Много шума из ничего

Любивший так, что омывал слезами

Ее позор. Уйдите! Пусть умрет.

Монах

Послушайте меня.

Недаром я молчал, предоставляя

Всему своим свершиться чередом.

Я наблюдал за ней, и я заметил,

Как часто краска ей в лицо кидалась,

Как часто ангельскою белизной

Невинный стыд сменял в лице румянец.

Огонь, в глазах ее сверкавший, мог бы

Сжечь дерзкие наветы на ее

Девичью честь. Глупцом меня зовите,

Не верьте наблюдениям моим,

Что опыта печатью подтверждают

Мою ученость книжную; не верьте

Моим летам, ни званию, ни сану —

Когда не злостной сражена ошибкой

Девица милая.

Леонато

Не может быть!

Ты видишь сам: лишь тем свой грех смягчая,

Она его не хочет ложной клятвой

Отягощать. Она не отрицает!

Зачем прикрыть ты хочешь извиненьем

То, что предстало в полной наготе?

Монах

Кто тот, с кем вас в сношеньях обвинили?

Геро

Кто обвинял, тот знает; я не знаю.

И если с кем-нибудь была я ближе,

Чем допускает девичья стыдливость,

Пускай господь мне не простит грехов!

Отец мой, докажи, что я с мужчиной

Вела беседу в неурочный час,

Что этой ночью тайно с ним встречалась, —

Гони меня, кляни, пытай до смерти!

Монах

В каком-то странном заблужденье принцы.

Бенедикт

Двоим из них присуще чувство чести.

И если кто-нибудь их ввел в обман —

Тут происки проклятого бастарда:

Ему бы только подлости творить.

Леонато

Не знаю. Если есть в словах их правда,

Убью ее своей рукой; но если

Ее оклеветали, то, поверьте,

Я проучу наглейшего из них.

Года во мне не иссушили крови,

Не выела во мне рассудка старость,

Судьба меня богатства не лишила,

Превратности не отняли друзей.

В злой час для наших недругов найдутся

И руки сильные, и разум ясный,

И средства, и подмога от друзей,

Чтоб рассчитаться с ними.

Монах

Подождите;

Я в этом деле вам подам совет.

Ведь принцы вашу дочь сочли умершей:

Так вот, ее от всех на время скройте

И объявите, что она скончалась,

И, соблюдая траур показной,

На родовом старинном вашем склепе

Повесьте эпитафии, свершив

Пред этим похоронные обряды.

Леонато

Зачем? К чему все это поведет?

Монах

К тому, что клеветавшие на Геро

Раскаются тогда: и то уж благо.

Но не о том мечтал я, замышляя

Свой необычный план: чреват он большим.

Узнавши с ваших слов, что умерла

Она под гнетом тяжких обвинений,

Жалеть ее, оплакивать все станут,

Оправдывать. Ведь так всегда бывает;

Не ценим мы того, что мы имеем,

Но стоит только это потерять —

Цены ему не знаем и находим

В нем качества, которых не видали

Мы прежде. Вот и с Клавдио так будет:

Узнав, что он своим жестоким словом

Убил ее, в своем воображенье

Он в ней увидит прежний идеал.

Все, что в ней было милого, живого,

Каким-то новым светом облечется,

Прелестнее, нежней, полнее жизни

В глазах его души, чем это было

При жизни Геро. Если он любил,

Оплакивать ее тогда он станет,

Жалеть о том, что обвинил ее, —

Хотя б еще в ее виновность верил.

Устроим так, и верьте мне: успех

Прекрасней увенчает наше дело,

Чем я могу представить вам сейчас.

Но если бы я даже ошибался,

То слух о смерти Геро заглушит

Молву о девичьем ее бесчестье;

А в худшем случае он нам поможет

Укрыть ее поруганную честь

В каком-нибудь монастыре, подальше

От глаз, от языков и от обид.

Бенедикт

Послушайтесь монаха, Леонато.

Хотя, как вам известно, близок я

И Клавдио и принцу и люблю их,

Но я клянусь быть с вами заодно,

Как заодно ваш дух и ваше тело.

Леонато

Я так сейчас тону в потоке горя,

Что за соломинку готов схватиться.

Монах

Я рад согласью вашему. Итак,

Каков недуг, такое и леченье.

(К Геро.)

Умри, чтоб жить! И, может быть, твой брак

Отсрочен лишь. Мужайся и — терпенье.

Все, кроме Бенедикта и Беатриче, уходят.

Бенедикт

Синьора Беатриче, вы все это время плакали?

Беатриче

Да, и еще долго буду плакать.

Бенедикт

Я не желал бы этого.

Беатриче

И не к чему желать; я и так плачу.

Бенедикт

Я вполне уверен, что вашу прекрасную кузину оклеветали.

Беатриче

Ах, что бы я дала тому человеку, который доказал бы ее невинность!