Мистер Х. Игры

Когда уже почти...почти...все внутри рвалось, пульсировало от неудовлетворенного состояния, то увидела на себе взгляд. Нет. Не похотливый взгляд неизвестного мужчины, а взгляд Лизы, который наблюдал, как пальцы Максима гладили меня и доставляли удовольствие. Она, как завороженная, смотрела на мой подол и руку Максима под ним. Лиза едва не сожгла ненавистью, я на миг перестала чувствовать возбуждение от ее страшных глаз. Те сочились черной ненавистью и обещанием порвать.Максим повернула мое лицо к себе, чтобы смотрела на него и кончала, глядя на него. И через некоторое время я кончила, впервые в жизни ощутила Это. Полный, сводящий с ума, разрывающий, морально раздавливающий оргазм. Впилась ногтями в бедра Максима. Он мне доставлял удовольствие, а я ему боль. С трудом удалось сохранить почти бесстрастное лицо, со стальной выдержкой я прикрыла рот, чтобы не закричать.

А потом наступила пустота... голову словно придавили тяжелой плитой. А я словно спрыгнула в бездну и вдребезги разбилась. На кровавые кусочки Кати.

Поздравляю, Катя! Рабочий материал начинает превращаться в куклу!

Это не могло случиться. Я не могла кончать от рук Максима. Не могла...но смогла. Я просто схожу с ума...

Под предлогом — в туалет - отправилась в комнату. На каблуках ноги не слушались, казались тяжелыми, возможно алкоголь запоздало подействовал. Я, наверное, немного пьяна, поэтому случайно испытала удовольствие. Да. Это всё алкоголь.

С облегчением зашла в одинокую комнату и присела на кровать. Глубоко вздохнула, зарываясь пальцами в волосы. В таком виде меня и застал Максим. Прежде услышала, как открылись стеклянные двери и тихо по полозьям закрылись. И тишина, будто невидимка в комнате. Я настороженно оторвала руки от головы и поднялась с кровати. А Максим все же там, руки убрал в карманы шорт и, не отрываясь приговаривал себе под нос:

– Принцессса...принцесссса... вот ты и попалась...

Кажется, прятки закончились и бежать больше некуда. И прозвучала моя сотая, глупая, бестолковая попытка избежать близости:

– Слушай, Джокер, ...ааа ты «странный»...
– замаскировала под словом «странный» - слово ненормальный. Нельзя ненормальным говорить, что они ненормальные. Руки сложила под грудью и теребила беспокойно змейку между чашечками лифчика, чтобы отвлечься.
– У меня стойкое, неприятное ощущение, что ты преследуешь меня половину жизни.

Максим приподнял уголок губ вверх в насмешке, развернулся боком ко мне и повернул щеколду на стеклянных дверях, исключая возможность бегства. Развернулся и направился медленным шагом ко мне. А я сразу перестала теребить платье, руки опустила по швам.

– К вопросу о "странностях" так и быть, открою тебе небольшой секрет. В моей семье есть одно психическое заболевание — называется шизофрения.

После его слов у меня мурашки пронеслись по телу. Целой волной. Толпой. Цунами.

– Но не волнуйся, - он улыбнулся. Кажется - третий раз за наше знакомство. Хотя, если учесть, что он Джокер, то раньше чаще улыбался. Руки поднял ладонями ко мне.
– Я здоров. У старшего брата - шизофрения. Интересно, зачем я тебе это говорю?- будто сам у себя спрашивал, приближаясь к кровати.
– Некому рассказать, наверное.

Остановился и коротко взглянул сверху-вниз, а я медленно села на кровать, забралась на нее с ногами и поползла назад, разглядывая опасного хозяина.

– Хватит уже бегать, - прокомментировал мои жалкие ползки к изголовью кровати. Я лишь моргнула, а он набросился. Зажал сверху. Не поняла, как это произошло. Я лежала, а он сверху придавил.

– Держи руки в таком состоянии!
– приказал, сцепив мои запястья над головой. Я послушно выполнила требование, тогда же к груди прикоснулись пальцы. Максим пытался стянуть платье, но не мог найти молнию - застежку. На груди ткань мешалась и не стягивалась. Язык пристыл к небу, не успела сказать, что металлическая змейка между чашечками — это и есть замок, ее нужно отколоть и зажим спадет. Поэтому Макс лишь раздраженно взял и порвал красивое платье. До жжения на глазах жалко вещицу, купленную мамой еще в той счастливой жизни. Воздушная ткань свалилась на пол рядом с кроватью. Бесполезной, ненужной кучей.

