Мистерии Осириса: Заговор сил зла

— Готов.

— Подойди к алтарю.

Икер приблизился.

— Вот камень в основании храма, давший ему рождение. Если ты станешь клятвопреступником, он превратится в змея, который убьет тебя. Повторяй за мной заклинание: «Я — сын Исиды, я никогда не предам семь тайных слов, спрятанных под камнями долины» [9] .

После всей этой процедуры Херемсаф перечислил Икеру его обязанности.

— Раз в неделю ты будешь возлагать жертвенные приношения на этот алтарь. Во время процессий и праздников, посвященных Анубису, ты будешь зажигать светильник. За свою работу ты будешь получать ячмень и волокно для фитиля. И еще ты будешь служителем КА этого храма — его духовной силы. Во время церемоний ты будешь произносить слова, оживляющие эту энергию. Добро пожаловать к нам. Икер, займи свое место на нашем пиршестве!

9

См.: S. Aufrere, L'Univers mineral dans la pensee egyptienne, Le Caire, 1991, tome I, p. 109. — Примеч. автора.

Вновь принятого жреца поцеловали все его новые собратья по храму.

Ночь была тихой и мягкой, и блюда казались особенно вкусными. Во время раздачи жертвенного хлеба, олицетворявшего лицо бога, Икер почувствовал, что стал гораздо ближе к священным тайнам, пусть даже истинные секреты были ему еще недоступны.

Он, Икер, маленький ученик писца из деревеньки Медамуд, возведенный в ранг временного жреца храма Анубиса в Кахуне... О подобной судьбе можно было только мечтать. Он вспомнил юную жрицу, ту восхитительную женщину, которую все еще любил. Разве она сегодня вечером не гордилась бы им?

Нет, конечно, нет! Она, должно быть, бывает у таких высокопоставленных чиновников, что и глазом не поведет в сторону Икера! Но он вошел в священную иерархию и получил покровительство Анубиса...

— Вот твой новый амулет, — сказал Херемсаф, подавая Икеру маленький скипетр Могущество из сердолика. — Повесь на шею и никогда не снимай.

Все служители Анубиса по очереди поприветствовали нового собрата.

Слушая их приветливые спокойные слова и пожелания постепенно постичь учение бога, юноша спрашивал себя, не сбился ли он с пути. Не должен ли он позабыть свои безумные планы и довольствоваться жизнью здесь, в Кахуне, занимаясь новыми обязанностями и изучая мудрые книги?

Магия ритуала, безмятежная доброта этих людей, красота храма... Каким радостным видится ему будущее!

Но он зашел слишком далеко.

В его комнате спрятан короткий меч, которым он убьет Сесостриса. И Бина также осталась реальностью и напоминала ему об истинном его предназначении. Забыть о долге, забыть о несчастных, притесняемых тираном, — непростительная подлость!

— Ты считаешь себя действительно способным исполнять свои новые обязанности? — спросил Икера Херемсаф.

— Если бы это было не так, позвали ли бы вы меня с собой?

— Разве жизнь — не последовательность опытов?

— Так вы сводите мою жизнь к простому опыту?

— Это ты мне скажешь, Икер.

Писец плыл в каком-то неверном пространстве. Вино пиршества, накладываясь на теплые дуновения ночи, путало его мысли. Херемсаф... Покровитель, который открывает ему путь к тайнам, или враг, который готовит ему погибель?

Ни время, ни место не подходили для вопросов и ответов. Они годились только для пиршества служителей Анубиса.

11

Когда начальник всей стражи гневался, лучше всего было хранить полное молчание и, внимательно ловя каждое слово, слушаться его приказов и исполнять их, не теряя ни секунды. Поэтому расследование смерти Руди было проведено быстро.

Идентификация убийц не оставляла сомнений: это ханаанеи родом из Сихема, города мятежников, который находится под суровым наблюдением. Но предосторожностей было предпринято явно мало, ведь душегубцы просочились в Мемфис и совершили убийство. Это покушение нужно было как-то связать с трупами бородатых ханаан в домике, что находится позади порта. По всей вероятности, это был второй адрес одной и той же небольшой группировки. Но почему тогда такое побоище? Убили ли они друг друга, или их прикончил перед своим бегством их же главарь? И сумеет ли полуразрушенная преступная группа восстановиться где-нибудь в другом месте?

