Мистер Икс

Я попросил рассказать, как сложилась судьба ребят и девушек. Зельда Дэвис выиграла стипендию в Гарварде, сейчас работает в Государственном департаменте. Сэмми Шварц сбежала с одним из «ангелов ада», сейчас преподает в третьем классе в школе в Аризоне. Нанет Бридж – партнер в юридической фирме на Уолл-стрит. Лунную Девочку Томпсон никто не видел с той минуты, как она объявила своему парню, что идет прогуляться по пляжу, – она буквально исчезла.

Бреннан принес напитки и принял наши заказы: салат для Рэчел, гамбургеры и картофель фри мне и Сьюки.

– Помнишь Саджит? А Большую Индианку?

– Да разве их забудешь? – ответила Сьюки. – Саджит вернулась в Бомбей, устроила крупный национальный скандал. Двум или трем членам кабинета министров пришлось подать в отставку. Большая Индианка делает авангардные фильмы. Ее настоящее имя Берта Сноуберд.

– Несколько фильмов Берты Сноуберд я видел, – сказал я. – Она настоящий мастер. Где она тут?

Мы вернулись к дальней стене, и Сьюки показала на энергичную девушку с прямыми черными волосами, разделенными пробором, атлетическими плечами и глазами как у львицы. Коротко подстриженный молодой человек лет двадцати пяти с внешностью красавца актера обнимал ее за шею.

– Что за юноша? – спросил я.

– Дон Мессмер, – ответила Сьюки.

В объектив камеры улыбался человек, отдающий себе отчет в том, что он потерял почву под ногами и в то же время ему необычайно подфартило. С другого края группы темноволосый мужчина с сигаретой во рту прислонился плечом к Сэмми Шварц.

– А этот?

– Он преподавал английский в Альберте, – сказала Рэ-чел. Она поднесла наполовину полный стакан к губам и осушила его. – Его звали Эрвин Лик.

Я увидел Пайни Вудза сидящим на скамейке в Мерчантс-парке.

«За тенью следуем – она все убегает; лишь отойдем – за нами тень бежит».

– Почему на фотографии нет Эдварда Райнхарта? – спросил я.

– Эдвард терпеть не мог фотографироваться, – ответила Рэчел. – Сьюки, ты помнишь те времена…

Затолкав едва ли не весь гамбургер в рот, Сьюки ответила:

– Еще б не помнить. – Она подняла вверх указательный палец и проглотила гамбургер. – Помню и другие.

– Ну почему мы были такими глупыми?Как-то раз кто-то сфотографировал Райнхарта, но разбил фотоаппарат. Через три месяца Саджит фотографирует его на улице, и он выхватывает ее камеру и выдирает оттуда пленку. Нам тогда еще следовало задуматься над этим.

– Мы считали, что подозрение – буржуазный пережиток, – усмехнулась Сьюки. – Как ты поживаешь, Рэчел?

Рэчел Милтон прикончила второй «Манхэттен».

– Честно говоря, не здорово. Это просто ужасно,что Стар умерла. А мой муженек вдруг решил, что в жизни ему не хватает чего-то новенького, а именно – тридцатипятилетней ледышки, ловкой в разделе земельной собственности. Теперь он спит и видит, как бы жениться на этой ледышке.

– Сколько ему? – поинтересовалась Сьюки.

– Семьдесят два, однако это ему не помеха. Он влюблен. Не влюбись Гринни в нее, он бы окончательно влюбился в себя, так что и в подобной ситуации есть свои плюсы. Ты была замужем?

– Официально – однажды, – ответила Сьюки. – Неофициально – два с половиной раза. Рэчел, ты забыла, как я выходила замуж за Роджера Лэтропа!

– А, музыкант, который все время ерзал, когда играл на клавесине. Как только ты сказала, я сразу и вспомнила. Я бы еще выпила, только не «Манхэттен». Бокал белого вина.

– А я повторю «Манхэттен».

Я помахал рукой Бобу Бреннану. Сьюки повернулась ко мне:

– Я рассказывала тебе о Роджере. Мы учились в колледже Пофэма, а через шесть лет Мичиганский университет сделал его своим штатным художником. Мы оба были счастливы убраться из Пофэма, поверь. А потом…

– Роковые слова, – сказала Рэчел.

– А потомРоджер заявил мне, что я торможу его творческий прогресс, но что я не должна принимать эти слова как личное.

– И как же звали сучку? – спросила Рэчел. – Наверняка студентка.

– Его лучшая ученица, Соня Скиффингтон. В Мичиган поехала не я, а она. Я же вернулась сюда. О неофициальных мужьях я предпочла бы умолчать. Один из них был отличным парнем, но скоропостижно скончался во время своей ежедневной пятимильной пробежки, а двое других оказались просто чем-то вроде «печенья судьбы» [58] .

Двадцать минут спустя Сьюки сказала:

58

Fortune cookie – небольшое печенье (особенно часто его подают в китайских ресторанах), в котором запечена бумажка с пословицей, предсказанием и т. п.

– Когда я увидела Стар в больнице, я думала, у менlb сердце разорвется.

– Я тоже, – кивнула Рэчел.

– Рэчел, ты же не ездила в больницу.

– Ах да! Точно. У меня был тогда жуткий день. Я шипела на всех и каждого. – Она с большим трудом сконцентрировала взгляд на мне. – И на тебя – тоже, помнишь?

– Отчасти, – сказал я.

– Гринни только что дал мне понять, что мои услуги больше не пригодятся. Сьюки, у меня потрясающая идея. Нам обеим надо выйти замуж за Нэда.

– Рискованная затея, – улыбнулся я.

– Возможно, мальчик только внешне очень похож на Эдварда, – сказала Сьюки. – А во всем остальном он куда более славный.

– Эдвард славным никогда и не был. Именно это нас всех и сводило с ума.

– Эдвард на всех плевал. Даже на Стар. А кому до нее было дело, в курсе? Дону Мессмеру.

– Ой, не надо, пожалуйста, об этомтипе. Знаешь, как некоторые мужчины пользуются тем, что хороши собой? А так-то им всего только и надо, что плыть по течению, я права? Дон Мессмер!…

– Интересно, чем сейчас занимается Дон? – спросила Сьюки.

– У него бар в Маунтри, – сказал я. Женщины рассмеялись.

– Рэчел, ведь это значит… – Сьюки снова зашлась смехом. – Это значит, что ему приходится воровать у себя самого.

– Нам, пожалуй, пора двигаться, – напомнил я.

– Прости нас, пожалуйста. Мы со Сьюки не виделись целую вечность. Потому и веселимся.

– А знаешь, ты права, – сказала Сьюки. – Пошли за Нэда замуж.