И как я пойду домой...

Почти не почувствовала, когда лишилась трусиков, зато ощутила, как стало легко без давления его веса. Максим поразительно сосредоточенным взглядом окинул меня, лежащую с руками, заведенными над головой, послушал, как я корябала ногтями спинку кровати. Чиркала яростно по ней, не боясь сломать ногти. Может это была попытка справиться с эмоциями, с подавляемым протестом. Я голая на кровати, в одном металлическом ошейнике с красными камнями и в босоножках на тонкой шпильке. Каблуками вспарывала покрывало, рискуя его разорвать.

А Максим рядом с кроватью молниеносно высвободился от майки и шорт. Не отнимал внимания от моих широко расставленных ног. И столько похоти, голода в его взгляде, что дрожью пронзало, как тысячи маленьких молний дразнили плоть. А перед глазами его член. Твердый, явно готовый к немедленному сексу.

Я прикрывала веки, скрылась где-то в темноте. Спряталась.

– Я хочу тебя...
– вновь повторил, будто в первый раз я не поняла. Я хорошо поняла и чувствовала его «хочу».

Если бы могла я бы отключила в себе функцию возбуждения, но тем не менее выбора нет. Его и не было. Мое слово - ничто.

– Одна ночь...- напомнила ему его же слова.

Но в ответ лишь последовал приказ - отколоть заколку и распустить волосы. Волосы при нем должны быть распущены.

Свет погас в помещении, а я намеренно оставленная в одних босоножках и ошейнике ждала пока вернется любовник.

Развела колени пошире, намекая, чтобы побыстрее закончил свое дело и ушел. Оставил меня в покое, хоть не целой, но с душой. Пальцами впилась в легкое белое покрывало, будто держалась за него, чтобы не упасть, зажмурилась сильно-сильно, даже пальцами на ногах впилась в подошву босоножек и ждала. Ждала пока дойдет от настенного выключателя рядом с дверью до нашей кровати.

А сердце все громче и громче билось, в ушах стучало, кровь кипела от напряжения.Потом распахнув веки, молилась в деревянный потолок с люстрой: "Поскорее...поскорее бери и уходи."

В давние времена разводы не были столь популярны, а супружеский долг надо выполнять. Женщины, вспоминая перед сном, какие необходимо выполнять задания на следующий день, потерпят несколько минут пока в них вколачивается тело мужа, изобразят немного страсти и оба довольные ложатся спать.

Я также надеялась. Перетерпеть Джокера и забыть всё, как страшный сон. Сцепила зубы до скрипа, тело все накалено, чувствовала каждую мышцу, нерв в теле и едва заметный ветерок из окна, который дул на кожу и покрывал ее холодными мурашками.

А Джокер в противовес, назло мне действовал медленно. То ли насмехался, как и любил всю жизнь надо мной издеваться, то ли растягивал удовольствие получить кусок десерта. В комнате темно, поэтому я только по звукам или шороху понимала, что происходило. Его колено опустилось рядом с моим ногами. Затем шершавая большая ладонь подняла мою правую ногу, вторая в это время погладила икру, а затем прикоснулись его губы, колючие прикосновения к коже. Он целовал мою ногу. И так медленно...нежно... и чувствовала все это время его взгляд на себе. Запоздало вспомнила о его способностях, об особенностях красивых стекляшек. Они видели в темноте, они и сейчас будут видеть, каждую мою реакцию, и мои пальцы, в протесте сжимавшие простыни, и мои терзаемые губы.Я лежала не двигаясь пока его руки ласкали сначала одну мою ногу, потом вторую, опасно приближаясь к самому интимному месту. Он водил по животу и бедрам, везде изучал пальцами, надавливал ровно столько, чтобы мне было приятно, а не больно, но «там» намеренно не трогал.А я не двигалась. Совсем. Смежила веки, думаю о чем угодно, только не о его руках, которые меня звали, словно пробуждали. Я не знаю и никогда не знала, что такое дрожь возбуждения, я не представляла, что такое оргазм. Я не бегала с мальчишками на свидания, они вызывали лишь смертную скуку и желание пнуть их как муху и раздавить. Такие скучные, трусливые... Саша был единственным хорошим парнем, с которым было по-дружески тепло. Но наш секс я смутно помнила, не было чего-то необычного в том состоянии, я запомнила лишь нашу общую неловкость, как пару раз поцеловал, раздел...а потом...небольшая вспышка боли и почти сразу он кончил.