МОБ

Ринулся я прямиком к центру. Сегодня бежать пришлось буквально минуту, и на завтра я решил прийти сюда пораньше, чтобы наконец-то узреть, как они ломают ворота! Да там колья с меня толщиной, никаких таранных приспособлений я ни разу не видел. У нас в оружейном пылились пару образцов, мы в детстве даже хотели стащить, проверить в действии, но, конечно, даже сдвинуть с места не смогли. А после вручения личной секиры в двадцать лет я и вовсе ни разу там не бывал…

Довольная улыбка человека, только что превратившая череп моего соседа в кашу пополнила чашу разочарования, и я решил попробовать получить от этой бойни похожее удовольствие…

– Вот он!

– Стой, не подходи!.. – донеслось до меня через вездесущий дребезг.

В следующую секунду я уже стоял за воротами, по пояс в траве и лицезрел двух человек, удобно расположившихся на холме чуть поодаль. Одного я уже запомнил, парень с вышивкой. Но сейчас мое внимание напрочь приковал второй. Он был чем-то похож на Ыркана, только глаза шире, и, видимо, золотые доспехи не совсем сказка…

Я не скрывая восхищения пылился на драгоценное обмундирование, которое подобно тлеющему угольку играло на фоне ночного неба. Да это ж сколько корзин надо сплести, чтоб такое купить?! Или сколько деревень подобных нашей ограбить? Самым большим числом что я знал, был миллион, но что-то мне подсказывало этого не хватит…

– Здравствуйте, любезнейший! – заговорил воин, которому я едва не преклонил колено в ответ.

«Я понял, как с тобой нужно разговаривать», тут же вспомнил я слова парня, который сейчас скромно улыбался. Он что, так сильно хотел поговорить, но боялся, что я его загрызу, что друга на защиту привел?..

Я продолжал молчать.

Пока не пойму, что им от меня нужно это самая лучшая тактика. Просто поговорить, мы могли и внутри, пусть и не долго… Видимо поле боя на меня все же еще влияет, раз я не выдерживаю и срываюсь.

– Может быть вам помощь какая нужна? М? – услышал я аккурат над своим ухом.

Он только что был в шагах двадцати от меня! Как он…оказался у меня за спиной?! Резко я почувствовал такое сильное давление, что колени невольно начали подкашиваться. На меня будто взвалили пять мешков еще активных червей…

– Н…не нужна. – Просто не смог я промолчать под таким натиском.

– Хм… и правда понимает…

Дерьмо! Нужно было прикусить язык.

– Вы уверены? Может какое-нибудь маленькое порученьице найдется? – присоединился парень и медленно двинулся в нашу сторону.

Его явно приодели, шлем с рубахой смотрелся до ужаса нелепо, но я понимаю, – лучше, чем ничего. Зачем они со мной так любезничают? До этого он спокойно обращался ко мне на «ТЫ» и не стеснялся в выражениях, а сейчас улыбается настолько льстиво, что колени почти коснувшись земли начинают выпрямляться.

Рыцарь медленно меня обходил, и я почувствовал кончики своих ушей собственными же щеками. Почему мне так страшно, что хочется развернуться и драпать со всех ног?! Люди крайне учтиво со мной общаются, ничего не требуют, и даже помощь предлагают. Может, если я попрошу чего, так отстанут…

Резко я распрямился и уставился прямиком на приближающегося парня, – от страха не осталось и следа. В голове резко забили персональные барабаны.

Что за дрянь?.. Это он на меня так влияет?!

– Стой я сказал! – рявкнул воин.

– Да че он на тебя так не реагирует?!

– Ты дебил что ли? Ты мой *** видел? И свой! У него **** на тебя!

Дальнейший диалог я слушал без слуха. Опять таже ерь, я вижу, что они разговаривают, но не слышу! И когда парень сделал пару шагов назад, меня вновь придавило блестящим грузом, важно вышагивающим у меня перед носом. Золотой воин был настолько огромным, что, казалось, это аура его на меня так влияет. Я с места даже до плеча его не дотянусь… Что ж он такое жрет…

– Вы не могли бы отойти от меня немного? – вдруг возникла у меня идея.

– Сам ты дебил! Да ты его *** давишь! – разразился смехом рубаха парень, – хрен ты от него че получишь!

Воин за секунду отдалился от меня на шагов десять, подарил виноватую улыбку, и встал рядом с другом, которому сразу же прилетела смачная оплеуха. Вопрос: как он от нее мгновенно не издох, будет мучать меня до конца жизни. Видимо, и этот что-то особенное жрет…

Кажись мать ошиблась; и мох, и черви, и сырая болотная земля, которой меня пичкали все детство, ни к чему, кроме отравления, не приводили.

Теперь я понимаю, им от меня что-то нужно, силой они взять это не могут, ибо я бы уже целовал каменные ноги Ыркана. Отсюда любезность. И, судя по всему, они уверены, что я могу им это что-то дать… Только вот я не внюхиваю что?!

– Простите мне мою… простите, – расплылся в улыбке золотой великан.

– Я хочу есть, принесите мне завтра в это же время еды, которую… которую сами едите! – решил я рискнуть.

Хуже мне от этого не будет. Убьют сразу не страшно, убьют завтра не страшно, а вот если удастся с них что-нибудь поиметь, будет хороший бонус за мои страдания…

Воин едва не начал прыгать от счастья, и уже собирался мне еще что-то слюбезничать, как я решил наглеть по полной:

– Верните меня откуда взяли и убирайтесь! – рявкнул я со всей возможной деловитостью.

Не успел глазом моргнуть, как сразу же получил дубиной по голове, мгновенно оказавшись в гуще событий, – чего собственно и требовал. Моему появлению удивился только человек, до этого, видимо, долбящий кого-то другого. Ну сейчас отыграемся…

Глава 4

– Ешь!

– Не-ет!

Сегодня мне впервые за долгое время приснился сон. Не могу точно сказать насколько он связан с воспоминаниями, но правдоподобность моей истерики, с которой начинался практически каждый прием пищи, зашкаливала. Даже любимая синяя тарелка не могла привнести в него хоть каплю радости. Мерзко булькающее нечто мертвой хваткой цеплялось за ложку, и просто не позволяло себя пережевывать. То, что оно было живым я знал наверняка, но черви одно, а этим и мужиков в кормильне не пичкали даже в самое тяжелое время.

На протяжении всего сна я хотел обернуться, увидеть мамино лицо, может, обнять ее, но мигом сменяющие друг друга блюда насмерть приковывали внимание.

– Ты должен это съесть! В этой еде сила, слышишь? Будешь самым большим и смелым!

– Почему ты сама это не ешь?! Не буду! – заливался я слезами.

– Иди сюда, – почувствовал я мамину руку на предплечье.

Она нежно потянула меня к большому пыльному зеркалу. И я увидел маму. Из-за слоя серости на нем, ее кожа казалась еще тусклее, но была идеально ровной. Я почти не видел ее лица, для этого бы мне пришлось сломать себе шею, и запрокинуть голову навзничь. Ведь я в семь лет едва доходил ей до колена. Сейчас я бы все отдал, чтобы остаться таким же мелким и в любой непонятной ситуации с легкостью прятаться под юбку.