Мистер Снафф

Все еще ошеломленный ударом по голове, Мистер Отдел Убийств направил острие на нападавшего. Его зрение было затуманено. Он не мог опознать человека, отчаянно пытавшегося вырвать молоток из стола. В его глазах мужчина раздвоился, затем растроился.

Мистер Отдел Убийств спросил:

– Кто ты? Какого черта ты делаешь?

Времени на вопросы и ответы не было. Дерево затрещало, когда Рассел вытащил молоток из стола. Он замахнулся инструментом на дикаря, промахнувшись на метр. Заметив нож, Рассел поднял обе руки вверх – его левая ладонь была открыта, молоток сжат в правой. Он был готов к драке.

Мистер Отдел Убийств покачал головой, затем сказал:

– Подожди секунду... Я тебя знаю...

Рассел бросился вперед и взмахнул молотком. Свирепый убийца увернулся от нападения, затем взмахнул ножом. Лезвие легко рассекло левую ладонь Рассела, словно масло. Рассел поморщился от боли, прижимая раненую руку к животу. Он стиснул зубы, затем ударил мужчину молотком по голове.

Мистер Отдел Убийств упал на ягодицы, затем покатился по полу, схватился за лоб и застонал. Нож со звоном упал неподалеку. Тяжело дыша после нападения, Рассел встал над мужчиной. Он нахмурился, сдергивая маску с головы.

Мужчина был высоким и мускулистым. Его каштановые волосы были взъерошены и влажны. Кристально-голубые глаза были усталыми и налитыми кровью. Черные мешки под его глазами были похожи на темные пустоты. Рассел не узнал этого человека. Он не мог узнать человека, которого никогда не встречал – детектива из отдела убийств Сэма Гудмана. Глаза Гудмана расширились, когда его зрение сфокусировалось.

Охваченный благоговением, он закричал:

– Черт! Это ты!

Рассел сказал:

– Ты... Ты - тот ублюдок, который убил мою дочь. Ты - тот ублюдок, который убил Кэрри. Я сделаю тебе очень больно...

Гудман обхватил голову руками и крикнул:

– Подожди! Подожди! Ты не знаешь, что делаешь! Ты не знаешь, кто я, тупой ублюдок! Ты пожалеешь об этом!
– Рассел сердито посмотрел на него и сунул руку в карман, не сводя глаз с убийцы своей дочери. Гудман взмолился:

– Пожалуйста, не делай этого! У меня есть связи! Я могу все исправить! Пожалуйста...

Рассел вытащил из кармана черный нож. Нож быстро щелкнул, когда лезвие выдвинулось из черной ручки. Не говоря ни слова, Рассел наклонился и схватил Гудмана за лицо. Дико всхлипывая, Гудман перевернулся на четвереньки и попытался убежать – испуганное животное.

Рассел трижды ударил Гудмана локтем по затылку, ошеломив его ударами. Он вскарабкался ему на спину, затем потянул Гудмана за правое веко. Рассел сжал челюсти, когда впился в верхнюю половину века Гудмана. Он никогда не участвовал в актах такой жестокости, но не мог остановиться. Гудман вскрикнул от мучительной боли. Лезвие легко разорвало тонкую кожу. Его руки были в крови, когда Рассел отбросил лоскут кожи в сторону.

Когда он застонал, слюна и кровь шлепнулись на пол под ним, Гудман крикнул:

– Ты тупой ублюдок!!!

Рассел откинул голову Гудмана назад и строго сказал:

– Я еще не закончил, ублюдок.

Несмотря на то, что он извивался и дергался, Рассел потянул Гудмана за левое веко, а затем разрезал кожу. Во время порочного процесса лезвие соскользнуло и вонзилось детективу в глаз. Рассел отшатнулся, когда Гудман сильно забился в конвульсиях от боли. Он взревел, размахивая конечностями во все стороны.

Рассел крикнул:

– Где Энди Ву?! Где твой босс?!

– Гудман продолжал кричать. Рассел потянул Гудмана за волосы и рявкнул: - Скажи мне!

Хватая ртом воздух, Гудман сказал:

– Он... Он... Он дальше... дальше по коридору, налево. Вторая дверь направо. Позволь мне жить... Пожалуйста... Я дет...

– Заткнись. Закрой свой гребаный рот. Моя дочь умоляла тебя о пощаде, она молила о своем отце. Мне не дали возможности спасти ее. Что ж, я дам твоему боссу такую же возможность спасти тебя.

Гудман прижал руки к своим уязвимым, жгучим глазам. По его щекам потекли струйки кровавых слез. Его гримаса была едва различима из-за крови, запятнавшей его лицо. И все же он не мог не улыбнуться. Гудман знал это заведение, как свои пять пальцев. Возможность выйти из этих дверей слепым, но живым была желанной.

Рассел подошел к столу, затем опустился на колени. Он сказал:

– Ты можешь выжить... если, по крайней мере, не истечешь кровью до того, как Ву доберется до тебя.

Гудман заикнулся:

– Ч–что?

Рассел вернулся с окровавленным ножом в руке. Гудман хмыкнул, перевернулся на живот и попытался вывернуться. Рассел опустился на колени поверх психопата, затем подтянул правую ногу Гудмана к груди – поза борца "бостонский краб". Ножом он распилил лодыжку Гудмена.

Вены вздулись у него на лбу, и Гудман крикнул:

– Нет! Нет! Пожалуйста!

Рассел пилил, пока не повредил Гудману ахиллово сухожилие. Гудман резко перестал ерзать. Он хрипел, пытаясь дышать. Боль повергла его в шок. Рассел не заботился о благополучии Гудмана. С забрызганным кровью лицом он перешел к следующему этапу. Он стиснул зубы, вонзаясь в нежную плоть, разрывая оставшeeся пяточнoe сухожилие.

Закончив, Рассел встал и рассеянно уставился на изуродованные лодыжки. Он был шокирован и встревожен своими порочными действиями. Нож звякнул, ударившись о пол. Рассел прикусил нижнюю губу, затем направился к двери. Он перешагнул через дергающееся тело Гудмана, пытаясь убежать от кошмара.

Когда он подошел к двери, женщина на столе сказала:

– Убей меня...

Рассел замер на месте и закрыл глаза. Его совесть была одурманена тревожным переживанием. Грань между добром и злом была стерта, стерта галлонами крови и оставшимися кусками плоти. Мольба женщины о смерти была искренней и необходимой, но затуманенный разум Рассела оттягивал неизбежное. Он поднес дрожащую руку к лицу и зарыдал.

Рассел задрал голову к потолку и закричал:

– Черт возьми! Почему?! Почему я? Почему Кэрри?

С гримасой душевной муки Рассел повернулся к месту резни. Подойдя к женщине, он провел пальцами по волосам. Глядя в ее пустые глаза, он мог видеть отражение пыток Кэрри.

Надтреснутым голосом женщина сказала:

– Убей... Убей меня...

Рассел шмыгнул носом, затем сказал:

– Мне очень жаль. Мне так жаль...

Женщина улыбнулась, закрыла глаза и склонила голову – жест согласия. Рассел затаил дыхание, целясь из пистолета в лицо женщины. Хотя она пыталась убежать от своих мучений, Рассел не мог избавиться от чувства, что унижает собственную дочь. После ужасающего насилия и безумия, убийство невинной женщины было трудно оправдать.