Модистка из другого мира 1. Райская птичка

Она тщательно изучила несколько страниц официального полицейского отчета. И неофициального тоже, вернее, содержимое короткой записки от человека, который, по всей видимости, был доверенным лицом мистресс Тиреер.

Общие факты – состояние машины, трупов мужчины и женщины (возраст, особые приметы) и выжившей Лара Бэклер – из отчета и из записки в целом совпадали. Но некто, тринадцать лет назад вызвавшийся помочь директору приюта, дописал кое-что от себя.

Похищенным ребенком оказался семилетний мальчик. Его звали Эмер Невеер, и он был драком без магического дара. От него отказались и родители, и родовое гнездо. У мальчика имелась особая примета: шрам от ожога на левом колене. Будучи совсем маленьким, ребенок опрокинул на себя ритуальную чашу с горящим маслом.

Это случилось в храме. Возможно, травма повлияла на эволюцию дара ребенка. Магические способности перестали развиваться, мальчик начал испытывать проблемы с психикой и был отправлен в приют.

Но сначала его на несколько недель поместили в Исследовательский центр фонда Вельдрада. После «лечения» непонятные приступы у ребенка прекратились. Бэклеры в течение полугода близко общались с малышом и привязались к нему. Им разрешили усыновить мальчика.

Однако в перевернутой машине Эмера не оказалось. Уже тогда на всех детях из «Ягодного дома» стояла защита, Эмер не был исключением.

Из всей семьи выжила лишь Лара, ее взяли под опеку дядя и тетя. Остальное Лариса знала сама. Она нежилась в теплой воде и размышляла. Значит, такая же история произошла и с родителями Элтана и Филлы... Точнее, с их мамой, раз отец жив и здоров. И Элтан пытается выяснить, что случилось с приемным братом. Или сестрой?

Отчета об аварии в семье Дероу в досье почему-то не было. Лариса предположила, что Дероу-старший постарался изъять все упоминания об инциденте. Наверняка его влияния хватило бы и на большее. Жаль. Элтан обрадовался бы новой информации.

Лариса и Тейн успели ровно к двенадцати. Мистресс Тиреер внимательно выслушала Лару.

— Не знаю, смогу ли я вам помочь, — уклончиво сказала она. — Вы, конечно, персона известная, но в свете последних событий... Да-да, я знаю, что с вас сняли все обвинения. Однако репутация... Я не уверена в решении Опекунского совета «Ягодного дома». Сможете ли вы гарантировать ребенку оптимальные условия, если вышеуказанные проблемы с законом продолжатся? Каков ваш годовой доход? Сможете ли вы обеспечить Инару Ремгейл всем необходимым, дать ей образование? Каков ваш психологический профиль? Придется рассмотреть множество вопросов. Конечно, я переговорю с Советом и подумаю, что можно сделать. Напишите заявление… Да, Инара Ремгейл, одиннадцать лет, происхождение неизвестно, родители неизвестны. Подкидыш, в приюте с пяти лет, ничего о себе не помнит. Информация о себе, не забудьте указать сумму годового дохода в «орлах» и размер сбережений, если таковые имеются… Заполнили? Хотите покажу вам наш сад?

В саду беседа продолжилась. Деньги, подтвердила мистресс Тиреер совсем другим тоном, деловитым и оптимистичным. Лара не первая и не последняя, кто вынужден подкупить Совет. Хотя взяткой это назвать можно с некоторыми оговорками. Все будет проведено официально. Мзда пойдет на потребности приюта и будет оформлена как взнос.

Директор назвала сумму: сто тысяч – спонсорская помощь, сорок – членам Совета, по пять тысяч на каждого, еще пятьдесят – директор показала глазами наверх.

— Я согласна, — без колебания согласилась Лариса. — Я могу навестить девочку?

На лице мистресс Тиреер отобразилась борьба радости и сомнений:

— Я хочу предупредить... Дать вам время, — замялась она. И решительно продолжила: — Мне очень хочется пристроить бедняжку, однако Инара сложный ребенок. Она сообразительна, тиха, но не любит подчиняться. И диагноз у нее... отставание в развитии. У Инары бывают странные приступы агрессии. С ней работает наш психолог, и в случае позитивного решения Совета вы будете обязаны привозить ребенка на сеанс раз в месяц.

— Без проблем, — согласилась Лариса. — Это ведь не помешает мне отправить Инару… на альтернативную диагностику?

— Нет, все, что теоретически может позитивно повлиять на опекаемого, Советом не пресекается. Главное, всегда берите справки.

— Где сейчас Инара?

— В медицинской комнате. Вчера она нехорошо себя чувствовала из-за несварения. Дождитесь окончания тихого часа и сможете к ней подняться. Распоряжусь, чтобы вас пропустили.

… Перед визитом к Инаре Лариса поговорила с врачом приюта. Она уже сама поняла, что в инвалидной коляске девочка сидела не по причине серьезной болезни, а из-за слабости. Врач сказала, что сегодня Инара чувствует себя гораздо лучше, чем вчера. Эта новость очень порадовала Лару.

Директор отвела Ларису в сторону и сообщила: разрешение на опеку может стать невыполнимым квестом. Дескать, члены Совета в кои-то веки проявили похвальную осторожность, тщательно ознакомившись с делом Лара Бэклер. И пусть той не были предъявлены обвинения, ее случай стал весьма резонансным.

— Вот если бы вы предоставили какие-либо доказательства своей... добропорядочности...

— Типа котят спасала?

— Можно и… котят. Социальная помощь, что-то… экологическое… во благо общества…

— Вот что, — Ларисе не терпелось повидаться с девочкой. — Я увеличу спонсорский взнос в полтора раза и добавлю некоторую сумму... к личному вознаграждению. Вы ведь проверяете всех потенциальных опекунов. Вот и меня проверьте, но только так, чтобы выяснилось, что я очень добропорядочная гражданка и много делаю… во благо общества.

— Я вас поняла,— директор кивнула. — Думаю, у меня есть человек, который проведет все необходимые... изыскания. Можете пройти к Инаре.

Скрывая волнение, Лара вошла в комнату, где жила ее возможная будущая подопечная. Комната была почти пуста. Только Инара сидела в кресле у окна.

— Дети сейчас уже все на прогулке, — строго проговорила заглянувшая в спальню нянечка. — Ждем только Инару.

— Тогда и мы пойдем погуляем, — покладисто отозвалась Лара.

Она покатила коляску к лифтам.

Лариса удостоверилась, что приют производит весьма приятное впечатление... ну, если, конечно, не принимать во внимание присутствие хтонических тварей в ауре подопечных. Вряд ли персонал сиротского дома о них знает, но логично предположить, что среди персонала есть люди Вельдрада.

Спальни не были переполнены. В комнате с Инарой жили всего две девочки. Три письменных стола, три шкафчика с игрушками… Приятные обои, прикроватные коврики. Мило.

Здание приятно пахло недавним ремонтом, спортивный зал, мимо которого проехали Инара и Лара, был большим и хорошо оборудованным. Из столовой вкусно пахло, и дети совсем не выглядели замученными. К тому же непосредственно к самому приюту примыкала школа – удобно.

Лариса еще помнила, как в девяностые жила по соседству со школой-интернатом, и в ее дворе постоянно тусовались странные, злобного вида недокормыши, в постоянном состоянии наркотического опьянения. Те дети практически не росли из-за курения, алкоголя и токсичных ядов, вроде клея, пары которого они вдыхали из пакета. Это было страшное зрелище.