Мне больно от твоей любви
Шрифт:
– Пап, что-то случилось?
– Он поднимает указательный палец в верх, прося подождать меня, быстро что-то допечатывает и захлопывает крышку своего компьютера. Снимает с себя дорогие очки в тонкой серебряной оправе, положа их поверх ноутбука, и протирает пальцами свои усталые от напряжения глаза.
– Нет, Глеб, ничего не случилось. Просто был тяжелый день. Сегодня пришлось прослушать не мало музыкальных групп, но, увы, время потрачено зря. Потому что нет никого по-настоящему талантливых, одни бездари и самоучки.
– А ты что, хочешь попробовать себя в роли продюсера?
– А почему бы и нет. В конце концов, у меня теперь собственная звукозаписывающая компания. Тем более у меня есть и опыт, и связи. Осталось
– Нормально, па. Почти не болит.
– Глеб, я знаю, что тебя выгнали из спортшколы. Ты только скажи мне вмешаться?
– Пап, не надо, я сам виноват. И вообще, я больше не хочу заниматься кикбоксингом.
– Даже так? Чтож сын, это твоя жизнь и ты в праве сам решать. Только что скажет на это твоя мать? – Я зло ухмыляюсь.
– А когда этой женщине было до меня или до близнецов дело? Ты же знаешь, что ее ничего не волнует, кроме ее театра и молодых любовников. Она даже не позвонила не разу за все то время, пока она на гастролях. – Отец смотрит на меня с пониманием, он и сам все хорошо знает, но ничего мне не говорит, за что я ему благодарен. – Пап, забей, ладно. Я все равно собирался уходить из спорта, потому что в этом году у меня выпускные экзамены, а потом будет нужно готовиться к поступлению.
– И на кого планируешь учиться, сынок? Уже определился с профессией?
– Точно пока еще не определился, но думал поступать на звукорежиссёра в то музыкальное училище, где учился дядя Максим. – Отец улыбается, глядя на меня. Его несомненно радует мой выбор.
– Я знаю, Глеб, ты хотел о чем-то со мной поговорить, и мы обязательно это сделаем. Только давай для начала ты прими душ и переоденься в сухую одежду. Ты весь мокрый. Не хватало еще, что бы ты заболел. Я пока закажу нам ужин в ресторане и за ужином мы с тобой поговорим, хорошо? А то я голодный как волк. С утра ничего не ел. Что предпочитаешь: суши, пиццу или, быть может, китайскую кухню?
– Хорошо, пап. Если честно, я бы не отказался от мяса.
– Решено. Тогда закажем стейки.
Уже спустя время за ужинном, я рассказываю о Гришкиной идее с тренажерным залом, разуметься, опуская моменты о подпольных боях и том, что там будут тренироваться бойцы Тагира. Как бы между прочим упоминая, что финансово нам обещал помочь дядя Дима, который является его хорошим другом и по совместительству отцом Серого. Отец все время слушает меня, молча и не перебивая. И лишь дослушав мой спич, он молчит примерно полминуты, явно все обдумывая, прежде чем сказать о своем решении.
– Сын, я не буду сдавать вам в аренду подвальные помещения моего клуба.
– «Ну и вот, что и следовало ожидать»- проноситься в моих мыслях, но, выдержав паузу, отец добавляет. – Я вам предоставлю их бесплатно. Раз уж ты в доле, пусть будет твоим взносом в ваше общее дело. В конце концов, все, что у меня есть, оно и твое тоже. – Я с облегчением вздыхаю.
– Но у меня есть два условия. Мне, конечно, льстит то, что ты хочешь учиться на звукорежиссёра, и скажи ты мне об этом пару лет назад, я был бы самым счастливым отцом. Все же, сын, давай будем реалистами. Ты единственный наследник моего скромного состояния.
– Так уж и скромного – ухмыляюсь я.
– Пока да. Все же я надеюсь его увеличить. – Смеяться отец.
– Так вот, Глеб, ты не идешь учиться на звукоря, а поступаешь в наш универ на юридический или экономический факультет, на твой выбор. Проблем с поступлением, разуметься, у тебя не будет.
– Пап, серьезно? Ты еще и спрашиваешь? Конечно, я согласен.
Да уж, день сегодня выдался полным событий. О решении своего отца парням решил не говорить до завтрашнего дня. Пускай немного понервничают. Да и о делах сейчас думать совершенно не хочется. Потому что все мои мысли сейчас заняты одной зеленоглазой девчонкой. Стоит лишь подумать о ее губах, от том, что до меня их никто еще не касался, как мое тело тут же начинает реагировать учащенным биением сердца и опаляя жаром низ живота. Выхожу на балкон и подкуриваю сигарету. Это то, что сейчас нужно, чтобы успокоиться. И почему я опять не взял номер ее телефона? Сейчас бы мог еще немного пообщаться со своей зеленоглазой ведьмочкой. Хоть я и знаю, что мне теперь не избежать допросов сестры, решаюсь написать ей и спросить телефон Юли.
На мое удивление, Крис скидывает номер без лишних вопросов. Уже собираюсь ей позвонить, когда бросаю взгляд на настенные часы, время уже 23:05. Возможно, Юля уже спит, но все же я решаюсь написать ей смс сообщение в одном из мессенджеров:
«Не могу заснуть, Юлька. Все время думаю о твоих губах, вспоминая наш поцелуй.»
На мое удивление, она отвечает быстро.
«Глеб?»
«А ты еще с кем-то успела поцеловаться? Мне начинать ревновать?».
«Конечно, же нет. (улыбающийся смайлик) Откуда у тебя мой номер?».
«Взял у Крис. Думал ты не будешь против».
«Я не против, но подозреваю, что теперь в школе меня ждет допрос»
«Скажи ей, что будешь разговаривать только в присутствии своего адвоката».
«(Смеющийся смайлик). Глеб, хочу тебе признаться, что тоже вспоминала наш поцелуй».
«Дразьнюка»
«Знаешь Юль, я тут с ума схожу, зная, что ты на столько близко находишься от меня и в то же время так далеко».
«А ты права. Твои родители спят?»
«Да. А что?»
«Выходи в подъезд»
«Сейчас?»
«СЕЙЧАС»
«Ты сумасшедший? Вдруг родители проснуться?»
«Постарайся тихо, если что, пусть Кит тебя прикроет»
«Кто?»
«Марк»
«Понятно. Хорошо, сейчас попробую»
«Буду ждать тебя на лестничной площадке между нашими этажами»
Я взволнован, как маленький ребёнок, который ждет наступление Нового года, чтобы наконец то открыть свой подарок от деда мороза. Брожу по лестничной площадке в ожидании Юли. Проходит пять минут… десять… пятнадцать … а ее все нет. Потом от не приходит сообщение. «Прости Глеб, не получается (виноватый смайлик). Меня чуть не поймали. Мама проснулась, и похоже, не собирается пока ложиться. (Три разочарованных смайлика)».