Мне больно от твоей любви

«Может именно поэтому я до сих пор с тобой общаюсь»

– А разве это плохо? – Встревает Кирилл.

– Нет, не плохо, конечно. Только Кир… можно я буду тебя так называть? – Получив в ответ кивок моего парня, она продолжила. – Так вот, это очень больно, когда кто-то разбивает твои розовые очки. Поэтому Юльке лучше стоит снять их самостоятельно, повзрослеть и посмотреть на мир в реальном цвете.

Я уже готова защищаться перед Матвеевой. Не знаю, возможно, не будь она девушкой Глеба, то, наверное, ее слова так бы меня не задевали. Сейчас каждая фраза Вики воспринимаются мной как брошенный камень. Но в диалог встревает Крис:

– А вот я к примеру, ничего не имею против розового цвета. Он мне очень идет. - Смеется Крис.

– Правда, Юлька? – Толкает меня локтем. И я не могу ей ни улыбнуться. – Так, розовые очки у меня уже есть. – С серьезным видом продолжает она, загибая один палец, играя в образ туповатой блондинки которая прослушала или не поняла суть разговора. Розовые туфли в моем гардеробе тоже имеются… – Загибает второй палец Крис. Остается сумочка и платье. Глебушка, ты же купишь сестричке на выпускное розовое платье и розовую сумочку? А? Ну, пожалуйста. – С серьезным видом канючит у Глеба Крис. Все, кто знают Кристину, понимают, что та шутит. Однако Вика, которая видит впервые, смотрит на нее, как на дурочку.

– Куплю. – Серьезным видом произносит Глеб, однако глаза его смеются.

– Ага, и белого пони или единорога в передачу. Кто из них там гадит радугой? – Встревает Захар, и все грохают от смеха.

– Ну, тогда мне пистолет, можно даже розовый. – Сквозь смех добавляет Кирилл. – Чтобы я застрелился и не видел это розовое чудо. – Смех ребят после его слов становится все громче, и даже хмурый Глеб уже не сдерживает улыбку. Я не раз замечала, что рядом с сестрой и братом Глеб всегда искренне улыбается и смеется.

– Что ребята, проводим старый год? – Посмотрев на наручные часы, из-за стола встает Мартынов. – У всех наполнены бокалы? Парни принялись разливать спиртные напитки, а Марк, на правах хозяина квартиры, поднял свой стакан с виски:

– Я рад, что сегодня мы встретились таким составом. Потому что за этим столом собрались реально только близкие и друзья. В этот год много чего произошло, и, думаю, у каждого было в нем и плохое и хорошее… Но философствовать я не стану, эта не моя фишка. Поэтому просто предлагаю нам всем выпить - за бурное веселье, за торжество без ссор и без похмелья!

– Ну ты, Кит, прям как мой батя… – Засмеялся Сережа. – Не он тебе случайно речь писал? Все встают из-за стола и под громкий смех слышится перезвон бокалов.

Я еле удерживаю свое шампанское, когда со мной чокается Глеб. Потому что скрещиваются не только наши бокалы, но и наши взгляды.

А уже спустя минут пятнадцать все мы вновь поднимаемся из-за стола и выпиваем шампанское, уже под бой курантов встречая, новый год.

Когда наконец-то к нам присоединяется Наташка, то мы с девчонками устраиваем импровизированный танцпол по среди гостиной и начинается настоящее веселье. Мы смеемся, дурачимся, делаем с подругами селфи. В их компании у меня получается отвлечься и не думать о Вике и Глебе. Хотя периодически ловлю на себе его взгляд, и каждый раз от этого по моей спине пробегает холодок. Особенно ощущаю его в тот момент, когда играет медленная композиция и меня на танец приглашает Марк. Кир танцует в паре с Викой. Школьная подруга то и дело рассказывает моему парню какие-нибудь постыдные истории из нашего прошлого, чем еще больше меня раздражает. Глеб же сидит на диване в компании Мартынова и что-то наигрывает на гитаре. И появляется небольшая возможность полюбоваться им из-за плеча сводного брата.

