Мне нужен папа

— А что же твоя сестра?

— Мне дорога моя сестра. Очень. Думаешь, почему я вопреки угрозам Степана пошёл с тобой на контакт? — он снова приблизился и приобнял, только теперь всё стало в тягость.

— Ани? — обида вмиг поселилась в душе. Неужели меня нельзя просто так полюбить? Не в отместку кому-то.

— Изначально, да.

— Дени, — попыталась вырваться из его объятий, но безрезультатно.

— Не отпущу. Я и не вру тебе, Наташ. Я правда очарован тобой. Поэтому и не уехал в Лондон. Остался здесь ради тебя. Однако всё в пустую. Теперь понятно, что шанса у меня нет.

— Не тебе судить о шансах!

— Не мне. И то верно. Только ты решаешь, кого тебе любить. И пока всё работает не в мою пользу. Я бы хотел побыть тем самым принцем, но так, как ты смотришь на него, никогда не будешь смотреть на меня. А жаль…

На этот раз он отпустил меня. Затем наклонился и нежно коснулся моих губ.

— Я улетаю завтра.

— Уже? Почему не сообщил?

— Потому что знал твой ответ заранее.

— Я ещё не ответила! Да и ты ведёшь себя очень странно.

— Твоё тело сказало за тебя. Пойдём. Я провожу тебя.

— Дени, постой! Так нельзя! Думаешь, вот так скажешь мне красивые слова, и с обиженной моськой свалишь? Что за детские игры? Нормально поговорить никак?

— Наташ, хватит играть моими чувствами! Перестань уже ограничивать себя! Ты только и делаешь, что затыкаешь свою любовь куда-то глубоко и пытаешься строить из себя счастливую. Цепляешься за меня, хотя даже поцелуи со мной тебя не заводят. Не надо так!

В глазах защипало. То, чего я боялась произнести вслух, он выдал всего парочкой фраз. Дени понял меня сразу, увидел всё то, что я старательно прятала. Однако, зачем он так со мной?

Парень проводил меня до двери подъезда. К тому времени я уже вытирала с щёк набежавшие слёзы, понимая, что реву не потому, что якобы теряю важного человека. Ничего подобного, ведь рядом со мной шёл чужой человек, который успел подарить толику веселья и позитива за пару вечеров. Просто я оставалась без того, кто мог отвлечь меня от мыслей о Степане.

— Не плачь. Всё будет хорошо, — он обнял меня на прощанье и подарил поцелуй в висок.

— Спасибо.

— Да, всё путём, — рассмеялся парень и неловко очесал себе затылок. — Ещё созвонимся! Доброй ночи.

Он ушёл. А я опустилась на лавочку у подъезда и заплакала, чувствуя себя ужасно. Дени действительно разыграл комедию. Отвёл в дорогой ресторан, чтобы скрасить глаза, затем на природу, потому как знал — я её обожала. А после скинул вину за расставание на меня. Но… обиды в груди не было. Мне вдруг стало спокойнее, что ли? Как будто избавилась от ненужного балласта. Остались только мысли о Стёпе. И я понимала, не будь того поцелуя, всё было бы иначе. Мой разум держался бы трезвым, а сердце не болело. Чувствуя себя окончательно брошенной, зашла в подъезд и вскоре достигла дверей своей квартиры. За последней преградой царило веселье. Артёмка громко смеялся, а Маша то и дело хныкала. Когда вошла, и вовсе увидела картину Репина «Приплыли». Лиза сидела на полу, подложив под себя подушку, а дети разрисовывали ей лицо разноцветными тенями. Из кухни доносилось шкворчание и по всей квартире разносился аромат жаренной картошки и тушённого мяса. Желудок тут же заурчал, напомнив мне о низкокалорийном салатике из овощей и парочки креветок.

После весёлого ужина, Лиза сообщила мне, что разговаривала с Тимофеем. Я удивилась, но виду не подала. Через пару дней она с Машей собиралась съехать, а завтра после моей смены отправиться смотреть квартиру.

