Мизантроп

Арсиноя

Я вам поручена, пока я жду карету.

Я рада этому; скажу вам по секрету,

Что, право, для меня не удалось бы ей

Придумать ничего приятней и милей.

Есть люди, что к себе от первого мгновенья

Внушают интерес и чувство уваженья;

Так, в вас... в вас что-то есть, что сразу к вам влечет.

Вы для меня - предмет участья и забот.

О, если б при дворе взглянули благосклонней

На ваши качества и ум разносторонний!

Но там не знают вас, заслуги не ценя.

И это так гнетет и мучает меня!

Альцест

Что вы, сударыня, и в чем моя заслуга?

Какая мной двору оказана услуга?

Что я блестящего такого совершал,

Чтоб от двора мог ждать награды и похвал?

Арсиноя

Не все, к кому наш двор относится прекрасно,

Свершают подвиги; здесь нужен случай - ясно,

А не было его у вас до этих пор.

Но ваши качества заметить должен двор!

Альцест

Мы качества мои оставим, ради бога!

Ну что до них двору? Уж слишком было б много,

Чтоб стал зачем-то двор докапываться вдруг

До незамеченных достоинств и заслуг.

Арсиноя

Достоинства в глаза бросаются порою;

Вас ценят многие, я этого не скрою;

Не дальше как вчера я слышала сама,

Как люди видные хвалили вас весьма.

Альцест

Что там, сударыня! Кого теперь не хвалят!

И, право, всех в наш век в одну корзину валят.

Все нынче велики, герои все кругом;

Коль нынче хвалят вас, не много чести в том:

Всех душат похвалой, и, лести не жалея,

В газетах говорят про моего лакея.

Арсиноя

А мне хотелось бы, чтоб случай вам помог

И услужить двору нашли бы вы предлог.

Раз только вы не прочь, скажите - и машину

Без всякого труда для вас легко я сдвину.

Есть люди у меня - мне стоит намекнуть,

И облегчат они вам этот новый путь.

Альцест

К чему, сударыня? Тот путь мне непригоден;

Поверьте, от оков я должен быть свободен.

Не создан я судьбой для жизни при дворе,

К дипломатической не склонен я игре,

Я родился с душой мятежной, непокорной,

И мне не преуспеть средь челяди придворной.

Дар у меня один: я искренен и смел,

И никогда б людьми играть я не, сумел.

Кто прятать мысль свою и чувства не умеет,

Тот в этом обществе, поверьте, жить не смеет.

Да, от двора вдали, на трудовом пути

Чинов и титулов, конечно, не найти;

Зато, лишившися надежды возвышенья,

Не надо нам терпеть отказов, униженья,

Не надо никогда играть нам дураков,

Не надо восхвалять посредственных стишков,

Не надо выносить от милых дам капризов

И остроумие терпеть пустых маркизов!

Арсиноя

Отлично, двор тогда оставим в стороне;

Но чувства вашего коснуться дайте мне.

Открою прямо вам: мне тяжело безмерно,

Что вы свою любовь так поместили скверно.

Вы счастья стоите; и вы узнать должны,

Что недостойна та, кем вы увлечены.

Альцест

Вот как, сударыня!.. Напомнить вам посмею,

Что, как мне кажется, вы очень дружны с нею?

Арсиноя

Нет, больше выносить мне совесть не велит,

Как вы страдаете: душа за вас болит.

Я больше не могу, от вас скрывать не стану,

Что подвергаетесь вы низкому обману.

Альцест

Вот дружбы истинной все признаки тут есть:

Влюбленному всегда мила такая весть.

Арсиноя

Пускай мы дружны с ней; но все равно повсюду

Я громко укорять ее в измене буду.

К вам вся ее любовь - притворство лишь одно.

Альцест

Все может быть! Читать нам в сердце не дано;

Но вашей доброте как будто не пристало

Желать, чтоб в сердце мне сомнение запало.

Арсиноя

Вы не хотите знать несчастья своего:

Не верьте ничему, вот только и всего.

Альцест

Нет, но в таких делах сомнения жестоки.

Всего ужаснее догадки и намеки.

Я б одного хотел: пускай прольется свет.

Узнать всю истину - других желаний нет.

Арсиноя

Что ж, если б только вы действительно хотели,

Нет легче ничего, как все узнать на деле.

Я вам открою все: поедемте ко мне;

Вы лично сможете проверить все вполне,

Я доказательство дам верное измены,

И вы поверите в неверность Селимены;

И если можете ее вы позабыть,

Вам утешение найдется, может быть.

Действие четвертое

ЯВЛЕНИЕ I

Элианта, Филинт.

Филинт

Ну нет! Упрямее не видывал я нрава,

И чтоб их примирить, нужна была управа!

Уж судьи повернуть старались так и сяк,

Но на своем стоял упорно наш чудак!

И, верно, в первый раз такого рода ссору

Пришлось им подвергать судебному разбору.

"Пусть так, - он говорил, - я уступлю во всем,

Но только этот пункт оставим целиком.

На что в обиде он? В чем оскорбленье слышит?

В том славы нет худой, что он бездарно пишет.

На что он сердится, я, право, не пойму;

И что суждение мое далось ему?

Прекрасный человек ведь все-таки при этом

Отлично может быть посредственным поэтом;

Он честный дворянин, сомненья в этом нет,

Он смел, достоин, добр, но он плохой поэт;

Готов его хвалить, когда б мне приказали,

За ловкость на коне, с оружьем, в бальной зале;

Но за его стихи - увольте! ваш слуга!

Писать не должен он; мне правда дорога.

Простить ему стихи я б только мог, поверьте,