Мне без тебя не жить

Если Том подмешал наркотик в ее коктейль, тогда понятно, почему она вела себя вчера таким образом. Слабое утешение. Кортес ведь ничего не знал. Похоже, он считал, что Элин привыкла спать с мужчинами, которых видела впервые в жизни. И то, что он исчез утром, даже не попрощавшись, заставляло ее почувствовать себя девицей легкого поведения.

Как только Вирджиния ушла, Элин стянула с себя свое красное платье, которое стало символом ее позора, и бросила его в мусорное ведро. Потом она забралась в ванную, но, сколько она ни мылилась и ни обливалась горячей водой, она не смогла смыть отвращение к самой себе и отметины на теле, оставленные Кортесом.

Вернувшись в спальню, Элин встала перед зеркалом и отбросила полотенце в сторону, рассматривая доказательства своей вины. На ее груди остались красные отметины после того, как ее нежную кожу оцарапал жесткий подбородок Кортеса, а внизу живота раздавалась едва ощутимая пульсация, напоминавшая о том, что Элин потеряла девственность в объятиях абсолютно незнакомого человека.

Хорошо хоть, что они предохранялись. Элин закрыла лицо руками и пожалела, что у нее не было провала в памяти. Но она четко помнила свое безответственное поведение. Кортес не принуждал ее к близости, и, даже если в ее напиток была подмешана какая-то дрянь, ей не становилось от этого легче. Она вела себя как женщина легкого поведения, и ее единственным утешением было то, что она никогда больше не увидится с этим испанским конкистадором, который вместе с девственностью лишил ее самоуважения.

Глава 2

Прошел год с той памятной ночи.

Элин сидела с братом на первой скамье в церкви, где собралось множество народу, чтобы проводить в последний путь их приемного отца, Ральфа Сандерсона. Она поежилась от порыва ледяного ветра, ворвавшегося в церковь, когда тяжелая дубовая дверь открылась, впуская кого-то из опоздавших. В сапогах было бы теплее, но туфли на шпильках лучше подходили к ее пальто в стиле пятидесятых и черной маленькой шляпке с вуалью, в которой, по словам шляпника, она была похожа на Грейс Келли. Ведь Элин с самого детства приучили следить за своим внешним видом.

Ей стало интересно, кто мог прийти с таким опозданием, поэтому, когда присутствующие поднялись, чтобы спеть гимн, она бросила взгляд через плечо и застыла, словно пораженная громом.

Кортес!

Но такого быть не могло. Скорее всего, ее подвела память, потому что Элин не могла найти причину появления этого человека на похоронах своего отца.

Она резко отвернулась и уставилась в книжку с гимнами, которая буквально подпрыгивала в ее трясущихся руках. Джарек тихо выругался и взял ее под руку.

– Ты ведь не собираешься упасть в обморок? – прошептал он. – Журналисты, окружившие церковь, будут в восторге увидеть, как тебя выносят из помещения в бессознательном состоянии во второй раз за эту неделю. Конечно же они скажут, что ты либо напилась на похоронах своего дорогого папочки, либо под кайфом.

– Ты ведь знаешь, что это все неправда, – едва слышно ответила Элин. – В клубе, где Вирджиния устроила свой девичник, было слишком душно и многолюдно.

– Больше похоже на правду то, что ты до сих пор не оправилась после рождения Гарри. Понимаю, ему уже три месяца, но ты потеряла тогда бог знает как много крови, – мрачно заметил Джарек. – Я предупреждал, что тебе еще рано возвращаться к насыщенной светской жизни.

Его слова больно ранили, потому что Элин стала узнаваемой лондонской тусовщицей только для того, чтобы отвлечь внимание прессы от самого Джарека. По крайней мере, теперь ей больше не придется переживать по поводу того, что Ральф потеряет всяческое терпение с ее братом. Их приемный отец умер неделю назад, после того как в прошлом месяце у него обнаружили опухоль головного мозга. Джареку предстояло занять место главы «Сандерсон-банка», и, хотя многих членов совета директоров беспокоила его репутация любителя риска, никто не смог бы помешать наследнику Ральфа Сандерсона стать преемником своего отца.

Мысли Элин вернулись к мужчине, которого она только что увидела в церкви. Конечно же это не мог быть Кортес. Хоть он и знал ее имя и лондонский адрес, за последний год он ни разу не попытался связаться с ней, а она не знала его фамилию, так что не могла найти его, чтобы рассказать ему о Гарри.

Элин подумала о сыне, который сейчас находился под присмотром няни в Какмир-Холле. Гарри был сама невинность и не знал, что был зачат в результате порыва страсти между двумя абсолютно незнакомыми людьми. Но когда сын подрастет, он захочет узнать, кто был его отцом, и Элин планировала придумать историю о том, что тот погиб. Все же лучше, чем сказать ребенку правду о том, что отец бросил его до того, как он родился.

Их с братом бросили собственные родители. Джареку тогда исполнилось шесть лет, и у него остались смутные воспоминания об отце и матери. Но Элин помнила только то, как смотрела на окружающий мир сквозь прутья кроватки. Джарек рассказывал, что в приюте младшие дети часто целыми днями лежали или сидели в своих кроватках. Элин научилась ходить в два с небольшим года, и то только потому, что брат часто тайком пробирался в ее спальню и держал за руку, пока она делала свои первые шаги.

Зная, что Гарри никогда не узнает своего отца, Элин решила, что будет любить своего сына в два раза сильнее.

Церемония отпевания подошла к концу, и Элин вместе с братом последовала за гробом отца, которого выносили из церкви. Она окинула взглядом собравшихся почтить память Ральфа, но не увидела никого похожего на Кортеса.

Наверное, это воображение сыграло с ней злую шутку.

– Ты выглядишь бледной, словно увидела привидение, – заметил Джарек, когда они вернулись обратно в Какмир-Холл. – Призрак отца скорее будет пугать меня, а не тебя. По крайней мере, Ральф испытывал к тебе хоть какую-то привязанность, – сухо бросил он. – Он хотел удочерить хорошенькую маленькую девочку, а пришлось взять еще и проблемного десятилетнего мальчика.

– Ральф заботился о нас двоих, – пробормотала Элин, пытаясь убедить себя в правдивости своих слов. И хоть она больше любила Лорну Сандерсон, она испытывала привязанность и к Ральфу тоже, потому что он был единственным отцом, которого она знала.

– Мы были его социальным экспериментом, для которого нужно было взять парочку детей из самых нижних социальных слоев и попытаться сделать из них аристократов, – язвительно улыбнулся Джарек. – Можно смело говорить, что с тобой он добился больших успехов, чем со мной.

– Неправда. Уверена, он хорошо относился к тебе и уважал твою деловую хватку, вот почему назначил своим преемником в «Сандерсон-банке».

Элин сняла шляпу и пальто и разгладила складки на своем черном платье, зауженном книзу.

Дворецкий, который встречал их, предложил ей бокал шерри, но она отказалась.

– Бэйнс, я заметила какую-то машину во дворе. Это адвокат отца? – Ей хотелось улизнуть наверх, к сыну, но с этим придется подождать, пока не прочтут завещание Ральфа.

– Мистер Карстерс и еще один джентльмен приехали десять минут назад, и я проводил их в библиотеку.