— Прости, подруга, не хочу тебя долго стеснять. Ты и так приютила нас на две недели.

— Лизок, могли бы ещё пожить. Артём вам очень рад.

— Знаю, но и перед Сергеем Семёновичем тоже неудобно. Он уже которую ночь спит у друга.

— Михалыч один теперь. Скучает по жене, но та вряд ли вернётся. Укатила в Сибирь к детям.

— Всё равно. Только не обижайся, хорошо, — она подошла и обняла меня, отвлекая от вытирания тарелок.

— Да мне-то что? Главное, у вас чтобы всё хорошо было.

— Спасибо, Туська. Ты самая лучшая на свете подруга!

Я была готова с ней поспорить, но не стала. Не о том сейчас думала и не о том грустила. Что-то грызло меня изнутри. То ли обыкновенное волнение, то ли предчувствие беды… не знаю. Просто покой покинул мою душу. Теперь окончательно.

Утро началось с настойчивого звонка в дверь. Домофон разрывался просто. Я вскочила и глянула на часы, которые показывали половину седьмого. Ну, вот кому приспичило, а?

В прихожей звук был вообще невыносим. Мозг ещё плохо соображал, потому, нажав на кнопу и спросив «кто там?», долго не могла понять, с кем разговариваю.

— Наташа, открой дверь.

— Вы кто?

— Блин, ты издеваешься что ли? — голос выдавал раздражение человека, стоящего у моего подъезда.

— Это вы издеваетесь. Половина седьмого, товарищ!

— Да Женя я! — крикнули мне по ту сторону, из-за чего сон вмиг как рукой сняло.

— Чего тебе?

— С Лизой поговорить хочу. Впусти.

— Наташ, кто там, — вышла из комнаты подруга, зевая.

— Твой муж.

— Лиза, впусти а. Поговорить хочу. Машу увидеть! — закричал сильнее он, на что молодая женщина лишь разозлилась. Она подошла ко мне и сказала тому ждать её внизу. А после разразилась праведным гневом, шипя и бросая проклятья в сторону своего мужа.

— Значит, до сих пор не нужна была ему ни семь, ни жена, ни дочь. А теперь что? Явился!

— Лизок, прошу, не переживай сильно. Старайся не реагировать на него так бурно.

— А как мне себя вести? Как непробиваемая скала? У меня всё внутри просто горит сейчас! Козёл! Ненавижу!

Она наскоро переоделась в спортивную форму и вышла. Идти следом запретила. Вдруг дети проснуться. Пришлось сидеть в квартире и грызть себе мысленно локти от переживаний. Однако уже спустя пять минут Лиза вошла, да так и села на табуретке в прихожей, беззвучно глотая слёзы. Я подбежала к ней в надежде успокоить, но заметила следы на запястьях.

— Он тебя ударил? — в туже секунду от нервов у меня сильно начала раскалываться голова. Подруга же молчала, лишь подогревая мою панику. — Лиза, отвечай! — затрясла немного её, чтобы пришла в себя, иначе она вся побледнела. В ответ она лишь покачала головой. Значит не бил. Просто от злости сильно сжал кисти рук. Я вновь посмотрела на бледную подругу и тут же убежала в кухню, налила в стакан воды и дала ей.

Чуть позже, когда Лиза успокоилась, сказала, что Женя требовал встречи с ребёнком, а когда узнал, что та спит, начал угрожать ей. Он улетал сегодня в Лондон. Отчего-то мне подумалось про отъезд Дени. Неужели вместе? Но внутренний голос подсказывал, не мог парень после того, как его выгнали из дома, и дальше общаться с братом Степана. Да и теперь надобности не было. С семьёй Верухиных рыжих брата и сестру не связывало больше ничего.

Вскоре мне следовало уйти на работу. Я боялась оставлять Лизу одну, потому попросила у папы взять отгул и побыть сегодня дома. Однако у него не получилось. Весь лимит свободных дней он истратил, а в июне многие на из их компании ушли в отпуск. Так что, скрипя сердцем, я оставила подругу одну с детьми и ушла.