Мистер Х. Игры

Сложно не видеть главной достопримечательности комнаты — двухспальной широкой кровати с мягким белым покрывалом. Я старательно избегала туда смотреть. Куда угодно, только не на нее. Отметила приличные габариты комнаты и обстановку: маленькое открытое окно, откуда доносились голоса отдыхающих людей; шкаф с одной стороны стены; большое зеркало в человеческий рост при входе и отдельная дверь, видимо, в туалет.

– Спим сегодня здесь...

Последовал приказ, а мне словно стальным проводом перетянули горло. Будто мой ошейник начал посылать постоянный ток и меня затрясло мелкой дрожью от приговора.

Вот это «спим» заставило сглотнуть вязкую слюну и слова, рвущиеся наружу. Джокер просто поставил перед фактом. Возникло желание пнуть мужчину, взять босоножку на шпильке и треснуть по его лицу бесстрастному и равнодушному. Нарисовать иные краски, кроме спокойствия. Хоть улыбку. Маленькую, добрую, понимающую? Но нет. Там пустота и ноль поддержки. О чем я говорю, какая поддержка, если следующий пункт нашего развлечения - наказание. И Джокер меня наказывал, как мог и как умел с методичностью хирурга, режущего пациента. Жестко резал меня скальпелем. Было больно и страшно. Противно, тошно. Много эмоций.

Отвел в развлекательную комнату номер один - со второй стороны дома, показал червивое нутро богатой прослойки. Всю гниль и разнузданность. Я боролась с собой и делала вид, что равнодушна, а у самой от ужаса пот выступил на лице, хотя в помещение работал кондиционер. Я не из трусих, но то, чему подвергались другие куклы — это слишком даже для моей психики. Я почти готова визжать. Максим добился цели, но я этого никогда не покажу и не скажу, как трясло от его стараний. Как сердце словно безумное заходило в груди.

Помещение большое с бильярдным столом в центре и кожаными диванами, расположенными вдоль стен. В одном из углов сидела на полу девушка. К ее шее с металлическим ошейником, как у меня, протянута цепь. Девушка в лохмотьях, местами на ткани - грязь. Пленница смотрела в пол, избегала общественных взглядов, а возле ее ног лежала миска с едой, как у собак.

Максим почувствовал мое состояние, усадил на один из диванов и перекинул руку через мое плечо. Прижал поплотнее к боку, губы прислонил к моим волосам и уху:

– Мой знакомый завел себе зверушку, - прошептал скучающе и кивнул в сторону девушки.
– Она назвала его толстым. За одно грубое слово хозяин ее наказал и посадил на цепь. Откармливает до такого состояния, чтобы она сравнилась с его габаритами. В нее насильно запихивают еду. Потом ее тошнит и ей обратно запихивают еду. Круговорот еды в одной кукле. Ну как? Я самый отвратительный хозяин?

А у меня рвотный спазм от этих сволочей! Рефлекторно произошел рвотный спазм, но еды в организме не было, поэтому не вырвало, но все равно пальцами прикрыла губы. Максим рассказывал про забавную игру в бильярд, о ставках, когда в помещении появились новые гостьи - две обнаженные девушки. Глаза у дев стеклянные. Взгляд расфокусированный, пьяный, гуляющий по бильярду и помещению. Девушки голые, в одних ошейниках.

Мой собственный ошейник в ответ мгновенно отозвался болью. Кожа защипала, расцарапанная от постоянного ношения металлического предмета.

Я остановила проходившего мимо официанта, выдернула с подноса предлагаемое шампанское, судя по пузырькам в напитке, и одним глотком полностью осушила. Максим в последний момент выдернул напиток, а я с огромным трудом протолкнула в себя пузыри алкоголя вместе с горечью, страхом и запахом табака в помещении.

Максим наглядно демонстрировал, что меня ждет, в случае не повиновения.

И это работало. Я насквозь пропиталась страхом, хоть и не покажу ему этого. Отняла свой бывший бокал с шампанским у Макса и крутила за ножку, перекатывала его между пальцами, стараясь отвлечься на холодок. Пыталась не смотреть на шоу за бильярдным столом, за откровенным поведением двух кукол, не стеснявшихся собственного тела.

Здесь нет нормальности. Здесь всё не нормально. Может кто-то и находил оргии возбуждающими, но в тот момент я в этом не видела ничего возбуждающего. Меня пробрала сначала маленькая дрожь. Волной накатила и откатила при виде первой картины. Обе девушки на бильярдном стол на четвереньках, с широко раздвинутыми ногами. Как раз напротив лиц, желавших их отыметь голодных парней.

Вновь накатила дрожь, теперь уже мощная при виде следующей картины. Особо изощренные любители удовольствия проверяли насколько та или иная часть женского тела двух кукол вместит кий. Насколько глубоко зайдет внутрь.

Меня уже трясло физически, не переставая. Руки сцепила в замок и положила на свои колени, скрывая запотевшие ладони. Время от времени закрывала глаза, чтобы скрыться от этой обстановки. Претвориться, что мне не страшно. Но не возможно перестать слышать...шорох...голоса.... хлюпающие звуки разгоряченных тел, шлепки.

– Вы ненормальные!
– дрожащими губами смогла произнести.

– Это мечта любого мужчины. Воплощение самых тайных человеческих желаний. Здесь не прикрываются моралью. Люди честны сами с собой.

– И тебе такое нравится?
– вырвался дурацкий вопрос.

– Это всех возбуждает. От человеческой природы не спрячешься. Ты будешь возбуждаться даже против воли и своих намерений. Это не контролируется.

– Так иди... присоединись, - в кое-то веке посмотрела на Макса, развалившегося на диване. Нога закинута вальяжно на вторую, одна рука расположена на спинке дивана за моей спиной, вторая - на подлокотнике. И Макс кажется все это время смотрел за моей реакцией, а не на оргию.

Вновь увидела сцену оргии, от которой сразу зажмурилась. Я не возбуждена, потому что понимала - одно слово хозяина и буду одной из этих девушек. Пьяная, податливая и на бильярде с раздвинутыми ногами.

Хозяин запоздало ответил:

– Любить женщину вдвоем, максимум втроем еще куда не шло, но не с десятком жирных, едва знакомых зажравшихся лентяев.

Я смутно запомнила те пару часов, в которые видела самую грязь, самые низменные человеческие пороки. Тайные желания, безнаказанность. Сумасшедшую арию секса и похоти. А Максим заставлял смотреть.

Затем отвел в темную комнату по соседству, где в клетках сидели люди. Живые люди в металлических клетках, как животные. Парни. Марка узнала, сидящего на полу мини-железной камеры и кинулась к его клетке, а Максим резко перехватил за талию и рывком поднял в воздух на несколько секунд.

– Пусти, чудовище!

Мне на самом деле кажется, что он - чудовище. Равнодушное животное, живущее по зову инстинктов. Максим не давал двигаться, не отпускал и лишь прижимал бедрами к своему животу. Показывал всем пленникам в клетках, что я в его плену.