Младший научный сотрудник 5

— Да, в Тетрис, я целый день проиграл, пока не отобрали.

— Что за игрушка? — заинтересовался Менакер.

— Знаете такую фирму Нинтендо? — ответил я вопросом на вопрос, а когда он отрицательно помотал головой, продолжил, — она выпускает компьютерные игровые приставки, маленький такой квадратик размером с калькулятор, а на передней стороне у него игровой экран и кнопки для управления играми. Цель игры — уложить четырехкомпонентные блоки, тетрисы то есть, как можно плотнее на дне стакана. Вот я и развил немного это дело в направлении, приближающемся к обычному советскому человеку. Эх, жаль, нет под рукой этой игрушки, на живом образце это можно было бы объяснить за 10 секунд…

— А где они есть под рукой? — задал вопрос Ширвиндт.

— Один в Минвнешторге, второй в Минэлектронпроме, — пояснил я, — решают судьбу устройства, жить ему или помереть.

— Какой, однако, ты разносторонний молодой человек, — вычленил главное из моих сбивчивых речей Менакер, — и болезни лечишь, и электронику продвигаешь вперед, да еще и новые формы эстрадного искусства создаешь…

— Таким уж уродился, — буркнул я, вдаваться в подробности эксперимента на установке «Крот» у меня желания уже не было. — Могу ограничить свои усилия, если пожелаете…

— Не надо, — махнул он рукой, — продолжай в том же духе. Ты нам лучше вот что расскажи, дружок — какой из себя Леонид Ильич вблизи? Ты же с ним очень близко общаешься, как говорит людская молва.

— Да так же, как и издали он выглядит, — поморщился я, — старым больным человеком с кучей забот и проблем…

Все дальнейшие расспросы на эту тему я пресек, с Андреем мы договорились о встрече завтра в районе обеда, поблагодарил хозяйку за вкусную еду, да и рванул себе обратно на МКАД. В который раз пожалел об отсутствии в текущем времени средств персональной связи, мобилы или хотя бы простого пейджера. Хотя ведь, как подсказала мне память, система Алтай уже работает достаточно давно, чуть ли не середины 60-х, но для ее терминала я пока что рылом не вышел. Но удочку на этот счет Цуканову можно было бы забросить.

Когда я вошел в свою квартиру на Кутузовском, оба телефона у меня там разрывались одновременно. Взял сначала вертушку, солидную черную трубку сталинского типа, это оказался дежурный по дому.

— Петр Петрович? — строго спросил он.

— Так точно, — ответил я, — он самый.

— Вам надлежит встать на учет в военном комиссариате, знаете где это?

Я ответил, что нет, тогда он пояснил, куда идти — Партизанская улица, дом 19. Чтобы не позднее, чем сегодня, строго добавил он. А заодно и к паспортистке зайдешь, чтобы оформить временное проживание на Кутузовском. Это там рядом, Партизанская, 15. Ну ок, вздохнул я, хорошо, что военный билет с собой захватил. Городской же телефон замолчал на некоторое время, но снова взорвался неистовым дребезжанием. Это был сотрудник Минвнешторга со сложной фамилией Семенов-Косиевич, он приглашал меня на беседу сегодня же вечером.

— А какова же будет цель этой беседы? — поинтересовался я.

— На месте все и узнаете, — лаконично бросил он, назвал время и место (как это ни удивительно, но в здании МВТ на Смоленской площади он это назначил) и тоже отключился.

Ну что же, начинаем переживать неприятности по мере их поступления, подумал я, взял военник, где значился мой ВУС с заковыристым названием «Специалист по материальной части крылатых ракет и пусковых установок», добавил паспорт, действительный еще добрых три года, и отправился к ближайшей станции метро — Волгу же я в гараж сдал, а второй раз за день беспокоить Цуканова мне не с руки было.

