Мне (не) нужна эта светлая

Но когда появилась ты, у меня появилась и надежда. Я понял, что в моей дождливой жизни наконец засветило солнце. Я едва с ума не сошел, когда узнал, что не безнадежен… Что и у меня может появиться спутница жизни, как луна у нашей планеты.

Но довольно слов. Роксана. Я не прошу ответа на это письмо. Но прошу другого — вернись. Я буду ждать тебя, дорогая графиня. Ждать, сколько потребуется.

Люблю тебя. Король Нежен.

Я отложила письмо, смахивая вдруг навернувшиеся слезы. Отчего-то стало грустно. И жалко… Очень жалко этого короля. Были ли его чувства настоящими? Скорее всего. Но если бы у Нежена был выбор, остановил бы он его на мне?

Это, конечно же, все очень приятно. Нежен был первым, кто посмотрел на меня ни как на юродивую из Вишневки, а как на леди… На ту, которая может быть достойна уважения.

Но была ли я этой леди? Было ли это справедливо?

В комнату постучали. Я обернулась, спешно сворачивая исписанный листок.

— Ты плакала? — Андерс вошел и, заметив в моих руках письмо, нахмурился. — Что заставило тебя плакать? То, что написано здесь?

Он протянул руку, явно желая, чтобы я дала прочитать ему письмо. Но это было слишком.

— Это личное, — коротко сказала я.

А морф неожиданно разозлился.

— Личное?! Личное, значит?!

— Если не личное, почему ты, храня его столько времени, не решился открыть? — задала я резонный вопрос, а Андерс усмехнулся.

— Глупенькая. Я же не думал, что оно заставит тебя плакать. Если бы знал, вообще не отдавал бы.

Я покачала головой.

— Я плачу из-за себя, а не из-за письма…

Вздохнула.

— Я сегодня был в нашей библиотеке. В запрещенном ее секторе, — сказал мужчина. — И я кое-что нашел. Хотел бы показать тебе.

— Что именно? — заинтересованно спросила я, следуя за мужчиной.

Кстати, Дерри переместился в Громград буквально через час после моего исчезновения, и сейчас повсюду ходил за мной хвостиком.

— Кое-что, что возможно поможет нам…

Андерс вывел меня на улицу. Я шла за ним.

В городе морфов привыкли ко мне, и уже никто не оборачивался и не смотрел на меня, словно на диковинную зверушку. Это заставляло меня привыкать к этому месту.

А еще я постоянно вспоминала Треда. Интересно, как он там? Расстроился, что я пропала? Что делает сейчас? Смотрит на море? Или, может, пьет кофе в своем домике?

Андерс остановился у входа в двухэтажное здание. В отличие от большинства домов здесь, оно было не деревянное, а сложенное из камня.

— Это библиотека, — пояснил морф, открывая тяжелую дверь. — Проходи.

Я зашла. Зажегся свет. Тихий, чуть приглушенный.

Здесь было уютно. Высокие стеллажи были заставлены книгами, на каких-то полках лежали полуистлевшие свитки, сияющие магическим светом. А еще здесь стояли в шахматном порядке между стеллажей мягкие удобные кресла, а рядом с ними невысокие журнальные столики.

На одном из таких столиков лежала стопка книг. К нему меня и подвел Андерс.

— Не удивляйся. Здесь не научная литература, и не историческая.

Я приподняла бровь.

— Что же здесь?

— Легенды. — отозвался морф.

— Легенды о чем?

— О первых морфах, о том, что было на этой земле… Да много там всего интересного. Но меня больше всего привлекло это…

Мужчина наклонился к стопке с книгами и взял верхний пухлый истрепанный томик.

— Тут перевод на всеобщем. Прочитай.

Андерс раскрыл книгу, протягивая мне.

— Читай вот отсюда.

Я присела в кресло и вчиталась в то, что было написано. Андерс взял еще какую-то книгу и сел в кресло напротив меня, не мешая мне читать.

— Легенда о Наори, белой тигрице, что летала к звездам. — прочитала я.

Глава 32

Легенда о Наори, белой тигрице, что летала к звездам.

Давно это было. Тогда, когда еще земля была сырой и горячей, а в воздухе витал плотным слоем пар. Деревья были высоки и доставали почти до небес. Птицы были огромны и прожорливы.

Тогда на свете правил Великий Уроборос, змей, пожирающий собственный хвост, покоившийся в вечности.

Но двинулась твердь, застывая, дала множество трещин. И из этих разломов земных вышел огонь, который пробудил Великого Змея, и он пришел в движение.

Взволнованный, он решил, что создаст надзирателей — троих божеств, и поручил им создать божеств меньших, способных менять свой облик от человеческого до облика зверя.

Случилось по велению Великого Змея. И настало благодатное время. Сытое и счастливое. Однако, случилось так, что надвинулась большая беда. Высшие боги остались глухи к тем, кто взывал к ним. Уроборос спал и не мог видеть того, что происходит с его детьми.

Сказал тогда белый тигр, Анашехар, что сумеет найти способ разбудить Уробороса. Но никто не поверил ему. Сказали, что прежде человек сделается морфом, чем он разбудит Великого Змея.

Анашехар ушел в людские земли. И встретил там девушку-человека, которую звали Наори. Он полюбил ее, а она его. Вместе они прожили год. Но зло надвигалось и ничто не могло остановить его.

— Нужно разбудить Уробороса, — сказала как-то Наори.

— Нет! — сказал ей в ответ Анашехар. — Уроборос спит, и прежде человек станет морфом, чем он проснется.

— Тогда я стану! Сделай меня морфом, Анашехар! И я вознесусь к звездам, и разбужу спящего Уробороса!

Анашехар не знал, как сделать это, но Наори просила, и он не мог отказать ей. Белый тигр смешал свою кровь и слюну с ее кровью. Он думал, что девушка умрет, но любовь спасла ее… И Наори превратилась в белую тигрицу, прекрасную, как луна.

— Теперь я улечу к звездам, и разбужу того, кто спит, покоясь в вечности! Чтобы он мог остановить зло и спасти своих детей.

Наори пошла к Источнику, что бил испокон веков, еще тогда он был создан, когда земля была сырой.

Белая тигрица испила из его вод, и вознеслась к звездам. Она укусила Уробороса, и тот пришел в движение. Великий Змей заметил зло, что творилось на земле. Он остановил беду, а богов, что не слышали голоса детей его, наказал, обратив в чудовищ.

Наори вернулась, они соединились с Анашехаром и жили долго и счастливо.

— Думаешь, это выход? — спросила я, переводя взгляд на Андерса.

Тот чуть улыбнулся.

— Может быть. Но метод достаточно странный. Знаешь, меня поразило сходство этой легенды с нашей ситуацией. Возможно, что действительно можно остановить беду, если долететь до звезд?