В любом случае, необходимо было уничтожить источник зла, а стало быть, прочесать Сихем и ужесточить меры в Ханаанской земле.

Такими были выводы, сделанные в докладе Собека. Доклад передали фараону, который, вернувшись в Мемфис, собрал членов Дома Царя. В Доме появился новый избранный член — визирь Хнум-Хотеп, устроившийся в обширных помещениях, примыкающих ко дворцу. Между ним и его двумя основными сотрудниками — Великим Казначеем Сенанкхом и Хранителем Царской Печати Сехотепом — тут же установилась взаимная симпатия. Хнум-Хотеп уже заявил о себе как строгий визирь, преданный царской службе. С помощью своих чиновников Хнум-Хотеп набирал элитных писцов и создавал действенную администрацию. Никто не завидовал его положению, потому что ежедневно ему приходилось сталкиваться с огромными трудностями.

— Я отправил генерала Сепи на поиски целительного золота, — объявил Сесострис. — Он с небольшой командой осмотрит все города, где мы надеемся его разыскать. Надеюсь, что недавнее восстановление целостности нашей страны замедлит угасание Древа Жизни, но, чтобы спасти его, этого мало. Нам все еще неизвестна личность того преступника, который осмелился покуситься на акацию и пытается помешать воскрешению Осириса. Установление этого лица остается главным. Но нам придется столкнуться и с другой опасностью: Собек считает, что убийство ханаанами стражника Руди может быть связано с подготовкой нового восстания. Значит, нам придется резко вмешаться и в дела Ханаанской земли, и всей Сирийской Палестины. Вчера это было невозможно. Сегодня мы можем пустить на это дополнительные средства и создать армию, в которую войдут объединенные войска провинций, вернувшихся под скипетр Египта. Командование новой национальной армией я поручаю генералу Несмонту, который организует ее в самые сжатые сроки. И пусть эта армия станет не выражением слепой жестокости по отношению к населению, а лишь одним из средств борьбы с беспорядком и волнениями.

Единственный, кто подсмеивался над собой и своей обрушившейся на него славой, был сам генерал Несмонту. Старый воин, равнодушный к почестям и наградам, занимался формированием главного штаба, куда подбирал местных дисциплинированных и храбрых офицеров, некоторые из которых пришли к нему из ополчения. В каждом полку будет по сорок лучников и сорок копейщиков, командовать ими будет лейтенант. Лейтенанту будут помогать знаменосец, в обязанности которого будет входить несение знака полка, писец от интендантства и писец для рисования географических карт. Основным снаряжением и вооружением станут луки, метательные копья или дротики, палицы, палки, боевые топоры, короткие мечи, кожаные щиты и поручи — все это в большом количестве производилось в мастерских Мемфиса. Несмонту лично осматривал каждый военный корабль, проверяя не только его боеготовность, но и готовность к службе капитана.

Генерал и его подчиненные работали без устали, чтобы египетская армия в кратчайший срок оказалась в состоянии дать ханаанам понять, что любая их попытка восстания обречена на поражение.

Как только был составлен царский указ о создании нового военного формирования, Медес приказал почтовым службам разослать копии по всем городам царства. Как обычно, эта работа была выполнена прекрасно, и Сесострису не в чем было упрекнуть секретаря.

Медес, несмотря на возраст, был крепким мужчиной — любил вкусно поесть и выпить хорошего вина. Его волосы были еще черны и густо обрамляли голову; круглое, как луна, лицо; крепкое и широкое туловище ладно сидело на коротковатых ногах. Он стал одним из самых видных сановников двора. Владел великолепной виллой в Мемфисе, был женат на напыщенной избалованной дуре, посвящавшей много времени сохранению своей уже несколько увядающей красоты. Итак, Медес был образцовым чиновником со вполне удавшейся карьерой.

Тем не менее, Медес продолжал тосковать и постоянно чувствовал себя обделенным. Его завораживали власть и богатство, он полагал, что его достоинства не оценили в полной мере. Кроме того, ему хотелось завладеть золотом Пунта, сказочной страны, в которую он верил как в реальную. Хоть он и организовал похищение юного писца, чтобы принести его в жертву разбушевавшемуся мору, снаряженный им корабль «Быстрый» погиб в бурю. Новая должность, обеспечивающая ему доступ к главной информации, все же не позволяла в ближайшем будущем и думать о снаряжении нового корабля, поскольку это могло привлечь к нему нежелательное внимание.