Млечный Путь, 21 век, No 2(51), 2025

– Книга середины ХХ века, на обложке значится в качестве автора Курт Воннегут. Считается, что этим псевдонимом пользовался Килгор Траут, когда рассчитывал на коммерческий успех своих текстов. Мне поручено установить, так ли это. Заказ поступил из Нью-Йорка.

– Да. Я помню эту историю. Дело темное. Я считаю, что этот Килгор Траут был очень неприятный парень. Один из моих учеников уже пытался написать диссертацию, посвященную творчеству этого человека. Жаль, что он свихнулся прежде, чем закончил свою работу. Последний абзац был настолько дик, что я запомнил его на всю жизнь. Никогда не встречал ничего более странного. Хотите, я воспроизведу его по памяти?

– Пожалуйста.

"Мы с Килгором Траутом одного мнения насчет реалистических романов, для которых выискивают подробности, словно ищутся в голове. В романе Траута под названием "Хранилище памяти всей Пангалактики" герой летит в космолете длиной в двести и диаметром в шестьдесят две мили. В дорогу он взял реалистический роман из районной космолетной библиотеки, прочел страниц шестьдесят и вернул обратно. Библиотекарша спросила его, почему ему не понравился этот роман, и он ответил: "Да я про людей уже и так все знаю".

– Хорошая тема для диссертации, - сказала Нина и тотчас пожалела об этом, очевидно, что Мартинес придерживался прямо противоположного мнения. И спорить не собирался.

– Весьма опасная для душевного равновесия тема, - сказал он.
– Напоминаю, мой ученик свихнулся, пытаясь разобраться в этой бессмыслице.

– Мне не приходилось читать книг Килгора Траута. Много слышала о них, читала критические статьи в журналах, но самих текстов никогда не видела.

– Не исключено, что они бесповоротно исчезли. Кстати, эта странность и сделала Килгора Траута классиком. Согласитесь, что очень трудно находить недостатки и слабости в произведениях, текст которых не сохранился.

– Я никогда прежде не интересовалась Килгором Траутом.

– Да. Я знаю. Вас всегда увлекал другой Килгор - Хеминг.

– Вы правы. Хеминг великолепный писатель.

– Не нужно преувеличивать. Он вполне мог бы стать первым номером, лучшим в профессии, да только силенок не хватило.

Нина с трудом сдержалась, больше всего на свете ей хотелось влепить Мартинесу звонкую пощечину. Да так, чтобы его самоуверенность и презрительная улыбка сползли на пол и были растоптаны ее туфлей. Его поведение было оскорбительным и глупым. Впрочем, Килгор Хеминг не нуждался в защите. Если бы она могла рассказать о своих личных встречах с этим великим писателем... Но за путешествия во времени положена смертная казнь. Вот и приходится помалкивать и благодарить Бога за то, что в свое время ее авантюра прошла удачно и осталась нераскрытой.

– В защиту Хеминга я могу сказать одно: "Творчество душевнобольных кошек". Обязательно прочитайте. Одного этого произведения достаточно, чтобы относиться к нему с почтением.

– Ага, - Мартинес скривился в презрительной ухмылке.
– Что ж, если бы Хеминг сумел закончить свой труд, ему и в самом деле не было бы равных. Но "Кошки" остались всего лишь нереализованным замыслом. Я просматривал черновики. Признаю, что отдельные главы выглядят очень и очень неплохо. Но это всего лишь черновики. Не более того. Готового произведения под названием "Творчество душевнобольных кошек" не существует. Есть блестящие фрагменты. Но из фрагментов шубу не сошьешь! Иногда мне и самому неприятно, что Хеминг так опростоволосился.

В первый момент Нина не поверила Мартинесу. Его утверждение показалось ей бессмысленным. Как это не существует? Нина собственными глазами видела, как был увлечен Килгор работой над романом. Помешать ему могло только что-то чудовищное. Ей стало страшно.

– Вам, Нина, следует сменить приоритеты, попытаться работать с писателями, носящими, например, имя Николай, раз уж с Килгорами не выходит.

– Я подумаю.

– Не обижайтесь. Литература иногда мне напоминает трассу "Формулы-1".
– На лице Мартинеса появились едва заметные розоватые пятнышки, что случалось каждый раз, когда он начинал разглагольствовать о вещах, в которых чувствовал себя непревзойденным знатоком.
– Это жестокий и беспощадный спорт. Напор, порыв, скорость. Человек, занимающий второе место, не интересен. И писатель обязан быть лучшим. Тиражи, гонорары, литературные премии и государственные награды, широкое общественное признание - вот самые надежные оценки писательского труда. Вы не согласны?

– Нет.

На устах Мартинеса проступило жалкое подобие ухмылки.

– Какая же вы еще девочка! Упрямая, взбалмошная, порывистая, необъезженная. Эти милые пороки делают вас весьма привлекательной особой. Представляю, как хороши вы, должно быть, в постели. Мне не терпится познакомиться с вами ближе. В ближайшую среду я свободен. Мы могли бы вместе поужинать. Итак, решено, в среду.

Нина не успела возмутиться, Мартинес исчез так же внезапно, как и появился. Мерзкий жук-паук.

Личные проблемы

Утром Нина пришла раньше обычного, увидела букет и улыбнулась:

– Это мне?

– Да.

– Красивый.

– Я старался.

– Написал?
– спросила она.

– Не сомневайся. Может быть, кофе, а потом прочитаешь?

– Ну уж нет!

Она взяла тетрадь и принялась читать. Ей было интересно! Сомов отметил, что Нина три раза улыбнулась и два раза нахмурилась - отличный результат.

Нина закончила чтение и громко, громче, чем обычно сказала:

– Мне дадут сегодня кофе?

– Обязательно.

Сомову хотелось узнать мнение Нины, но он решил до поры до времени промолчать. Захочет - скажет сама. Пока все было в порядке, если бы текст не понравился Нине, она бы молча ушла. Навсегда.

– Хорошее начало нового романа, - сказала она, улыбнувшись.
– Хочется прочитать продолжение.

– Это вряд ли, - ответил Сомов.

– Почему?

– Сейчас правда жизни интересует меня больше, чем правда литературного вымысла.

– Что это значит?

– Сейчас наш роман с тобой для меня важнее любого самого замечательного текста. Наши чувства. Станут ли они любовью, о которой потом напишут в книгах? Хотелось бы верить.

– Мы слишком мало знакомы.

– Ты прочитала текст, который я написал о тебе, и захотела узнать, что будет дальше. Это мне понравилось.

– И что будет дальше?

– Этот роман мы будем писать вместе. Пока я знаю одно - я хочу быть с тобой.

– Похоже на любовный роман двадцатого века.

– Да. И что такого? Подумаешь? Главное, что сюжет мы придумаем вместе. Не забывай, что мы - в Деревне. И выбраться сможем, только перестав быть одинокими.

– Хороший текст, но все было совсем не так, - сказала Нина.

– Догадываюсь. Но знаю и другое - ты искала своего близкого человека. И вот мы встретились. Попрошу рассмотреть мою кандидатуру.

– Я пью с тобой кофе. Пока этого достаточно.

– А вот и нет. Мне не нравится ждать тебя по утрам. Придешь - не придешь. Так себе развлечение. Мне будет спокойнее, если ты постоянно будешь рядом.

– Замуж зовешь?

– Да.

– Ты думаешь, я выйду за первого встречного?

– Не за первого, а за четвертого. За четвертого встречного - звучит основательнее.