Мийол-ученик 2

— Что вам тут нужно?

— Ровно то же самое, что любым Охотникам, — алурина слабо повела плечами. — Войти в Лагерь-под-Холмом для отдыха… и других дел.

— Сигнал отправлен. Ждите разрешения.

— В чём дело? Раньше на входе никакие разрешения не требовались!

— Раньше вам не нынче! — лязгнул гном в полной броне знакомого фасона: неудобного при ношении, слишком дорогого для любого не-гнома (а по их меркам — стандартного фабричного), но зато несущего тяжёлые зачарования высокого уровня. — Ждите!

Мийол и Шак переглянулись. Заново оценили взглядом обновлённую охрану боковых ворот: вместо пары часовых — сразу четверо людей-Воинов, да четвёрка гномов (или на кузуре — дашт), да алурины. Этих тоже четверо, вопреки видимости. Просто в открытую стоят лишь двое, а ещё пара, накинув скрытность, зашла гостям немного за спину, явно готовясь в случае прямого конфликта атаковать сзади-сбоку в наилучшей алуринской — буквально убийственной — манере.

Более того: после недавнего общения с лагорской общиной мохноухих и изучения их культуры Мийол поставил бы с десяток клатов на то, что тёмно-серый с рыжиной здоровяк, в презрительном молчании скалящий клыки на Шак и вооружённый массивным копьём с каменным наконечником (надёжно зачарованным, пусть всего лишь чарами второго уровня), представляет в четвёрке Тяжёлую лапу. Стоящая чуть за ним жёлтая в тонкую чёрную полоску самочка — парные кинжалы, невыразительное лицо — скорее всего, из Мягкой лапы.

Ну а пара невидимок, ясное дело — из Тихой и Скрытной. Хотя кто из какой, призыватель мог лишь гадать. На обоих по три плаща, да плюс ещё что-то артефактное, дополнительно путающее чувства — так что даже габаритов этих скрытников через сигил и сенсорику Оливкового Полоза не разобрать, не говоря уже о чём-то большем… ну, если пассивной чувствительностью ограничиваться. А прибегать к активной сенсорике в такой ситуации Мийол не собирался.

Говоря откровенно, несмотря на поддержку призывного младшего зверодемона, перед этой опасной дюжиной он ощущал себя несколько неуютно. А уж скандалить и чего-то требовать от них ему подавно не хотелось.

Проще подождать. Спокойнее.

«Что за сигнал имелся в виду? А, вот оно что… у того парня — человека, кстати — есть талисман сигнальной кроны.

Не бедствуют нынче караульные Лагеря, ой не бедствуют! Снаряжены ровно так же, как охрана чернолесского лагеря Сарекси… зачарованные оружие с бронёй — пусть у гномов всё по качеству несопоставимо лучше, но ведь и люди с алуринами не обделены по этой части. Плюс не боевые, а вспомогательные артефакты…

Даже не знаю, радоваться таким переменам — или по этому поводу лучше тревожиться. Ведь коли охрана только числом возросла вшестеро, не считая роста снаряжённости — значит, на то есть серьёзные причины…»

Ещё раз оценив караульных, призыватель утвердился в решении подождать с расспросами.

Особо долго ждать не пришлось. Из прохода, что за воротами, появилась пара людей; никого из них Мийол ни по именам, ни хоть по прозвищам не знал — но вот помнил обоих. Сложно было бы забыть Воина третьего ранга с приметными параллельными шрамами от когтей, чуть наискось пересекающими левую щёку и лоб: мало того, что внешность не рядовая, так ещё во время самого первого визита Хантера он охранял вот эти же самые боковые ворота Лагеря-под-Холмом. Что касается второго парня, тот в своё время ходил под парой Башка-Кулак. Или, проще говоря, промышлял мелким бандитизмом в одной компании с Шак.

— Привет, Слюнявый! — поприветствовала его алурина.

Довольно тёплым тоном, кстати. Однако поприветствованный не обрадовался.

— Меня зовут Хрипун, — буркнул он, дёрнув левым углом рта и оправдывая новое прозвище благодаря заметной, пусть и не особо сильной хрипотце.

