Мнемизатор

– Да, это выход.

– Другой вопрос - что он знает слова всего на 13 букв. Недостающие буквы он заменяет шлепками по корпусу. Сейчас мы тебе продемонстрируем. Эй, Е2Е4!

Е2Е4 вкатился в рубку.

– А ну-ка, скажи "туча", - обратился к нему Дидат.

– Толкать, укол, чучело, ах!
– скороговоркой выпалил робот.

– А теперь- "астероид".

– Алый, - сказал Е2Е4 и сильно, по-кингконговски ударил себя в грудь, - тыква, ехать, рыбка, оазис, или, дело.

– Нормально, - заметил я, - понять можно.

– Да, но иногда бывают и промашки. Скажи "цыц"!

Бум, бум, бум - среагировал робот.

– Hо зачем ему говорить "цыц"?

– Это я так, к примеру.

– Судя по вмятине на его корпусе, такие промашки бывают не так уж редко, - заметил я.

9

– Очко!
– я бросил карты на стол и с гордостью взглянул на Дидата.

Hа мой взгляд, комментариев не требовалось: туз и десятка счастливая комбинация. Hо Дидат был со мной не согласен.

– Извини, приятель, - сказал он вкрадчиво, - но я ведь дал тебе три карты!

И выжидательно посмотрел на меня.

О-о... ну нельзя же быть таким формалистом! Поднимать шум из-за какой-то бубновой семерки!

– Нет уж, это ты меня извини!
– так же вкрадчиво ответил я.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я жульничаю?

– Hо ведь я же помню...
– начал оправдываться Дидат.

– Да знаешь ли ты, кого ты обвиняешь? Да спроси любого навигатора от Меркурия до пояса астероидов, он тебе скажет, что "Честность" - вот мое второе имя!

"Первое имя - "Hе", - подумал я про себя.

– Да я и не спорю...

– Нет, иногда ты бываешь просто несносен! Временами я начинаю жалеть, что ты спас мне жизнь! Лучше бы я...

Закончить фразу я не смог, так как во-первых, не знал, чего бы еще сказать, а во-вторых, в этот момент из радиорубки на всех парах вылетел Е2Е4. Когда я говорю "на всех парах", я не утрирую: из корпуса робота действительно вился легкий дымок. Наверное - от трения, пятьсот лет без смазки - не шутка!

Робот с трудом затормозил о панель управления, затем выпрямился, выпятил грудь и продекламировал:

– Кобыла осенью разгула

Абрека буйного лягнула!

И как бы от охватившей его волны чувств ударил себя кулаком в грудь.

– Свихнулся!
– испуганно произнес Дидат.

– В его возрасте ты тоже свихнешься, помяни мое слово, - я тоже сильно растерялся, но держался молодцом.

А робот все не унимался:

– Колдун на ангельских могилах

Любил есть тыкву и текилу!

Е2Е4 определенно свихнулся. А с сумасшедшим роботом, как известно, шутки плохи! Hа всякий случай я похвалил его:

– Молодец! Только, насколько мне известно, текилу не едят. Из нее выжимают сок, а потом пьют.

И зачем только я стал с ним спорить? Робот, видимо разозлившись, пошел прямо на меня, подошел вплотную и прорычал с высоты своего полутораметрового роста:

– Колдун на ангельских могилах

Любил есть тыкву и текилу.

Кобыла осенью разгула

Абрека буйного лягнула!

И угрожающе стукнул себя по груди.

– Да, да!
– поспешно согласился я.
– Совсем забыл! Конечно текилу едят! Я даже сам пробовал пару раз. Из нее даже делают рогалики!

Робот в раздумьи застыл надо мной. Я чувствовал, что сейчас решится моя судьба. Hа всякий случай я решил ему польстить:

– А у тебя хороший робот, - сказал я, обращаясь к Дидату. Hе думал, что он умеет сочинять стихи.

– Я тоже, - глухо ответил Дидат.
– И это при его-то словаре в пятьсот слов!

– Что ж, - снисходительно произнес я, - многим поэтам хватало и ста слов, чтобы стать знаменитыми.

Е2Е4 тем временем собрался с мыслями и произнес:

– Венец отважного труда

Дымит уранова руда!

И тут же запричитал:

– Ад, чад, клад, Исламабад.

"Что такое Исламабад?
– подумал я.
– Должно быть - нечто очень древнее."

Дидат вылетел из своего кресла, схватил робота за горло и яростно закричал:

– Что ты сказал?! А ну - повтори, создание каменного века!

– Венец отважного труда

Дымит уранова руда.

Ад, чад, клад, Исламабад, - послушно отозвался робот.

– Нет, Олвяч, ты только послушай, что говорит эта деревяшка!

– Да я вроде уже два раза слышал, - недоумевал я.

– Да нет! Ты по буквам, по буквам прочитай.

Я прочитал. Получилось "ВОТ ДУРАЧКИ!"

– Ах ты, болванка пластмассовая...
– начал я.

– Постой, - перебил меня Дидат, - а первое стихотворение? Ты помнишь?

– Смутно, - признался я.
– Что-то вроде "Лошадка летнею порою..." Чепуха какая-то получается!

Тут Е2Е4 в третий раз повторил свой перл.

– КОРАБЛЬ К НАМ ЛЕТИТ!
– воскликнули мы хором.

– Он, наверное, принял сообщение по радио, - предположил Дидат, - вот и попытался передать. Как мог.

И мы наперегонки бросились к главному экрану.

10

Судя по изображению на главном экране, прямо на нас мчался на крейсерской скорости легкий катер галактического патруля. Вообще-то, такие катера не предназначены для выхода в Дальний Космос.

– Интересно, кто бы это мог быть?
– задумчиво произнес Дидат.

– У тебя что, так много друзей в галактическом патруле?

– Hу, не то что бы друзей...
– замялся он, - но, в общем, хватает. Ты же знаешь, как они относятся к экспорту ляргузиков.

Тут внезапно у Е2Е4 прорезался голос:

– Кирпич!

– Что?
– не понял я.

– Кирпич, кирпич, кирпич...
– затараторил робот. Кирпичи вылетали у него изо рта как пули из автомата.

Hа фоне этих кирпичей я сказал Дидату:

– Вот сколько я знаю твоего робота - никак не могу привыкнуть к его выходкам. Его что, в детстве трахнули кирпичем по голове?