Младший сын князя

Я не нахожу ничего лучше, кроме как стрелять по передним шинам, и хоть пули повреждают ближайшее ко мне колесо, делу это не помогает. Однако Анна довольно быстро реагирует и, пользуясь моментом, пока водитель хоть немного, но отвлечён на меня, посылает в ноги ману и запрыгивает сначала на щит, что создала под собой на манер воздушной ступеньки, а затем на крышу внедорожника, практически перепрыгивая его.

Видя это, нападавший резко даёт по тормозам и, разворачиваясь с противным звуком стираемых шин, прямо на ходу высовывается из бокового окна, целясь в Анну пистолетом. Я пытаюсь перевести на него прицел, как вдруг раздаётся едва слышный хлопок, и прилетает пуля в целящегося в Анну убийцу. Он, дёрнув головой, куда, собственно, и угодила пуля, откидывается назад, больше не контролируя машину.

«Работает снайпер?» — мелькает мысль в голове, и я замечаю, что последний из нападавших, поняв, в какой ситуации очутился, побежал к оставленной мной девочке, видимо, собираясь взять её в заложницы или, возможно, убить.

Я направил на него пистолет и, прицелившись в голову, сделал выстрел, однако из-за резкого приступа новой боли промазал. Пуля пролетела рядом, и убийца к этому моменту практически добежал до девочки. Однако тут же, откуда ни возьмись, вылетает Вадим и сшибает мужчину с ног, пытаясь выбить у того из рук пистолет.

Раздаётся выстрел, и Вадим кричит от боли, в то время как голова мужчины лопается, как перезрелый арбуз, от прилетевшей в неё огромной сосульки Анны. Причем сосулька лишь немного не задевает самого Вадима.

Взгляд снова падает на парня, и я вижу, как из него хлещет кровь, и как он ноет от боли. Правда, делает это как-то слишком акцентированно, будто переигрывая.

— О-они… они все… — потерянно пролепетала девочка, и я заметил, как на её лице появился страх.

Я инстинктивно подбежал к ней и прижал к себе, так, чтобы она не смотрела по сторонам. Сейчас это было лишним и не нужным.

Не хватало ещё, чтобы она видела весь этот ужас. С другой стороны, она уже и так большую часть увидела, так что всё происходящее было довольно однозначно.

— Аня, хватай Вадима и к Соколову! Девочку берём с собой! Я окажу ему первую помощь, — отдал я команды я, быстро оглядывая окрестности на наличие противника, который просто мог спрятаться. Но таких не обнаружилось, либо они решили не показываться на глаза.

Под прикрытием магических щитов, чисто на всякий случай, мы все вместе быстро прыгнули в машину, и я снова приказал своей слуге:

— Гони!

Глава 25

Мы вместе с Анной стояли в кабинете Соколова и наблюдали за тем, как тот водил подсвеченными зелёным светом руками по телу Вадима и тем самым исцелял его раны.

Со мной и моей слугой к этому моменту всё было в порядке. Анна осталась целой и невредимой, разве что я ощущал, что она опять чувствует себя виноватой передо мной из-за моего ранения. Но, по крайней мере, она это скрывала куда успешнее, чем раньше.

Я же спокойно обошёлся обеззараживанием раны и бинтом с какой-то мазью из автомобильной аптечки. Вернее сказать, спокойно обошёлся и дождался своей очереди. Всё же пуля прошла навылет, и уж от такой травмы я бы точно не помер. Только вот крови потерял многовато, но это уже мелочи.

Нет, разумеется, Георгий Иннокентьевич не оставил меня без внимания и по прибытию хотел первым вылечить меня, несмотря на более тяжёлое состояние Вадима. Поэтому пришлось приказать ему сначала заняться парнем, а уже потом со мной. Тот сначала долго упирался, но я был настойчив. В итоге он всё-таки остановил кровотечение у Вадима, затем занялся мной, и теперь восстанавливал колено неудачливого парня.

К этому моменту я уже успел и с Анной поговорить. Так хоть как-то удалось объяснить довольно упёртой девушке, что ситуация была очень неожиданная, и что не будь той девочки, которую я захотел спасти, то сама Анна смогла бы сосредоточиться на моей защите и не допустить ранения. И старался всё это говорить как можно убедительней.

Вот вроде нормальная боевая девушка, которая прошла через довольно серьёзное обучение, но уж очень близко к сердцу она принимает собственные, как ей кажется, провалы.

Одним словом, я кое-как её успокоил и теперь наблюдал забавный разговор с нашим целителем и Вадимом.

— Эх вы, голубчик. Можно подумать, без ваших вечных травм у меня совсем не осталось бы работы, — сказал Соколов, явно намекая, что Вадим сюда попадает не в первый раз. Ну, с учётом того, что он, со слов остальных членов отряда, часто попадает в неприятности, подобное было не слишком удивительным. — Вот как вас угораздило получить одну пулю в колено и сломать коленную чашечку, а второй едва не зацепить бедренную артерию? Вы явно были не в своём уме, когда так безрассудно прыгали на вооруженного человека, — осуждающе покачал он головой.

— Зато теперь я могу говорить, что меня когда-то вела дорога приключений, пока мне не прострелили колено! — повеселел Вадим сразу после того, как боль прошла, и ему правильно срастили раздробленную чашку в колене. Вот, даже шутить стал.

— Ох… Знаете, голубчик, я в своём почтенном возрасте при большом желании и, разумеется, затрате сил, могу вернуть человеку конечность. Могу за короткий промежуток времени срастить ему кости, вылечить ожоги, спасти от колотых, резаных, дробящих и пулевых ран. Но вот сколько бы я ни старался — врождённый идиотизм излечить не могу.

От услышанного я и Анна слегка усмехнулись, видя недоумевающее лица Вадима, до которого позже всех дошёл смысл сказанного.

— Вот шутите вы, Георгий Иннокентьевич, а я возьму и обижусь. Не занесу вам ваши любимые кексики, и останетесь вы с носом, вот! — демонстративно скрестил руки на груди Вадим и отвернул голову, строя из себя обиженку.

— Обидеть целителя может каждый, голубчик. Только вот когда вы ко мне в следующий раз попадёте, я же могу ненароком ошибиться. Старость не радость, как-никак, — печально вздохнул старик. — Вот у вас, возьми, что-то да сломается, и по моей халатности кости неправильно срастутся, которые вы и так постоянно ломаете, и придётся их снова ломать. И снова, и снова, и снова, пока не срастётся как надо, — улыбнулся Соколов.

— Ой, боюсь-боюсь, — ответил Вадим, однако за этой напускной бравадой я всё равно почувствовал лёгкий страх.

Похоже, внушать Соколов всё же мог, пусть и говорил всё это без угроз в интонациях.

— Ладно вам, я же шучу, — улыбнулся целитель и среди своего инструментария почему-то достал скальпель.

— Эм… Георгий Иннокентьевич, а зачем вам нож? — насторожился при виде этого инструмента парень.

— Как зачем? Будем резать на живую.

— З-зачем резать… — стал заикаться Вадим.