Тем более, что ехать-то тут совсем ничего, от ближайшего метро Студенческая до Молодежной, откуда ближе всего к этой неведомой Партизанской улице, всего-то семь перегонов. Проезжая мимо Багратионовской, вспомнил с ностальгией, как здесь было… ну то есть будет, конечно… в конце 90-х и начале нулевых радио-рынок. Он же и кассетно-дисковый рынок. Легенды боевиков того времени на кассетах — Шварцнеггер, Сталлоне, Мэл Гибсон, Джеки Чан и конечно же Майкл Дудикофф. А на дисках незабвенные хиты игровой вселенной Дуум, Еретик, Квейк и Цивилизация-1–2–3. Поначалу все это аж по 30–35 рубликов можно было приобрести, ну а дальше инфляция началась, цены за пределы стольника уехали. Здесь же, кстати, и краденые мобилы за треть цены продавали совершенно не таясь, все схвачено. Сименс С-35, помнится, я так брал за смешные 300 рубликов. И где сейчас все это… ну то есть в двадцатых годах следующего века… в виртуал переехало, да. Фильмы и игрушки в смысле. А железки все же реально покупать иногда приходится, это ситилинк с днс-ом в помощь, ну или озон-вайлдберриз, кому что ближе. А если подержанное добро устраивает, то авито поспешит на помощь, как Чип с Дейлом… там только главное на разводил не попасть…

Но это я что-то отвлекся от основной мысли, прошу прощения. Продолжаем разговор, как говорил товарищ Карлсон своему корешу Малышу по поводу торта с семью свечками. Еще не удержусь от одной ремарки в воздух — знаете, как звали Малыша все остальные, если оставить за скобками Карлсона? По глазам вижу что нет… так вот, Сванте Свантесон он был, а его брата с сестрой звали Боссе и Бетан. И жили они на улице Свеаваген, это немного к северу от центра Стокгольма, район Вазастан. Крыши домов там и правда составляют почти единое целое, можно спокойно прогуляться по ним на протяжении целого квартала, вот Астрид Линдгрен, сидя у окна, и представила себе такого воображаемого Карлсона, гуляющего по соседним крышам.

А мы тем временем прибыли на пункт назначения, станцию Молодежную Арбатско-Покровской линии. Так, и где у нас тут улица Партизанская? Ага, немного по Ярцевской, а потом налево, вот и военкомат Кунцевского района города-героя Москвы. Давно наверно не бывали в военкоматах? Вижу, что давненько — поэтому могу освежить вашу память.

Итак, стандартный советский военный комиссариат — иногда отдельно стоящее здание, но чаще всего первый этаж обычного жилого дома, сталинки или хрущевки. Перед входом толпа допризывников или уже наоборот, призывников, нервно курящая и рассказывающая похабные анекдоты. Внутри длинный-предлинный коридор и неизбывный запах казармы, курево, пот, крем для сапог, оружейная смазка. На стенах суровые плакаты с казенными воинами Советской армии, выполняющими приемы строевой службы или спасающимися от разрыва ядерной бомбы. Со вздохом осмотрел все это и стал искать табличку с надписью «Воинский учет»…

— Таааак, — сказала прапорщица-учетчица, мельком просмотрев мои документы, — с тобой, Петр Петрович Балашов, хотел поговорить наш военком, подполковник Сидорец.

— А зачем? — недоуменно спросил я.

— Там все и узнаешь, — не раскрыла она карты, — третья дверь отсюда по левую сторону.

Я пожал плечами и отправился к подполковнику Сидорцу… у него там было занято, минут десять пришлось просидеть в коридоре, наблюдая за внутренней жизнью военкомата. Ничего особенно интересного я не увидел, за исключением, может быть, невероятно красивой девушки в форме лейтенанта внутренних войск, коя прошла мимо, слегка покачивая бедрами. Натуральная Милен Демонжо из фильмов про Фантомаса… а тут и военком освободился — я зашел в его кабинет и представился по форме.

— Балашов, значит, — не сразу въехал в ситуацию он, — это хорошо, что ты Балашов. А я Сидорец…

Он некоторое время смотрел в окно, где видны были курящие и матерящиеся допризывники, потом продолжил:

— Кто-то мне про тебя что-то сообщал… — он порылся в бумагах на столе, ничего подходящего, видимо, не нашел и задал вопрос в лоб, — ты по какой вообще причине у нас тут на учет встаешь?

— Начальник сегодня приказал, — пожал плечами я, — вот я и прибыл.

— И кто твой начальник? — поинтересовался он.

— Цуканов, — ответил я, — Георгий Эммануилович, помощник генерального секретаря.

Подполковник слегка спал с лица.

— Вспомнил, — быстро сообщил он, — оттуда мне и звонили по поводу тебя… вас то есть.

— Можно на ты, — разрешил ему я.

— Припишем тебя к запасникам первой категории, — почесал он затылок, — да, у нас сборы для запасников скоро, буквально на следующей неделе — придется съездить.

— А что за сборы? — переспросил я, — куда ехать и на какой срок?

— У тебя же эти… крылатые ракеты на подводных лодках значатся?