Мне нужна жена! Что значит, вы подумаете?!

Слёзы стояли в её глазах, когда она рассказывала, какие чувства её терзают. Н'наму и слышать не хотел ни о ком другом. Для него существовала и всегда будет существовать единственная женщина — Мериан. Но она понимала, что её любимый может оказаться во власти демона, если не свяжет свою жизнь с настоящей амайо. Более того, у них с Н'наму не будет детей. Если женщина не подходит дамарийцу, она не понесёт от него.

Мериан стала умолять Жюля изготовить для неё артефакт, который сделает её совместимой с любимым.

— Хочу стать его амайо! — горячечно шептала она.

Жюль обнимал рыдающую девушку, и горькое чувство наполняло его сердце. Он абсолютно точно знал, что не сможет ей помочь. Такая магия ему непосильна...

Яна отложила записи. Теперь многое стало понятно. Она ещё обязательно проанализирует каждую строчку, но это потом. Пока она находилась во власти чувств. У неё у самой слёзы стояли в глазах — от истории Мериан веяло безысходностью. Яна бы на месте Жюля тоже растерялась и ответила бедной девушке отказом. Никакой артефакт не в состоянии сделать то, о чём она просила.

Однако Яна не долго пребывала в унынии. Чего расстраиваться-то? Вообще-то, у Мериан и Н'наму всё сложилось хорошо. Они счастливы в браке, и у них есть дочь. Значит, отчаянная Мериан всё же нашла способ стать настоящей амайо для своего любимого. Кто же ей помог, какая магия в силе справиться с такой проблемой?

Глава 19. Кажется, я заболел

Яна долго обдумывала то, что узнала из записей Жюля, или лучше сказать из летописи лавки. Она удивлялась сама себе — почему не прочитала этого раньше? Хотя кто ж знал, что события двадцатилетней давности дадут подсказки, актуальные в её нынешней жизни.

Она решила больше не откладывать на потом чтение записей, и залпом проглотила ещё несколько страниц. Они рассказывали о странностях, которые начал замечать Жюль через некоторое время после того, как сделал артефакт из обсидиана. В лавке стало неспокойно. Он видел какие-то тени, слышал какие-то нечеловеческие звуки. Жюль почувствовал, что энергетика этого места ему больше не подходит. Артефакт из обсидиана стал словно немым укором — напоминал, что Жюль осквернил святыню дамарийцев. По Трэ-Скавелю поползли недобрые слухи. Горожане стали сторониться лавки. Вот он и решил переехать. Начать жизнь с чистого листа в другом городе.

На этом записи, сделанные почерком Жюля, заканчивались. Следующие страницы были испещрены каракулями Яны и повествовали о её появлении в лавке.

Она закрыла книгу и испытала необъяснимую тоску, что вот и дочитала историю дядюшки. Новых глав о нём больше не появится. Это даже горше, чем дочитать захватывающую книгу. Всегда жалко расставаться с полюбившимися героями, но тут речь не о книжном персонаже, а о родном человеке.

После такого эмоционального спада трудно было настроиться на написание весёлых миниатюр о Доби-Боби. Но у Яны был опыт сочинять ироничные истории, даже когда на душе кошки скребут. Не сразу, но всё же ей удалось поймать нужное настроение, и текст сам лёг на бумагу. В миниатюре Яны Доби-Боби был уже не двенадцатилетним подростком, а восемнадцатилетним юношей, который решил поухаживать за хорошенькой муазиль, но получалось это у него с переменным успехом. Хорошо хоть пёс выручал.

Яна прихватила листы с текстом и отправилась к Этьену. Она сама не знала, почему не постучалась — видимо, голова была слишком перегружена разными мыслями. За свою нетактичность она сразу же и расплатилась.

Яна открыла дверь, сделала пару шагов и обомлела — посредине комнаты стоял незнакомец. Она сразу поняла, что это дамариец — на нём были кожаные штаны, кожаная туника и жутковатый головной убор. Да и сам он выглядел жутковато. Лица почти не было видно из-за спадавших на лоб длинных косматых чёрных прядей. При этом он ещё и улыбался. Не улыбка — звериный оскал.

Яна уже была близка к тому, чтобы звать на помощь. Но вдруг дамариец заговорил голосом Этьена.

— Прелесть моя, не пугайся, это я, — он дёрнул себя за космы, и они снялись с головы, оказавшись всего лишь париком.

— Этьен, я от страха чуть заикой не стала. Разве можно так пугать? — возмутилась Яна.

Хотя чему возмущаться, если вломилась без стука?

— Что ты делаешь? — спросила она уже куда более миролюбиво и мягко.

— Репетирую образ дамарийца.

— Очень похоже, — усмехнулась Яна. — Я ни на секунду не усомнилась, что передо мной дамариец. Но зачем? Для какого-то выступления?

Пожалуй, Трэ-Скавельская публика ещё не очень готова смотреть спектакли о дамарийцах.

— Нет, — Этьен резко стал серьёзным. — Хочу наведаться к ним.

Ну и дела. Напрашивался вопрос — зачем. Но Яна сама догадалась.

— Хочешь повидаться с Уйгу?

— Да. Все эти дни я пытался не думать о ней. Пытался убедить себя, что она в порядке. Не получается.

— Моррис заверил, что Уйгу под присмотром родителей, — напомнила Яна.

— Знаю, но… — глаза Этьена лихорадочно блеснули, — не успокоюсь, пока не увижу её.

Нормальная сестра начала бы отговаривать — убеждать, что это опасно и неразумно. Но Яна не стала. Во-первых, видно, что бесполезно, а во-вторых, она сама собралась совершить такой же опасный и неразумный поступок — побывать у дамарийцев.

— Когда? — Яна подошла к кузену.

— Хочу отправиться завтра ночью. Больше не могу ждать. Не могу, Вивьен, — его глаза просили понимания. — Она не выходит у меня из головы. Мне кажется, я заболел.

Он улыбнулся так искренне и грустно, что у Яны сердце сжалось.

— У меня было много увлечений — хорошенькие актрисы из нашей театральной труппы и милые муазиль, которые к театру не имели отношения… Она другая, не похожа ни на одну из них. Красивая и дикая. Отчаянная, сумасшедшая, сильная.

— Ей всего семнадцать.

— Я знаю. Поэтому и хочу убедиться, что с ней всё в порядке. Что соплеменники не стали убивать в ней то, что для неё очень важно. Я должен с ней поговорить. Хочу не просто понаблюдать издалека, а подобраться к дамарийцам поближе. Прикинусь одним из них. Может, удастся зайти в её шатёр.

— Знаешь, что с тобой сделает её отец, если увидит рядом с дочерью и поймёт кто ты?

— Не поймёт. Парик и грим творят чудеса, — усмехнулся кузен. — Вложу в эту роль весь свой талант. Мои перевоплощения всех сбивают с толку.

— Ох, Этьен, — покачала головой Яна.

— Будешь отговаривать?

— Хуже! Пойду с тобой.

Они проговорили полночи. Яна рассказала, зачем ей тоже нужно к дамарийцам. А Этьен делился тем, как можно к ним попасть. Оказывается, он знал тот способ, которым в своё время пользовалась Мериан, — через дупло дерева, растущее неподалёку от замка Шерези-Шико. Прошло более двадцати лет, а проход всё ещё работает.