Многоэтажка

Протянув руку вперед, я коснулся пальцами глубоких борозд на стенках и дверцах. Кое-где виднелись застарелые следы крови, а на одной дверце даже остались обломанные ногти, не успевшие разложиться.

Кстати, а сколько разлагаются ногти?

Я посмотрел на черепушку.

— Сколько тебе было? — спросил я будто в надежде, что мне ответят. — Года четыре?

Я на пробу толкнул шкаф и постучал по нему кулаком.

— Увесистая скотина. Так и не смог выбраться? М-да, тебе не позавидуешь. Страшная смерть. Жуткая. Особенно для ребенка.

Покопавшись в белье со следами кала, мочи и крови, я обнаружил оставленную позади мужскую рубашку и маленького плюшевого жирафа.

— И куда же делся твой отец, м? Хотел бы тебя защитить, не бросил бы запертым в шкафу. Он бы взял тебя с собой или, на крайний случай, завалил кроватью дверь. Судя по обстановке, никто сюда не заходил – вон как чисто, и дверь заперта. Так куда же он делся?

Я подошел к черепушке, присел на корточки и потыкал в нее трубой.

— А даже если и хотел защитить или рассчитывал вернуться, все равно не получилось. Дерьмовый у тебя папаша. Но зачем запирать в шкафу? Чтобы звери не услышали? Или люди?

Я вздохнул.

— Хватит гадать, детектив из меня все равно хреновый. В любом случае, он тебя кинул, и ты помер. Скорее всего, и он тоже помер. Процентов пятьдесят – по моей вине.

Голова снова затрещала.

Я торопливо поднялся и направился к выходу. Перед тем, как закрыть за собой дверь, я помахал на прощание черепушке и пробормотал:

— Ну ты это, не держи зла. Так уж сложилось.

Следующая квартира не представляла собой ничего особенного. Ее уже обнесли, вытащив даже всю мебель до последней табуретки, поэтому я и не думал заходить внутрь. Только пошире открыл дверь, чтобы свет из окна проникал в темный коридор.

Дверь третьей квартиры уже висела на соплях. Всюду валялись обломки, в стенах виднелись дыры от чего-то увесистого. В общем, кто-то здесь явно повеселился.

— О, вот оно как?

Отшвырнув в сторону перекрывавшую проход в спальню железную раму от кровати, я присвистнул. На полу лежал огромный скелет чудовища. Вытянутый череп превосходил человеческий раз в пять, из пасти торчал частокол длинных клыков, изогнутых внутрь, а четыре глазных зуба и вовсе достигали размером человеческого предплечья. Когти на четырех скрюченных лапах немного уступали, но каждый без труда разделал бы живую тушу на мелкие лоскуты. Учитывая возможную массу хищника и его возможности, он представлял собой этакого идеального хищника.

В горле образовался неприятный комок. Даже спустя столько времени воспоминания были свежи в голове. Им и малейших усилий не стоило разорвать взрослого мужчину на части, что уж говорить о женщинах и детях.

Я прошелся взглядом по скелету и наткнулся взглядом на обломанную палку, торчавшую у него из груди в районе сердца. Сделав шаг ближе, я сдернул с нижней части скелета кусок тряпья, прилипший к костям, и обнаружил еще один скелет под первым – на этот раз человеческий.

— Хорошая работа, братец, — одобрительно кивнул я. — Уж не знаю, специально или нет, но воспользоваться собственным весом этой твари, чтобы пробить палкой шкуру, – неплохая идея. Жаль, выбраться у тебя все равно не вышло.

К счастью, следующие три квартиры оказались нетронутыми. Я набрал еще немного лекарств, очередные две пачки лапши (слава курице!), немного макарон, остатки соусов с запашком, немного консервов (просрочено, но есть можно), повытаскивал на всякий случай батареек, нашел себе пару футболок по размеру с неплохими такими тапками и прочего барахла, годного для использования.

— О-хо-хо, да вы меня балуете, сударь, — я радостно осклабился, разглядывая этикетку только что найденной бутылки виски.

Я не разбирался в алкоголе. Раньше я вообще не пил, потому что меня тошнило даже от одной маленькой рюмки. Впрочем, времена меняются, и пришлось как-то привыкать, чтобы скоротать унылые дни. Так сказать, миниатюрная машина времени в стекле.

Таким образом, я облазил все крыло. Большая часть квартир оказалась пустой, в некоторые приходилось очень долго долбиться. Так или иначе, ничего подходящего в подарок я не отыскал.

— Хм-м, три часа дня, — задумчиво пробормотал я, глядя на часы. — Солнце у нас садится примерно в половину восьмого, так что времени предостаточно.

Я вернулся к заброшенной шахте лифта и решил немного передохнуть, присев на валявшийся рядом обломок стены. Воды я с собой не брал, зато в одной из квартир обнаружился вполне целехонький протеиновый батончик.

— Вполне сносно.

Откусив на пробу, я решил, что сойдет, и съел ровно половину, оставив вторую на путь обратно. Глупо этим хвастаться, однако за годы в многоэтажке поедание всякой просрочки стало для меня делом вполне обыденным. Желудок, конечно, иногда сдавал, но в целом обходилось нормально.

— Ладно. Погнали дальше.

Я снова дошел до конца коридора и подергал за заколоченные доски. К моему удивлению, одна из них сразу же поддалась, и в глаза ударил яркий солнечный свет.

— Хорошо. Так получше.

Первая квартира – пусто. Вторая квартира – пусто. Третья квартира – всякая мелочь. Четвертая, пятая, шестая, седьмая… Пусто.

— Вы меня совсем не радуете, ребята.

Настроение опускалось после каждой осмотренной квартиры. В отличие от первого крыла, здесь пустовали даже запертые помещения. Словно хозяева вынесли весь свой хлам и закрыли двери, видимо, рассчитывая сохранить жилплощадь в целостности. Судя по тому, что никто сюда не вернулся, жилище они сохранили, а вот самих себя – нет.

— Ха-ах, да что за дерьмо.

Я уже без надежд толкнул дверь восьмой квартиры.

Я уже говорил, что планировка у этого дома – дерьмо? Все квартиры похожи, будто их делали под копирку. Наверное, так было проще.

Восьмая квартира тоже ничем не отличалась от остальных. Разве что на кухне вместо пола красовалась огромная дыра, ведущая прямиком вниз.

— Оригинальный способ забраться в чужой дом.

Хмыкнув, я подошел к краю дыры и заглянул внутрь.

Пол восьмой квартиры этажом ниже был завален обломками камней, мебели с верхнего этажа и прочим мусором, а на вершине всей этой «горки» лежал открытый двухметровый холодильник, чьи искореженные дверцы валялись рядом, покрытые глубокими отметинами от когтей и зубов.

Из морозильного отдела торчала нижняя часть человеческого туловища, опираясь на стенку, и на пожелтевших костях еще оставались куски гниющей плоти, бугрящиеся от копошащихся внутри личинок.

— Все чудесатее и чудесатее!

Ничего хорошего это не предвещало. Как уже можно понять, я и в криминалистике не особо разбирался, поэтому не знал, от чего зависит скорость разложения трупа.

Может показаться, что труп есть труп, скелет он или нет, но тут дело в восприятии. По какой-то причине скелеты совсем не пугали, а вот трупы с остатками плоти – нагоняли жуть.