Мистика Древнего Рима. Тайны, легенды, предания
Шрифт:
Он был соперником Калигулы на императорский трон – значит, дело ясное: убит. Версия не лишена основания. Многие вожди Древнего Рима грешили физическим устранением своих противников и неугодных людей.
Так что у жителей Вечного города смерть Гемеллы особого ужаса и негодования не вызвала. История обычная: Гай Юлий Цезарь Германик устранил соперника. Так поступали его предшественники, так будут поступать и преемники.
В предании о гибели Гемеллы сказано, что он совершал с приятелями конную прогулку в окрестностях Рима. На пути кавалькады вдруг оказался Калигула. Он пристально посмотрел в глаза жеребцу своего соперника
В открытую обвинить Калигулу никто не осмелился. К тому же, в те времена устранение претендентов на трон было делом обычным. Их убивали не только ядом и кинжалом, но и с помощью чародейства.
«Нарушение традиций ведет к разрушению государства», – говорили в Древнем Риме.
Политическая реформа начинается с ломки тех или иных традиций. А молодой честолюбивый император задумал многое изменить в своем государстве. Он мечтал основательно реформировать административную систему в стране, армию, экономику и… даже замахнулся на религию.
Вот тут уж римляне не позволили воплотиться в жизнь многим замыслам Калигулы. Возможно, поэтому о своих подданных он отзывался пренебрежительно: «Неблагодарный сонный сброд, я заставлю вас содрогнуться от страха и изумления. Я разбужу вас своими деяниями…»
Противостояние
Тайное и явное противоборство началось между императором и патрициями в первые месяцы прихода Калигулы к власти. Затем озлобленность и возмущение аристократии против молодого, взбалмошного правителя поддержал и простой народ, и армия, и жрецы.
Император отчасти понимал, что не дает возможности воплотить его идеи в жизнь, кто противится его реформам. Он стал совершать весьма экстравагантные поступки и деяния наперекор традициям и мнению общества.
Граждан Римской империи изумляли и ужасали перемены в стране и в городе, их ропот превращался в открытое и яростное недовольство. И в столице и в провинции назревали заговоры. Все больше Калигула терял друзей и сторонников, все непредсказуемей и нелепей, с точки зрения подданных, становились его деяния, поступки, распоряжения.
Он требовал себе божественных почестей: приказывал устанавливать в храмах свои скульптурные изображения и произносить перед ними особые молитвы, бить ему земные поклоны. На увеселения в Риме и во многих городах империи за неполные четыре года правления он спустил все накопления своего предшественника Тиберия.
В неимоверном количестве Калигула закупал в Азии, Европе и Африке диких зверей для гладиаторских боев. Огромные суммы уходили на проведение различных праздников в столице империи.
Чрезмерные расходы государственной казны заставляли правителя Рима постоянно повышать налоги и прибегать к конфискации имущества подданных.
Императора втихаря обвиняли, что он чаще проводит время с лошадьми, чем с людьми, а государственными делами занимается меньше, чем своими конюшнями. По-видимому, тогда и появилось у Калигулы еще одно прозвище – «Необъезженный конь» и пошли пересуды о его жизни в диком табуне.
В пику патрициям он попытался сделать то ли сенатором, то ли консулом своего любимого коня. Впрочем, сам Калигула
потом говорил: это была всего лишь шутка, чтобы подразнить идиотов.Шутка удалась… Тысячи статей, очерков, книг, написанных о Калигуле без малого за двадцать веков, редко обходятся без упоминания о случае с его конем.
Древнеримский историк Светоний Транквилл возмущался выходками тирана: «Отцов он заставлял присутствовать при казни сыновей, за одним из них он послал носилки, когда тот попробовал уклониться по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригласил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и веселиться…»
Рассказывая о жестокости Калигулы, Светоний Транквилл приводил и такой случай: «Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзание преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чем виноват, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех…»
За несколько дней живым кормом для хищников стало несколько тысяч человек.
Не только в столице, но и в провинциях империи создавались тайные вооруженные отряды, готовые выступить против ненавистного тирана.
Рим сносил многое: деспотию, вражеские набеги, непосильное экономическое бремя, сумасбродство диктаторов, но когда начинались насмешки и издевательства над его богами – терпению приходил конец.
«Справлюсь и с ними»
Еще при жизни Калигулы тайком поговаривали, что он выжил из ума и стал идиотом, страдает неуемной манией величия. Неизвестно, как насчет идиотизма, – ведь во все времена о политических противниках и не такие слухи распускали. А вот болезненную манию величия Калигулы опровергнуть невозможно.
На третий или на четвертый год своего правления император заявил:
– Пора навести порядок и среди богов. Слишком много там бездельников развелось. Зачем почитать, скажем, богиню очага и печей для сушки зерна Форнакс, если ее заботы может взять на себя Юнона или Веста? Не стоит даже вспоминать старого бога подземного мира Вейовиса, ведь есть и другой божественный владыка подземелья – Диспатерс… Они обленились и все реже стали откликаться на просьбы смертных. Даже мои слова мало что значат для них.
Один из приближенных попробовал образумить зарвавшегося императора:
– Боги могут промолчать, когда их о чем-то просят, но когда ругают – всегда дают жестокий ответ. Никто из смертных не имеет право произносить то, что говоришь ты.
– А кто сказал, что я смертен?.. – с усмешкой отвечал Калигула. – Я еще не решил: быть мне человеком или богом…
В общем, даже немногочисленные сторонники, приближенные Калигулы, поняли, что их предводителя «опасно занесло».
На все просьбы не порочить, не ругать даже мало значимых богов, император отвечал:
– Я справился с простыми смертными – справлюсь и с ними…
В доказательство своего могущества Калигула повелел построить себе резиденцию, которая должна была превосходить великолепием все существующие до сих пор дворцы и храмы.
Современные археологические раскопки показали, что, судя по руинам, дворец этого тирана занимал огромную часть Римского Форума, расположенного между Капитолийским, Квиринальским и Палатинским холмами. По свидетельству археологов, один из храмов был превращен в парадный вход этого здания.