Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

умереть за Свое учение, чтобы кровью Своей запечатлеть его в сердцах людей.

Христос был осужден на смерть за то, что учил добру. Его тело распяли на кресте, а

римские власти, ожидавшие восстания иудеев, попытались спровоцировать его, прибив к

кресту надпись “ИНЦИ”<1>. Они думали, что юноши Иерусалима, прочтя эту обидную

для них надпись, бросятся спасать Распятого, и римляне поставили недалеко от креста

когорту, которой командовал Аппий Клавдий. А на окраинах Иерусалима были

сосредоточены другие войска.

Когда Христос был распят, темные тучи покрыли небо, и Аппий Клавдий увидел, как

оно разверзлось, как сонмы ангелов с гирляндами роз в руках спустились к кресту и

обвили тело Распятого розами. И понял тогда Аппий Клавдий, что не простой человек был

распят на кресте, а из разговоров евреев узнал, что многие считали Распятого Сыном

Божиим. И ему захотелось иметь что-нибудь на память о Распятом.

Аппий Клавдий поручил стоявшему около него центуриону<2> достать какую-либо

вещь, принадлежавшую Христу. Около креста оставались только женщины: ученики

Христа были оттеснены за цепь воинов. И вот, когда один из воинов пронзил копьем бок

Христа, Иоанн вынул ту чашу, из которой все ученики пили на Тайной вечере, и протянул

ее женщинам с просьбой собрать в нее лившуюся из раны кровь Учителя. Мария из

Магдалы исполнила его просьбу, но когда она передавала чашу Иоанну, один из римских

воинов отнял ее у нее и поставил рядом с собой на землю. В это время подошел центурион

и, увидев, что воины уже поделили между собой одежды Христа, купил эту чашу у

отнявшего и передал ее Аппию Клавдию.

Аппий Клавдий не мог забыть видения на Голгофе. Он решил познакомиться с людьми,

знавшими Христа, и центурион, щедро одаренный им за чашу, разыскал по его просьбе

несколько учеников Христа, из которых он познакомился с Иосифом Аримафейским и с

Никодимом. Они рассказали ему о Христе то, что сочли возможным рассказать римскому

138

офицеру, но не успели сделать его учеником Христа, так как Аппий Клавдий, закончив

срок службы в Иудее, должен был возвратиться в Италию. Корабль, на котором плыл

Аппий Клавдий, нередко попадал в бурю, и он с удивлением видел, что хотя и

наклонялась чаша с кровью Христа, кровь эта из нее не выливалась ни разу.

Аппий Клавдий принадлежал к древнему роду Клавдиев. Этот род, как и все

патрицианские роды, включал в себя не только родственников и свойственников старшего

в роде, но также многочисленных клиентов и рабов. Вернувшись в Рим, Аппий Клавдий

присоединил Чашу к res sacra<3> своего рода. И странное явление стало замечаться

всеми: в этом семействе исчезла разница между патрициями и плебеями, между

свободными и рабами. Все они начали относиться друг к другу как братья и сестры, как

любящие друг друга родственники. Так происходило в той ветви этого рода, которая

хранила Чашу. И если кто-либо из членов рода задумывал сделать что-то хорошее, оно

неизменно ему удавалось. Если было замыслено что-то дурное - ничего не выходило…

Многие члены этой семьи занимали высокие должности, и еще недавно в христианских

катакомбах можно было видеть надпись: “Клавдий, понтифекс-максимус<4> почил во

Христе”.

Шли годы, прошло много, очень много лет, но Аппий Клавдий оставался таким же

молодым и сильным, каким стоял некогда на Голгофе у креста.<5>

Все члены рода Клавдиев стали христианами, а потом образовали полумонашеский

орден Розы и Креста, поскольку их символом стал крест, обвитый розами, а их святыней -

чаша с кровью Христа. Но в XIII веке по Р.Х. хранители Чаши увидели, что в ней стала

иссякать кровь. От христианской религии к тому времени осталась только оболочка,

которую заполнила религия Митры, называемая теперь “христианством”. И чем более

крепло это зло на земле, тем быстрее иссякала кровь в Чаше, а вместе с нею - и благодать

Христова.

Ясно было, что скоро ничего не останется от Грааля. Но Розенкрейцеры, уже давно

ставшие рыцарями, знали, что на земле существует еще более древний и более мощный,

тоже ставший рыцарским Орден. И они обратились за советом к старшинам этого Ордена.

Много раз на совместных собраниях они обсуждали вопрос о том, почему иссякает

кровь в Граале. И в тот день, когда она окончательно иссякла, они образовали из двух

орденов новый, живой Грааль, недостойный, по их мнению, воспринять непосредственно

благодать Христову, но способный и могущий вместить благодать Серафов<6>, которые в

надлежащее время войдут в Орден - в новый Грааль, хранящий жизненную сущность

Христова учения. И тогда преобразятся земля и небо.

И было решено Орденом: чтобы его рыцари были достойными хранителями учения

Христа, сам Орден должен стать Граалем, а содержащаяся в нем живая кровь рыцарей

должна пролиться не только на полях сражений, но и от рук палачей, а их тела должны

быть испепелены огнем, чтобы пострадать так, как пострадал Эон-Христос. Так и

случилось, и лучшие из лучших рыцарей нового Грааля погибли на кострах инквизиции.

Розенкрейцеры вошли в этот древний Орден уже в XV веке, когда ему,

существовавшему втайне от всех, грозила гибель. Они отвлекли от Ордена внимание

гонителей, показав им мираж “философского камня”, поэтому уже в XVII веке, некто

Андреа<7>, не зная о происшедшем слиянии орденов, тщетно пытался разыскать древних

Розенкрейцеров.

9. Исповедь

Теперь я монах, а раньше был священником. Моей обязанностью было исповедовать

рыцарей, шедших под предводительством Пьера де Монтагю на завоевание Гроба

Господня и его защиту от мусульман. Достигнув восьмидесяти пяти лет, я вернулся во