Младенцы Потерянной Супони

– Сегодня утром… Как же неприятно мне вам это говорить! Сегодня утром его обнаружили в конюшне. Он мертв, доктор.

Глава четвертая

Монтег, к счастью, не стал сопротивляться осмотру тела несчастного Штефана, которому даже автор сей повести не дал произнести хотя бы пару достойных фраз, одни только: «Да, сударь», «Нет, сударь».

В конюшню сначала вошел староста со своим спутником-великаном, затем доктор Кислинг, лицо которого превратилось в скорбную маску, Бальтазар, мнущий в руках треуголку. Последним ковылял падре, бормоча под нос молитвы.

Беспокойно заржали лошади. Доктор Кислинг узнал Фесту, проходя мимо, дотронулся до ее мягких, ворсистых губ.

Штефан лежал лицом вниз в одном из пустующих денников. Ноги-руки раскинуты, в волосах застряли солома и опилки.

– Боже милосердный, - пробормотал отец Берн, неистово крестясь.

Доктор Кислинг схватился руками за волосы, издал глухой стон.

– Какая беда, - пробормотал он. – Ах, какая беда.

Бальтазар шмыгнул носом.

– Примите мои глубочайшие соболезнования…

– Соболезнования?! – доктор Кислинг с такой яростью обернулся к Монтегу, что попятился не только сам староста, но и его спутник-великан. – Вы говорите – соболезнования? Мы видим перед собой труп молодого, сильного парня, и вы предъявляете соболезнования? Я хочу знать – почему скончался мой слуга! В первую же ночь по приезду в вашу деревню.

– Доктор, взгляните, - подал голос Бальтазар.

У левой руки Штефана лежала опрокинутая деревянная кружка, из которой вытекла какая-то жидкость, иссохшая на полу до желтой корочки. Бальтазар поднял кружку. Доктор Кислинг забыл про препирательства с Монтегом и шагнул к коллеге.

– Что это, Клаус?

Молодой человек понюхал кружку.

– Это медовуха, доктор.

– Медовуха?

Доктор также понюхал кружку.

– Действительно, медовуха.

Магистр поднял глаза и посмотрел на отца Берна.

– Преподобный, вчера ночью вы провожали моего слугу на конюшню?

Святой отец негромко ответил:

– Совершенно верно. Но, когда я оставил бедного юношу, он был жив-здоров, и медовухи при нем не было.

Господин Кислинг на мгновение задержал глаза на отце Берне, затем повернулся к Бальтазару. Молодой человек уже приготовил для старшего коллеги новое дельное предложение.

– Доктор, надо бы перевернуть Штефана на спину.

Магистр кивнул и шагнул к покойнику.

– Постойте, господа, - подал голос Монтег. – Поберегите свои жилы. Остап сделает это гораздо быстрее.

Великан, наклонившись, вошел в денник, отодвинул в сторону Бальтазара, и, подсунув огромные ладони под бок Штефана, одним рывком перевернул покойника на спину.

Доктор Кислинг издал звук, похожий на короткий рык курцхаара; Бальтазар вздрогнул всем телом; отец Берн перекрестился; на лицо старосты набежала тень. Лишь великан Остап остался совершенно невозмутимым.

Горло Штефана было аккуратно перерезано, очень низко, почти у ключичной впадины. Но не это было самым пугающим. Главное, что вывело из равновесия уважаемых джентльменов: посеревшее лицо несчастного кучера и выражение ужаса, навсегда отпечатавшееся на нем.

– Это убийство, - глухо констатировал доктор.

– Убийство, - эхом отозвался Монтег. – В моей деревне убийство.

Староста, и без того не могущий похвастаться ростом, казалось, стал еще ниже. Плечи его опустились, глаза покрылись поволокой. Отец Берн крестился, бормоча под нос молитвы.

– Господа, - пришел в себя Бальтазар. – Сейчас здесь будут проведены следственные действия, поэтому просим вас удалиться.

– Да-да, - встрепенулся доктор Кислинг. – Попрошу вас.

Преподобный сразу развернулся и направился прочь из конюшни.

– Господин Монтег, вас это тоже касается.

– Но, доктор Кислинг, я староста деревни, мне нужно знать…

– Милый мой, - едко промолвил магистр. – С этого мгновения вы уже не только староста деревни, но и подозреваемый в убийстве. Так что прошу вас.

Лицо Монтега искривилось.

– Найдите его, магистр, - звенящим голосом сказал староста.
– Найдите убийцу и мы заставим его станцевать самый короткий танец.

– Не сомневайтесь, господин Монтег, найду.

Староста засеменил по соломе к выходу, следом за ним зашагал великан. Бальтазар и доктор Кислинг остались в деннике одни.