— Вы подтверждаете, что эти двое — действительно маг Хантер и некая Шак? — спросил всё тот же гном, очевидно, поставленный старшим в карауле.

— Эту синюю трудно спутать с кем-то ещё, — Хрипун, неохотно и недовольно.

От Воина со шрамами на лице меж тем полыхнуло волной Чуткости краткой. Оправившись от удара по нервам, неизбежного при исполнении приёма, он сказал:

— Опознание подтверждаю. Но должен уточнить: если раньше Хантер имел лишь четвёртый уровень, то теперь он прорвался на пятый. И могущество той… имитации зверя, что с ним, тоже соответствует пятому уровню.

— Всё-таки младший зверодемон, — констатировал гном-лидер, пока все остальные заметно повысили градус напряжённости. — Маг, я должен уточнить. И хочу получить ответ именно от тебя, не от твоей… алурины.

— Понимаю. И обещаю не вредить ни сему месту, ни тем, кто нашёл в нём пристанище, пока не буду атакован без причины. За ученицу и зверя — беру ответственность.

Правая рука Мийола, сжатая в кулак, опустилась. А вместе с этим жестом упал и градус напряжённости — причём сильнее, чем даже в начале, когда караульные остановили пару опасных гостей поселения. Разумеется, призыватель оставался магом пятого уровня, а призывной зверь — младшим зверодемоном, потенциальную угрозу которого из-за внешнего управления и носимого набора защитных артефактов (гномья работа, к слову!) следовало умножить в разы.

Но теперь Мийол считался не враждебным магом. Обмануть проверку на искренность ему бы не удалось. Потому что его проверяли все три группы караульных: и гномы, и алурины — и, конечно же, люди. Просто разными способами.

— Добро пожаловать, — гном отшагнул в сторону, и его соратники по дашту повторили этот манёвр, освобождая ранее перекрытую дорогу. — Проводите их… куда захотят.

Указание в адрес Хрипуна-бывшего-Слюнявого и Воина со шрамами от когтей отнюдь не привело призывателя в восторг, да и Шак не понравилось. Однако сходу возражать против явной слежки они не стали. Лишь когда они вчетвером (впятером, если считать призывного зверя) вышли из прохода в основной объём Лагеря, алурина сказала негромко:

— Порядки сильно изменились, как я посмотрю.

На невысказанный вопрос ответил не Хрипун, а шрамированный:

— Порядок не изменился, он появился.

Что конкретно имелось в виду, стало ясно довольно быстро.

Всё так же, как помнилось Мийолу, очерчивал контуры рукотворной каверны рассеянный опалесцирующий свет, голубовато-зелёный и синий, создаваемый не знающей дневного света растительностью. Почти всей: что сплошными сине-зелёными мхами на дне; что пышными — фиолетовыми, зелёными, бурыми, белыми — розетками лишайников; что свисающими с потолка прихотливо вьющимися фестонами, листьями и стеблями эндемиков Подземья. Только опорные колонны жилых деревьев, поддерживающих собой не такой уж высокий потолок, сами по себе не светятся, как и своеобразные, напоминающие текстурой картон стены в основном цилиндрических «домов», окружающих их от основания до половины, а то и до трёх четвертей высоты.

Таков вид на Лагерь-под-Холмом от одного из входов: внушительная, пусть и не идущая ни в какое сравнение с просторами Сорок Пятого Гранита, напоминающая горизонтальный разруб щель в теле земли, пахнущая влагой, гнильцой — и, увы, дерьмом. Вид этот изменился мало.

Чего нельзя сказать о жителях поселения.

…когда Мийол (в обличье Хантера, под маской и плащом) появился в этом месте в первый раз, он застал слабо замаскированный, переменчивый, но сбалансированный самим естеством хаос. Трактирщики и древовладельцы с одной стороны; с другой скупщики добычи, ядром среди которых служили представители торговых домов Закрис и Хиврайн — взаимные конкуренты, едва способные из-за этого вести согласованную политику; ну и те, ради кого две вышеупомянутые группы работали и на ком богатели: Охотники диколесья и верхнего Подземья.