Мистер Ми

– Тренировались! – Ферран стал трясти своего друга за плечи. – Болван! Им нужны были рукописи. Иначе с какой стати опытные грабители станут нападать на человека, у которого за душой явно меньше, чем у приличного жулика?

Минар оттолкнул Феррана.

– Успокойтесь, пожалуйста, Ферран. – Минар уже почти уверовал в собственную басню, и его даже встревожили предположения Феррана. – Завтра я обязательно найду бумаги.

– Вы никогда их не найдете.

– Во всяком случае, это не имеет значения. Подумаешь – несколько страничек из огромной кипы! Уж не считаете ли вы, что ваш патрон, прежде чем с нами расплатиться, станет пересчитывать страницы? Да он и не заметит.

Ферран мерил шагами комнату; Минар стал подумывать, не съесть ли на десерт грушу.

– Хотел бы я знать, кто их взял, – проговорил Ферран как бы про себя. – И зачем? Сколько же народу охотится за сборником, содержание которого так опасно, что его автор даже отказался дать мне свой адрес?

Ферран пришел в крайнее волнение, и Минар попытался его успокоить:

– Если хотите, я схожу туда сейчас.

Но было уже темно, и Минар знал, что сейчас не время беспокоить Жаклин из-за каких-то страничек, которые у нее можно спокойно забрать завтра.

– Утром все покажется проще, – заверил он своего Друга, нервно кусавшего костяшки пальцев.

В конце концов Минару удалось уговорить Феррана съесть хлеб и одну грушу (сам же он, чтобы показать пример, съел другую), и они легли спать, пожелав друг другу спокойной ночи. Но ночь оказалась совсем не спокойной: Ферран без конца крутился на постели за занавеской, перегораживавшей залитую лунным светом комнату, и будил Минара.

На следующее утро Минар проснулся рано, но увидел, что Ферран уже встал.

– Надо идти на поиски, – сказал Ферран, как только услышал, что Минар зашевелился за занавеской. – Если бумаги действительно валяются на улице, нельзя терять ни минуты.

Минар зевнул, потер подбородок и подумал, что Жаклин беспокоить еще не время. Он увидит ее самое раннее во второй половине дня, и надо как-то дотянуть до тех пор, не дав Феррану совсем заболеть от беспокойства.

– Хорошо. – Минар встал и начал одеваться. – Пойдем вместе. Если потребуется, мы обыщем каждый сантиметр Парижа, но клянусь вам, Ферран, что до заката мы найдем проклятые бумаги.

И они отправились на поиски. В желудках у них было почти пусто – они лишь доели оставшийся с вечера хлеб и по дороге купили молока. Дойдя до площади Бодуайе, они обошли ее по окружности, а затем начали прочесывать одну за другой отходящие от нее улицы. Минар часто зевал и просто тянул время, а Ферран поддевал носком башмака каждую валявшуюся на тротуаре бумажку. Желтую страничку с отвратительными пятнами он разглядывал несколько минут; Минар тем временем озирался по сторонам, опасаясь появления любопытных. Наконец Ферран объявил, что это счет ветеринара за лечение лошади.

Так они проходили все утро, поначалу обследовав район, ближайший к рынку, и постепенно расширяя круг поисков – и неудач, – поскольку самый тщательный осмотр окрестных улочек не принес ни малейших результатов. Наконец Минар, решив, что теперь уже прилично нанести визит Жаклин, предложил продолжать поиски по отдельности.

– Зачем нам ходить вместе? Мы сделаем вдвое больше, если разделим работу.

– Но откуда мне знать, на каких улицах вы были? – спросил Ферран.

Сначала они хотели разбить Париж на две половины по воображаемому меридиану, проходящему через площадь Бодуайе, но это оказалось трудно сделать, не имея карты.

– Знаю! – воскликнул Минар. – Если название улицы начинается с буквы из первой половины алфавита – она моя, а остальные ваши.

Это предложение, в силу самой своей произвольности, показалось им практичным и справедливым.

– Хорошо, – сказал Ферран и тут же добавил: – А что, если во второй половине будет слишком много улиц? Например, вспомните, сколько улиц названо по имени святых. И все они начинаются на «С».

– Ну хорошо, тогда сделаем наоборот: берите все улицы до буквы «М».

– Нет, я не могу позволить вам взять на себя большую часть работы.

На самом-то деле Минар собирался отправиться домой и хотел избавить Феррана от лишних усилий, а заодно дать себе время побыть с Жаклин.

– Нет, я настаиваю. Все улицы, начинающиеся на «Н» и дальше, – мои.

Ферран покачал головой:

– Нет, надо придумать более справедливое распределение труда, руководствуясь в первую очередь соображениями дружбы. Может быть, разделим названия по букве «К» или даже «И»?

Уставший и раздраженный Минар, которому не терпелось поскорей увидеть свою Жаклин, сказал:

– Ладно, забудем про алфавит. Вы берите себе улицы, названные именами святых, а я – все остальные.

– Нет, так будет несправедливо.

– Полно, Ферран, соглашайтесь.

– Тогда вы берите святых, мой друг, а я возьму все остальные.

– Хорошо, – сказал Минар и повернулся идти.

Но у Феррана еще не иссякли сомнения. Потирая подбородок, он поразмыслил над последним своим предложением и сказал:

– Все-таки это мне тоже не нравится.

– Почему же?

– Потому что улицы, названные в честь святых, будут расположены пучками, а другие разбросаны по большому пространству…

– Господи, Ферран, берите себе что хотите, но хватит стоять здесь и зря убивать время!

И Минар ушел.

– На чем же мы остановились? – раздался вслед ему голос Феррана. – Кому достались святые?

Но Минар, не отзываясь, быстро свернул за угол. Ферран не стал за ним гнаться.

Минар поспешил домой. Взбежав по лестнице, он постучал в дверь Жаклин. Никто не отозвался. Он постучал еще раз, но ответа опять не последовало. В это время из двери на противоположной стороне лестничной площадки вышел старый Бланшо.

– Чего зря барабанить в дверь, если хозяйки нет дома? Минар обернулся к нему:

– Вы ее видели сегодня?

– Мадемуазель? Она, наверное, ушла. Может, подумала переехать в более приличный район.

– Что вы имеете в виду?

Бланшо явно на что-то намекал. Минар вплотную подошел к согбенному старику, который был даже ниже его.

– Я имею в виду, что надо быть разборчивее в своих знакомствах.

– Уж не хотите ли вы сказать, что мадемуазель…

– Боже сохрани! У мадемуазель безупречная репутация. Я так и сказал полицейскому.