужно встретиться с одним человеком, — хрипло ответил Миар, не прекращая свои провокационные поглаживания. — Поговорить о кое-каких научных делах.

— Мне поговорить? — изумилась я настолько, что перестала его гладить.

— Мне, конечно, но со мной он откровенничать не захочет. Нужна тяжелая артиллерия: всё твоё сногсшибательное обаяние.

— Вы решили подложить меня в чью-то постель… — возмущённо начала я, Миар перебил меня самым варварским способом: куснул в плечо, а затем поцеловал в шею.

— Не говори ерунды, никакой постели. Просто доверительный разговор. Это старый человек, нелюдимый и необщительный, но порядочный. Не то что скотина Остер…

— Моё обаяние стоит дорого, но возможен обмен на танцы, — капризно сказала я, обидевшись на его корыстный интерес — и одновременно обрадовавшись новой афере, пусть даже и не мною придуманной. Руки Миара на моих ягодицах сжались, подталкивая меня ещё ближе — и в этот момент кто-то постучал в дверь.

Мрак!

— Хорошо, — Миар чмокнул меня в нос, одновременно снимая с своих колен. — Танцы так танцы, но с одним условием…

— И каким же? — подозрительно спросила я, поправляя юбку. Стук повторился, и пришлось сделать шаг к двери.

Никакие условия я соблюдать не собиралась, но послушать его было любопытно. Отвлекало от щемящего разочарования.

— Я сам определю тебе партнёра по танцам, Ари.

Глава 36

Нас, ненаказанных ревнивым (и ничто не переубедит меня в обратном!) верладом Лестарисом, в итоге осталось четверо: я, тихоня Ванда, Шаэль и Юс. Вместо того, чтобы, как нормальный человек, отправиться отдыхать, Ванда внезапно оживилась и решила ещё немного поучить меня чему-нибудь умному и ценному. Тому, что Ша и Юс остались с нами, я почти не удивилась. Вот память Ванды, диктовавшей мне «Алхимагические свойства щелочных и щелочноземельных металлов» с примерами в энциклопедических масштабах, действительно поражала.

После того, как я час корпела над металлами в какой-то свободной аудитории, а Шаэль и Юс тихо что-то читали, конспектировали и даже — о чудо чудное, диво дивное! — мирно о чём-то переговаривались вполголоса, мы спустились в столовую, и Дорис внепланово налила нам по чашке горячего какао. Жизнь показалась мне почти прекрасной: от воспоминания о нашей короткой, но такой интимной беседы с Миаром и грядущей поездки с ним куда-то, куда угодно, от предвкушения Громницы (вопрос с танцами оставался открытым, но я почему-то была уверена, что решу его в свою пользу), от необычайно тёплой дружеской атмосферы, окутавшей нашу неказистую, в общем-то, чётвёрку… Пусть немногочисленные девочки-старшекурсницы всё ещё косились на меня несколько недобро, пусть мальчишки всё ещё грезили моей гипотетической доступностью, пусть Эстей с его угрозами маячил на горизонте, пусть ректор осторожничал и держал себя в руках, как заправский монах-пустынник, но даже так я чувствовала себя более нужной и даже любимой, чем некогда дома или в Высшей школе.

— Почему ты решила поступить сюда, Ари? — на меня смотрели все трое, а ответ на этот простой и естественный вопрос было ох как сложно дать. Мне не хотелось им врать, а сказать правду я не могла.

— Наверное, это был вызов самой себе, — наконец-то ответила я. — Большую часть своей жизни я просто плыла по течению, и вот — решила что-то сделать самостоятельно… — это было не так, но мне бы хотелось, чтобы было. — А вы, ребят? — тему прошлой жизни Ари Эрой надо было побыстрее переводить на что-то ещё. — Нет, я вижу, что вы все очень умные, даже слишком, но всё же. Есть множество вариантов для таких… для таких, как вы.

— Мамаша настояла, — мрачно буркнула Ша, впрочем, с ней-то всё было как раз понятно.

— А я и не хотела сюда поступать, — Ванда робко-робко улыбнулась одними уголками губ, слегка печально и немного растерянно, словно впервые осознала эту мысль. — Поступала из-за сестры. Вот она с детства грезила алхимагией.

— У тебя здесь учится сестра? — искренне удивилась я, потому что никогда не видела Ванду в компании кого-то, не относящегося к нашему курсу, да и у нас она была одиночкой.

— Двоюродная, но мы были очень… очень близки. Она училась здесь, но уже не учится, — вздохнула девушка. — А я вот… А я вот осталась. Одна. Совсем одна.

— Не одна. У тебя есть мы, — внезапно вмешался Юс, и теперь я уже с недоумением посмотрела на него, потому что была уверена, что кроме нас с Шаэль Юс ни одну «бабу» в принципе не замечал. Мимоходом отметила про себя, что и слово это в своём лексиконе парень в последнее время перестал употреблять, и почти весело подумала, что хоть какая-то польза от моего появления в стенах ЗАЗЯЗ, несомненно, имеется.