Мистерии Осириса: Заговор сил зла

8

В свои тридцать лет Руди являлся одним из самых недоверчивых стражников Мемфиса. Сам Собек-Защитник назначил его на этот чрезвычайно сложный пост, и атлет контролировал азиатскую иммиграцию, выполняя порученное дело с исключительной строгостью.

Руди был тружеником и подозрительным от природы. Это свойство значительно в нем усилилось после восстания в Сихеме, когда был убит его лучший друг, служивший там. И хотя Руди был счастлив, что главаря этого восстания, безумца, который называл себя Провозвестником, казнили, стражник тем не менее был весьма осторожен.

Каждый раз, когда иноземный караван просил позволения войти на территорию Египта, Руди лично брался за дело и изучал дела каждого из торговцев. Если было что-либо подозрительное, то он отправлялся на таможенный пункт, располагавшийся к северу от Мемфиса, и сам допрашивал лиц, в которых сомневался.

Руди не любил ни ханаан, ни азиатов за их хитрость. Поэтому он отклонял максимально возможное число просьб и был уверен, что способствует тем самым поддержанию спокойствия, без которого ни о какой безмятежной и счастливой жизни не может идти и речи.

— Господин, — предупредил Руди его заместитель, — тут возле храма Птаха забрали двух подозрительных типов. Оба говорят, что они — продавцы сандалий, а никаких сандалий на продажу у них нет.

— Займусь ими немедленно.

— Но ведь время завтрака!

— Долг превыше всего.

— Кажется, дорога свободна, — сказал Шаб Бешеный.

Идя впереди Провозвестника по изгибам улочек, расположенных позади мемфисского порта, Бешеный вел себя как сокол на охоте. Он пытался уловить малейшую опасность, и его бдительность не смог бы обмануть ни один соглядатай. Кроме того, он высоко ценил способность своего наставника превращаться в хищную птицу и разрывать когтями тело врага.

Бешеный остановился перед полуразвалившимся домом и огляделся.

Ничего подозрительного.

Он четыре раза с большими интервалами стукнул в низенькую дверь. Изнутри ответили одним ударом. Бешеный стукнул еще два раза, коротко и быстро. И дверь открылась.

Осторожно оглядываясь, Бешеный первым вошел в комнатку с утрамбованным земляным полом, на котором на корточках сидели двое бородатых мужчин.

Полагая, что опасности больше нет, Бешеный сделал знак Провозвестнику, который тоже вошел в дом.

Дверь со стуком захлопнулась.

— Сходи за остальными, — приказал Провозвестник привратнику.

Вскоре появились еще четверо, но уже безбородых мужчин лет тридцати. Они простерлись ниц перед своим господином.

— Почему эти двое отпустили себе бороды?

— Господин, — ответил тот, кто числился хозяином дома, — нашим товарищам не удается приспособиться к образу жизни этого проклятого города. Они не жалеют усилий, но смотреть на то, как по улицам бродят эти бесстыдные бабы, выше их сил. Поэтому они предпочитают оставаться здесь и соблюдать наши обычаи.

— А ты? Какого результата достиг ты?

— Думаю, немногим лучше. Мы с товарищами стали портовыми рабочими, но египтяне смотрят на нас косо. Они пьют вино, рассказывают скабрезные истории, очень громко смеются и развлекаются с развратными женщинами. Как же дружить с такими людьми? Они вызывают в нас отвращение! Нам бы хотелось вернуться в Сихем и продолжить там нашу борьбу против поработителей.

У Бешеного возникло желание плюнуть в лицо этому тупице, но решение было за Провозвестником.

— Что ж, понимаю ваши переживания, — мягко сказал тот. — Египет — это заблудшая земля, и нужно вернуть ее на путь добродетели.

Все сели, и Провозвестник начал долгую проповедь, в которой он бичевал роскошь, скандальную распущенность женщин и учреждение статуса фараонов, которое Бог приказал ему разрушить. Несколько раз ханаане в такт согласно качали головами. Повелитель, твердо державшийся своих позиций, их вполне устраивал.

— Мы победим, — обещал Провозвестник, — и вы будете первыми, кто совершит подвиг, о котором заговорит вся Ханаанская земля.

Внимавшие ему слушатели в сомнении отвели глаза.

— Чтобы нанести смертельный удар, — объяснял дальше Провозвестник, — необходимо, чтобы караван, в котором будут наши люди, вошел в Кахун. Но один высокопоставленный чиновник по имени Руди мешает этому, чиня непреодолимые препятствия. И вот эту помеху уберете вы, мои храбрые последователи.

— Каким образом? — спросил один из бородачей.

— Мы расставим Руди ловушку, из которой живым он не выберется. И честь совершить это принадлежит вам.

Ханаане внимательно слушали объяснения Провозвестника.

— До того момента, пока я не дам вам сигнала к действию, — продолжал Провозвестник, — я требую абсолютного молчания. Если один из вас проболтается, мы все окажемся в опасности.

— Мы отсюда не двинемся, — пообещал бородач, — и строго будем следовать вашим приказаниям.

Шаб Бешеный внимательно осмотрел улицу.

Никого.

Провозвестник мог выходить из ханаанского укрытия.

По дороге домой Бешеный не удержался и сказал:

— Подлые и неспособные люди, господин. На мой взгляд, рассчитывать на них нельзя.

— Ты не ошибаешься.

— Но... Вы только что поручили им дело первостепенной важности!

— Конечно, друг мой, но не станет ли оно и единственным?

— Итак, — сказал Руди, — вы — торговцы сандалиями!

Двое допрашиваемых бросились на колени.

— Это правда, — ответил тот, что постарше. — Мой брат немой, и я буду говорить за двоих.

— Старайся не слишком врать, а то я рассержусь!

— Клянусь вам, что...

— Не упирайся. Как ты вошел в Египет?

— По дороге Хора.

— Значит, ты оставил свой след в одном из фортов. В каком?

— Сейчас не вспомню.

— Ты и твой сообщник тайно проникли на нашу территорию. С какой целью?

— Египет богат, а мы бедны. Мы надеялись здесь разбогатеть.

— Продавая сандалии?

— Вот именно, вот именно.

— И делая их сами?

— Конечно!

— Я обоих вас поведу в мастерскую. И вы мне покажете, как это делаете.

— Ладно... Мы ничего в сандалиях не понимаем.