Мистическая Москва. Тайна дома на набережной

– Мне только что пришла ориентировка. Труп в тринадцатом подъезде интересующего нас с тобой дома.

– Как ты меня напугала… – с облегчением вздохнул Саша. – Я уж было решил…

– А что тебя так радует? – перебила его Люда. – Труп, он и есть труп, и неважно чей.

– Ты права, – согласился Александр. – Так что там с трупом? Какой-то криминал?

– Вроде бы нет.

– А чего же ты разволновалась?

– Угадай с трех раз, какова причина смерти пожилой женщины?

– Так это женщина?

– Да.

– Умерла от старости? – предположил Громов.

– Вряд ли бы я стала звонить тебе по такому поводу.

– Бытовая разборка?

– Осталась последняя попытка.

– Люда, я не знаю. Если хочешь поиграть в угадайку, то ты выбрала неподходящий момент. Я работаю.

– Женщина повесилась, – чуть ли не по слогам произнесла Людмила и замолчала.

– Что? – изумился Саша.

– Повесилась, говорю!

– Каким образом?

– Думаю, с помощью веревки и петли.

– Подожди, дай переварить информацию.

– Некогда переваривать. Я сейчас еду на место происшествия. Ты со мной?

– С тобой, – тут же принял он решение.

– Тогда поторопись. Буду ждать тебя там. На улице, у подъезда.

Теперь дом казался Громову не только мощным и величественным, но еще мрачным в своем могуществе и одновременно бессилии перед всем, что в нем происходит. Саша снова вышагивал вдоль подъездов, и остатки его уверенности в том, что призрак может быть только плодом воображения Маргариты, таяли с каждой минутой.

Возле подъезда Люду он не приметил, но только подошел к двери, как сзади раздался скрип тормозов и послышался короткий гудок.

Саша обернулся. С пассажирского сиденья автомобиля вылезал Валентин Петрович Рощин собственной персоной. Видимо, Люда уже успела рассказать о том деле, в которое они ввязались, своему помощнику. Правда, называть мужчину ее помощником было, мягко говоря, неправильно. Таковым он числился по документам, а в действительности как раз и управлял всем отделом, начальница же пока только перенимала нужные навыки.

– Пойдемте, – кивнула Громову и Рощину Людмила, процокав мимо них на своих двенадцатисантиметровых каблуках.

В квартире старушки было многолюдно. Несколько человек ходили туда-сюда и что-то осматривали. Возле открытого окна стоял седой мужчина, бледный и потерянный. Он периодически бросал быстрые взгляды то на посторонних людей, то на тело женщины, все еще висевшее под потолком. Тут же валялась перевернутая табуретка.

Завидев Людмилу и Валентина Петровича, один из полицейских подошел к ним и стал тихо докладывать:

– Мы не стали снимать тело. Вас дожидались. По всему видно, смерть некриминальная. Следов насилия не обнаружено. Видимо, старушка сама встала на табуретку и свела счеты с жизнью.

– А это кто? – Рощин кивнул на пожилого мужчину у окна.

– Сын. Он и нашел труп.

– Давно висит? – Валентин Петрович заинтересованно посмотрел на тело.

– Несколько дней. Точнее не скажу. Только после экспертизы. Можно снимать?

– Сейчас… – Рощин обошел вокруг трупа, поднял табуретку, встал на нее, осмотрел потолок и только после этого дал команду убрать тело.

– Похоже, мы зря приехали, – констатировал он и с усмешкой посмотрел на Людмилу: – Опять вам с Громовым что-то мерещится.

Начальница поморщилась:

– Я вовсе не имела в виду, что тут должен быть какой-то криминал. Речь идет о другом.

– Ага! О призраке, который решил избавиться от ни в чем не повинной старушки, – хмыкнул Рощин.

– Я этого не говорила.

– Ну-ну! Твой интерес исчерпан?

– Валентин Петрович, если вы не против, я бы хотела здесь задержаться, – твердо сказала Люда и посмотрела Рощину в глаза.

– Зачем?

– На всякий случай.

– Что ж, дело твое. – Людин помощник вздохнул: – Только вряд ли ты что-нибудь найдешь. Сева же сказал, смерть некриминальная. Или ты ему не доверяешь?

– Почему? Доверяю. Только это дело может выходить за рамки реальности. Боюсь, вы меня не поймете.

– Да все я понимаю! В молодости сам такой был. А потом понял, что не следует тратить драгоценное время на всякие глупости.

– Считайте, что я пока этого не поняла.

– Сева, забирайте тело, – вместо ответа приказал Рощин.

– Будем делать вскрытие?

– Будем. Людмила Аркадьевна хочет быть уверенной, что здесь и правда ничего нет.

– Хорошо, – кивнул эксперт.

Через двадцать минут квартира опустела. Остались только Люда с Сашей и мужчина, по-прежнему стоявший у окна.

– Значит, именно вы нашли тело? – начала разговор Люда, и мужчина был вынужден оторваться от созерцания улицы.

– Я, – кивнул он.

– Давайте пройдем на кухню. Вам, я вижу, здесь некомфортно… Вы сын погибшей? – уточнила Людмила уже в кухне, устроившись на стуле.

– Сын. Евгений Шварц.

– А ваша мать…

– Ангелина Семеновна Шварц. Не понимаю, почему она так поступила! – Седой человек судорожно всхлипнул и сжал кулаки.

– Расскажите, пожалуйста, о маме, – попросила Люда. – Может, мы поймем причину ее поступка…

– А что, собственно, рассказывать? – пожал мужчина плечами. – Моя мама самая обычная женщина. Ничем не примечательная.

– Где она работала? Долго ли проживала в этой квартире?

– Мама никогда не работала. Замуж вышла рано, в восемнадцать лет. А вот отец женился поздно, ему тогда было ближе к сорока. Я не знаю, кем он работал, но вроде там что-то было связано с правительственными заданиями. Иногда я не видел папу месяцами. Знаю, что сюда родители переехали через два года после свадьбы и больше место жительства не меняли.

– А почему ваша мама нигде не служила?

– Отец хорошо зарабатывал. Мы прекрасно жили. Правда, у меня было мало друзей. Многие отказывались со мной дружить из-за этого самого дома.

– Вот как? – удивилась Людмила. – Почему же?

– Ходили слухи, что в доме пропадали люди. Сейчас-то я знаю, что так оно и было, что в период репрессий каждый мог попасть под тяжелую руку тогдашней власти. А в детстве я мало что в этом понимал. Просто слышал, как ребята говорили про проклятый дом, про то, что родители запрещают им общаться с теми, кто живет в нем. Я считал, что они все придумывают, и очень обижался на них. И только спустя много лет узнал правду.