Я не слышу начала спора Вики и Кирилла, но когда они оказываться рядом со мной и Марком, то подруга дотрагивается до моего плеча, привлекая внимание:

– Юль, но вот скажи ему, что мы с тобой похожи! Да нас в школе даже за сестренок принимали! – Смеется Матвеева.

– Да что за бред? Чем это вы с Юлькой похожи? – Усмехается Марк.

– Вот и я об этом! – Добавляет Кир.

– Юля, ну давай докажем им, а? – Настаивает Вика, и мне хочется ее послать, но все же беру себя в руки и улыбаюсь. В конце концов, подруга, не виновата, что влюбилась в того же парня, что и я.

Песня заканчивается, но мы не расходимся. Даже сводному брату становится любопытно. А из-за стихшей музыки наш разговор слышат и остальные.

– Давай. Только, как ты хочешь это сделать?

– Все просто. – Она отводит меня в сторону. – Юль, распусти волосы.

– Блин, Матвеева, ты знаешь сколько времени я убила на прическу?
– Ворчу я, вытаскивая шпильки из своих волос. И вновь чувствую на себе взгляд Глеба, который, уже отложив свой инструмент в сторону с любопытством смотрит на нас. Облокотившись локтем на одно колено и прикусывая кожу на костяшки своей руки. Ему явно не нравится то, что затеяла Вика, и на лице Глеба появляется то ли раздражение, то ли злость.

Вика тоже распускает волосы и снимает свои очки. Затем становится рядом со мной и убирает свои волосы с лица.

– Ну и как? Теперь похожи?

– Нет!
– Резко говорит Кирилл, и бросает взгляд на старшего брата.

– А мне кажется, что очень даже.
– Добавляет Марк.

– И мне.
– Встревает Макс.
– Если смыть макияж с Юльки, то девчонки очень даже похожи. Вы же из одного города? Может кто-то из ваших родителей пошалил на стороне. – С ехидненькой улыбочкой на лице и поигрывая бровями, добавляет сводный братец.

– Макс! – Смотрю на сводного братца уничтожающим взглядом. Его слова о родителях больно задевают. Я моментально вспоминаю папу, и к горлу подкатывает ком горечи. И если бы сейчас в нашем доме не было столько народу, сказала бы я ему все, что о нем думаю. Шкала моего настроения резко ползет вниз. Только вот Вика, кажется, вообще не замечает его слов.

– Ну вот и я о том! Да я с Юлькой похожа больше, чем со своей родной сестрой Никой! У нас когда-то и фигуры были одинаковыми, пока малая меня не переросла по всем параметрам.

– Малая?
– Интересуется Мартынов.

– Ну да, малая… Это Юлькино прозвище еще со школы. Ее Ромка всегда так называл, а потом и остальные стали.

– А кто есть Ромка?

– Ромка, это ее старший брат. – Продолжает Вика, а мне так и хочется сказать ей: «Замолчи». Ведь Грачевский тоже это слышит. Вдруг он вспомнит имя моего лже-парня. И мне хочется прибить Матвееву за ее длинный язык. Я не знаю, слышал ли это Глеб, потому что, когда оборачиваюсь, его уже нет на диване. Но все равно злюсь на подругу. Это была явно последняя капля моего терпения.

– Матвеева! Может мне, тоже твое школьное прозвище назвать? Твоим бы языком…- Зло смотрю на Вику, но, не договорив, разворачиваюсь и иду прочь от школьной подруги. Наташка следует за мной.

Уже за спиной слышу голос Вики: «А что я такого сказала?».

– Юль, я правильно поняла? Вы знакомы с этой Викой уже давно? И она и есть девушка Грача?

– Ага.
– Я достаю из холодильника бутылку текилы, и мы с подругой выпиваем по рюмке, а после все рассказываю Наташе. Мы еще немного разговариваем с ней на кухне, а потом возвращаемся к друзьям. Все наши сегодняшние гости играли в какую-то игру, кажется – это была игра «Правда или действие». Наташка к ним присоединилась. Мне же играть не хотелось, да и от выпитого алкоголя немного мутило, поэтому решила выйти подышать свежим воздухом на балкон. По дороге хотела зайти в свою комнату, чтобы взять в ней плед, но услышала за дверью голос Глеба. Он разговаривал по телефону со своим отцом, и я не стала мешать.