Моё бесконечное падение

За этот месяц я так и не смогла встретиться с нотариусом, чтобы еще раз расспросить об условиях завещания, но за этот месяц я имела все шансы сравнить свою прежнюю жизнь с настоящей. И она очень отличалась. Очень.

Как я уже отметила, я почти никогда не оставалась одна. Из-за слабости я просто спала все это драгоценное время, а в остальное общалась с Котом или его отцом. С одной стороны, никогда еще не чувствовала себя настолько причастной к семье. Родной что ли, принимаемой такой, какая я есть. Но явственно проступила и другая, неожиданная для меня, сторона. Мне стало тесно от постоянного нахождения с кем-то. Я так привыкла к одиночеству, к вынужденному уединению, что иной раз хотелось выгнать Кота из комнаты, чтобы просто побыть одной.

В такие моменты я думала о доме, Кире и возвращении. Но недолго. Страх перед Сергеем снова расставлял приоритеты по местам.

В колледж все равно ехала с опаской. Ради нас с Котом, Андрей задержался и подвез на студенческую парковку. Я жалась к Коту, кутаясь в куртку, хотя озноб был скорее нервным, чем от холода.

— Тебе стоит купить пальто и сапожки потеплее, — нахмурился Андрей, выходя из машины и прощаясь с нами. — Не подумал — исправлю.

— Ну что вы! Не стоит. Я попрошу Кира привезти мне вещи…

Оно само как-то вырвалось, но Синельниковы переглянулись, и Андрей категорически попросил не брать ничего от Сергея и Кирилла. Он уехал, а я повернулась к Коту за объяснением:

— Почему? Там же все мои вещи!

— Папа боится, что тебе могут навредить.

— Как? Передав теплую куртку? — неудивительно, что я не верила Коту, ведь он говорил какую-то ерунду.

— Отравить, например.

— Через куртку?! — теперь я уже почти кричала.

— Тише. А что ты удивляешься? Или ты думаешь отравить ненужного человека можно только через еду и таблетки?

Я действительно думала так.

— А как еще?

— Радиация. Ртуть. Много всяких ядов, которыми можно убить через куртку и другие вещи… Если иметь к ним доступ.

— Господи, не думаешь же ты, что Сергей или Кир опустятся до такого?

Кот остановился, развернув меня лицом к себе:

— Но один раз он уже отравил свою жену, чтобы жениться на вдове? Что его остановит второй раз? Внезапно проснувшаяся совесть?

Я понимала логику Кота, но зацепило меня другое:

— Чтобы жениться на Мари? Ты что!.. Это просто совпадение!

— Да неужели? — Кот неприятно усмехнулся и снова повел меня за руку к колледжу.

Договорить у нас не получилось, из-за месячного пропуска я серьезно отстала от программы и теперь с удвоенным рвением договаривалась на пересдачи с преподавателями, просила сокурсниц лекции для дополнения уже имеющихся от Кота.

Кот весь день был при мне, что радовало и давало ощущение постоянной поддержки, но то, что у моего парня мог быть другой мотив, я подумала, только когда у туалета меня перехватил Кир и, воровато оглядываясь, потащил по коридору в закуток под лестницей.

— Ты чего?

— От тебя Синельников весь день не отлипал. Задолбался караулить.

Братец замолчал, вдруг сосредотачиваясь полностью на мне, окидывая внимательным взглядом. Я вздрогнула, когда он поднял руку и легонько коснулся пальцами щеки, потом губ.

— Ты похудела…

— Меня кормят хорошо, — тут же предупредила я возможное обвинение.

Но Кир не продолжил, а порывисто притянул меня и обнял.

— Хорошо, что ты поправилась. Синельников меня больше не впустил… Я пытался…

Я удивилась:

— Да? Я не знала… Они мне не говорили…

— Ну еще бы! — брат отпустил меня, снова возвращаясь к своей манере снисходительно разговаривать. — Есть какие новости? Про наследство? По поводу смерти его матери?

Расстроенно покачала головой.

— Не смогла ничего узнать, не успела.

— Но чем-то же ты там занималась целый месяц? — Кир прищурил глаза, уже обвиняя меня в бездействии.

Но мне совершенно нечего было сказать. Я просто снова пожала плечами, а братец тут же вздохнул и рявкнул:

— Не удивлюсь, если все три недели ты бессовестно практиковалась в поцелуях с Костями.

— Прекрати, — сдавленно прошептала я, краснея от его догадливости.

— Вот еще! Ну и как целуется Синельников? Хуже или лучше?

— В смысле?

— В прямом: лучше меня или хуже?

— Кир, не надо, не стоит…

— А! Так ты, наверное, забыла, как целуюсь я?

В следующую секунду он сжал меня руками, как в тисках, и грубо, разбивая зубами губы, поцеловал. В нем никогда не было нежности и лишней заботливости, но сейчас еще добавилась злость и грубость. Я вскрикнула и попыталась оттолкнуть Кира, зная, что это бесполезно.

Но Кир отпустил, облизывая окровавленные губы, разглядывая мои и чертыхаясь. То ли на себя, то ли на меня, я не поняла, а Кир не стал больше ничего объяснять, развернулся и ушел.

Только тогда я почувствовала, как пульсируют мои губы, дотронулась пальцами и застонала, почувствовав боль и горячую, с металлическим привкусом, влагу.

Кира не переделать, это нужно просто принять. Он всегда был жестоким мальчиком. Удивительно, что при этом все равно нравился девчонкам в нашем колледже.

В туалете я постаралась смыть следы столкновения с братцем, но излишняя припухлость точно не останется незаметной для Кота. При встрече с ним я закусывала губы и отворачивалась, но не сдержалась и ойкнула, когда мой парень машинально склонился и чмокнул.

— Что с тобой?

— Со мной?

— Да, что с твоими губами?

— Прикусила, — соврала я, пряча взгляд от Кота.

Почему? Зачем я вру своему парню?! Я понятия не имела, что заставляет меня покрывать Кирилла. Обернулась, услышав смешок за спиной, и увидела усмехающегося братца.

Он резко двинулся к нам, но прошел мимо, больно задев меня плечом.

— Эй, дороги не видишь? — сразу заступился Кот, и Кир остановился, медленно поворачиваясь к нам.

Он же не собирается сейчас выяснять отношения? Какие отношения — у меня с ним ничего общего нет! Кроме тайны наследования семьи.

— А, Кости… Сестра… Не заметил, извини. Машину ждете, или на автобус?

— На такси.

Кир присвистнул:

— В гости может позовешь? У нас сейчас перебои с кормёжкой, то всё очень полезное, то чего-то не хватает… А! Витьки не хватает. При ней никаких перебоев не было.