Мистическая Москва. Тайна дома на набережной

– Кто же слушал музыку в пустой квартире? – удивилась мама.

– Надя, очнись! Только что ведь сказал: там ничего не было. Ни-че-го! В том числе и граммофона.

– Что значит – не было? – В мамином голосе послышался страх. – А откуда же взялась музыка?

– Вот и я себя спрашиваю – откуда взялась музыка? Между тем я ее ясно слышал.

– А какое произведение звучало?

– «Белеет парус одинокий».

– Любимый Регинин романс, – сдавленно произнесла мама и охнула.

– Вот именно… – тихо сказал папа.

Родители замолчали.

С тех пор я тоже стал слышать этот романс. Иногда музыка доносилась до меня вполне явственно, иногда еле слышно. Но я мог бы поклясться, что звуки – не игра моего воображения.

Затем в квартиру Петровых въехали новые жильцы с мальчишкой моих лет. Мы с ним сразу подружились и стали бегать друг к другу в гости. Казалось бы, после того как в квартире появились другие люди, музыка должна была прекратиться. Ан нет! Я все равно ее слышал. И папа тоже. Они с мамой говорили об этом, когда считали, что я сплю.

Но вот что интересно – мой друг, сын соседей, не слышал совсем ничего. Ничего, понимаете? Иногда я спрашивал его, не кажется ли ему, будто где-то играет граммофон, и он абсолютно искренне отвечал, что нет. Его родители тоже ничего не слышали. Мои мама и папа иногда ходили к ним на чай – как я считаю, чтобы выяснить, как им живется в этой квартире, но ничего так и не узнали. Кстати, они так и не подружились. Только общались по-соседски…

Рассказчик умолк, пару минут мы сидели в полной тишине.

– И вы до сих пор слышите музыку? – изумленно приоткрыв рот, наконец спросила Люда.

– Бывает иногда. Хотя сейчас очень редко.

– И никто из посторонних ее не слышит?

– Никто. Я даже проводил эксперименты. Придет кто-нибудь к нам в гости, и вдруг до меня доносятся звуки романса. Я и спрашивал: не слышите ли, гости дорогие, чудесную музыку? Все только искренне удивлялись и считали меня чудаком.

– А Ангелина Семеновна тоже слышала романс? – поинтересовался Александр.

– Не знаю. Мы с ней ни разу не говорили на эту тему.

– Так откуда же бралась музыка?

– Кто ж ее разберет? Я говорю – старые грехи дают о себе знать.

– Но вы-то не были грешны перед Петровыми?

– Надеюсь, что нет.

– Что значит – надеетесь?

– Хотите – верьте, хотите – нет, но я понятия не имею, кем работал мой отец. В те времена было сложно верить даже самому близкому другу. В том числе и отцу. Да-да, не удивляйтесь! Иногда благополучие семьи можно было объяснить только одним: на совести у кого-то из ее членов – чужие жизни.

– Но ваш папа дружил с Василием.

– Дружил. И я не думаю, что это по его указке с дядей Васей что-то случилось. Но сомнения остаются всегда…

– А почему вы считаете, будто с ними что-то случилось? Может, Петровы действительно поспешили уехать, а собрать вещи доверили знакомым или родственникам.

– Потому что знаю: их жизнь закончилась печально, – покачал головой Вячеслав Олегович. – Примерно через полгода после исчезновения соседей я снова подслушал разговор между родителями. Оказывается, папа наводил справки о дяде Васе и тете Регине. У него обнаружился некий знакомый, у которого в деревне с забавным названием Красная Речка жила дальняя родственница, и папа вместе с этим знакомым поехал к ней по грибы. После удачного похода в лес накрыли стол, пригласили чуть ли не всю деревню – благо, что отец запасся большим количеством водки, – и от души поболтали. Так вот, оказалось, что никакие Петровы в деревню не приезжали. И вообще новые жильцы туда и носа не суют – от города далеко, а желающих работать на земле немного.

– Значит, Петровых и самом деле забрали, не разрешив им перебраться в деревню?

– Получается, так. Другого варианта я не вижу. Если бы все обошлось, они бы обязательно дали о себе знать.

– А как вы объясняете звучание музыки? – поинтересовался Саша.

– Да никак не объясняю! Видимо, не все в нашем мире можно объяснить. Скорее всего, они подают нам некий знак. Чтобы мы о них не забывали. Вот только каким образом это происходит – ума не приложу!

– А музыка всегда одна и та же? – уточнила Людмила.

– Да, тот самый любимый романс тети Регины.

– Вячеслав Олегович, а вы ничего не слышали о призраке девушки?

– За свою жизнь я столько всего слышал, – горько усмехнулся дедуля. – Этот дом просто кишмя кишит привидениями.

– Но нас интересует именно девушка!

– Какая разница, девушка, парень… Речь не о том. Старые грехи распускают свои ветви, отсюда и все проблемы.

«Похоже, у дедушки не все в порядке с головой. Вот ведь загнул – ветви грехов… – усмехнулся про себя Саша. – Нужно отсюда уходить, пока ему не взбрело на ум еще что-нибудь в таком духе».

– Я мог бы вам много чего порассказать, молодые люди, – добавил старик. – Да какой в этом смысл?

– Вот что, Вячеслав Олегович, – решила Люда. – Сейчас у нас мало времени, но позже мы вернемся, и вы нам обязательно расскажете какую-нибудь другую историю. Хорошо?

– Я буду ждать вас, моя фея! – просиял дедуля.

Точно больной на всю голову, решил для себя Александр, шагая в прихожую.

– Тебе не кажется, что дом этот и правда очень странный? – подала голос Люда, когда они вышли из квартиры деда.

– Еще как кажется! – хмыкнул Громов.

– Я бы ни за что не стала в нем жить – то музыка играет, то призраки бродят…

Когда миновали один лестничный пролет, Саша поинтересовался:

– Мы сейчас куда?

– Заглянем в квартиру Ангелины Семеновны. Нужно убедиться, что ничего там не упустили.

Осталось позади еще несколько ступенек, они вышли на лестничную площадку и в растерянности замерли перед нужной дверью. Бумаги с печатью, которую Люда вчера собственноручно наклеила, на ней не было.

Глава 13

– Что за ерунда? – пробормотала Людмила, рассматривая то, что осталось от белой полоски.

Сорванный и смятый бумажный прямоугольник валялся возле двери. Сама створка была заперта.

– Ничего не понимаю. Кто осмелился сорвать печать?

– М-да… – промычал Саша, тоже глядя на бумагу. – Наверное, сын покойной. Кроме него, квартира никому не интересна.

– Евгений? Вряд ли, – не согласилась Люда. – Он бы мне позвонил.

– Не факт.

– А откуда у него ключи? Я же вчера их забрала.