МОБ
Шрифт:
Площадь едва вмещала всех желающих, но дискомфорта, похоже, никто не испытывал. Ошарашенно я пялился на блаженные лица, ровными строями окружившие статую Ыркана. Жизнь вокруг явно продолжалось, пара жрецов, кухарок, будто не обращая внимание на это действо продолжали заниматься своими делами. Жителей едва наберется под пару сотен. На кой нам вообще столько жрецов? Монастырь, а не деревня… Вполне бы хватило одного, у нас же был целый двадцати душный совет.
Я помнил сказки, что в детстве рассказывала мне мать. Я помню, как мы жили, гуляли праздники, провожали в последний путь, и это точно было! Единственную
И глядя на статую напрашивался третий вариант. Возможно, мне удалось не попасть под божественное Проклятье! Мерзкое лицо нашего повелителя надменно возвышалось над поселением, и будто насмехалось над происходящем! Я глядел на него в упор, но не ощущал и частички того блаженства, что посещало меня раньше, и ничего кроме чувства отвращения я к нему не испытывал.
– Пошли…
Я услышал за спиной знакомый голос, Тетин голос. Она слегка пихнула меня в плечо по направлению к кормильне.
– Ты з… – уже собрался я заорать, как мне на голову нацепили мешок, в котором, судя по запаху, недавно хранили мясо.
– Молчи… – просипел уже кто-то другой.
Глава 3
Через пару минут я уже сидел на закрытой кухне и меня окружали четыре кухарки с Тетей во главе. Все молча на меня пялились, вцепившись руками в передники и… молчали. Я, согласно вбитому в голову воспитанию, счел излишним начинать. Коль меня сюда силой притащили и окружили, значит сами хотят что-то сказать.
Внезапно перед глазами уже знакомо моргнуло и в воздухе повисла белая пелена. От неожиданности я так дернулся на стуле, что чуть не рухнул.
– Вот дерьмо!! Я знала, слышишь, знала! – заверещала самая не седая из собравшихся.
Я вообще только сейчас понял, что не знаю ее… Тетю, Арго и Марту я помнил. Еще с мамой они осваивали кулинарное искусство.
– Молчи! – настойчиво цыкнула Тетя, приложив молодую подругу по голове.
– Почти десять лет прошло, мы были уверены, что он…
– Что ты видишь? – спокойно спросила тетя Арго, присев рядом со мной на корточки.
– Белый квадрат… – не скрывая ответил я.
– Просто белый квадрат? Надписи, изображения?
Но как бы я не пытался что-либо разглядеть в висящей перед носом простыне, кроме белого НИЧТО ничего не увидел.
– Женщинам запрещено колдовать…
Я озирался по сторонам. Кроме нас пятерых тут больше никого не было, но если жрец узнает, наказание будет болезненным и смертельным. Я не на шутку испугался, если этот светильник может вызывать Тетя, то я уже подготовил нравоучения на эту тему. Еще одной потери мне не надо.
– Это не колдовство, это проклятье!
Людри наклонилась ко мне и начала быстро шевелить губами, судя по всему она говорила, но я не слышал и слова. Плеск воды в бочках, сквозняк, я слышал дыхание кухарок, но ее голос как будто пропал. Я начал озираться на теток, но, похоже, все, кроме меня ее слышали.
– Ты ее не слышишь… – первой сообразила Тетя.
– А ты слышишь?
Вот теперь я по-настоящему испугался, женщины начали активно что-то обсуждать, но до меня долетали единичные
звуки, ругательства и всевозможные охи отчаяния. Их взгляды частенько останавливались на мне с таким разочарованием, что мне невольно стало стыдно!– Да что происходит? Что я сделал?
– Пока ничего, погоди… – отрезала Тетя.
Что значит пока?
Обсуждение чего-то, явно касающегося меня затянулось на долгие часы. Я уже пытался читать по губам, обходил каждую негодующую тетку по десятому кругу, в буквальном смысле навострив уши. Если они все колдуют, то рано или поздно об этом точно узнают, и тогда на черном частоколе появится четыре новых ушастых украшения. Достаточно древних украшения. Реликвии, я б даже сказал.
– Я ей говорила, ничем хорошим это не кончится… – сказала Тетя уже мне, потом пару предложений я «прослушал», – тебе надо уходить.
– К…куда?
– Ему не «надо» уходить, ему «можно» уйти, и то не факт. Че он делать то будет… – концовку я опять упустил, уже больше из-за того, что громом на нас обрушилась барабанная дробь.
Я остался неподвижно сидеть и даже ухом не повел. Больше меня эта дрянь не возбудит, и идиоту понятно, – бойня бесполезна. Раз уж я каким-то образом прозрел, нужно будет найти себе новое занятие. Даже плетение корзин принесет больше пользы.
С пол минуты все смотрели на меня, видимо, в ожидании боевой агонии, после чего поток ругательств в мою сторону удвоился.
– Иди! – скинула меня со стула Людри.
– Никуда я не пойду! Мне надоело уже… бесполезно махать бесполезной секирой.
– Ты слышишь?.. – с прищуром посмотрела на меня Арго.
– Барабаны? Так же отчетливо, как и всегда!
И тут впервые за последние сутки меня удостоили улыбки. Причем такой счастливой, что я чуть не собрался в бой как в старые добрые…вчерашние.
– Иди, нужно ходить, потом поговорим. Если спалишься, жрец сочтет тебя отреченцем!
– И моя голова вместе с вашими колдовскими отправится на черный частокол, да-да… – пытался я сделать умный вид и заиметь в свою пользу пару аргументов.
– Да не колдовство это! Иди!
– Сынок, ты должен всегда ходить на призыв, понял?
– И молитву, – добавила Арго.
– Да, и молитву, пока мы не поймем, что с тобой делать. А сейчас пошел! И как можно воодушевленнее!
Когда мать выдавливала улыбку я сразу подмечал, видимо, у женщин с возрастом уходит навык беззаботно улыбаться без повода и дается это с таким трудом, что волоски на бровях дыбом встают от натуга.
– Я вернусь, – на всякий случай уточнил я.
– Нет, сам не ходи, я зайду к тебе завтра вечером, – подтолкнула меня Тетя к двери.
Оставшись один у входа на кухню я решил все же послушать совета старших. Последнюю казнь я видел, как выяснилось, крайне давно, но открывать новый сезон не хотелось. Так что я пытался собраться. Бежать домой за секирой смысла не видел, и вообще… каким образом она постоянно оказывается дома?
Я ничего не понимал, и, кстати, это сработало мне на руку. Злость распирала только из-за того, что используя какие-то, явно запрещенные, приемчики тетки меня оглушили, ничего толком не сказали, наверняка ни раз оскорбили, еще и пристыдили не пойми за что! Ну завтра она от меня не уйдет, пока не объяснит, что происходит.