Мое чужое сердце

— Если ты ходок «налево», то и я послушницей быть не собираюсь.

Влал бодро шагал в ванную, но услышав это предложение застыл. Как же его перекосило. С остервенением стянул тёмно-синий свитер и швырнул в дальний угол. Ещё немного и из ушей повалит пар. Я благоразумно ретировалась на кухню под предлогом готовки ужина. Внутри всё бушевало и тряслось от адреналина. Так и не поняла, чего испугалась больше — оголенного торса или сверкнувших гневом глаз.

Глупая, надеялась, он не последует за мной. Ага. Не тут-то было. Стоило только спуститься на первый этаж, как меня настигли, с силой вжали в стену и, заломив руки, подняли высоко над головой. Я предприняла попытку вырваться. Влад возвышался надо мной, словно скала и я с вызовом посмотрела на него.

— Во-первых, — начал он, едва справляясь со злостью, — я тебе не изменяю. — На это предложения я только хмыкнула, ударив его ногой по голени. Он сдавлено выругался и, перехватив запястья правой рукой, левую завел под мои волосы, обхватив затылок пальцами и слегка надавил, заставляя установить с ним зрительный контакт. — Во-вторых… Инга, дочь Варланова, как бы это сказать… любит обниматься при встрече.

— Ну-ну. Отличная отмазка. Возьму на заметку. Судя по стойкости запаха, вы обнимаетесь с утра до вечера.

Влад молчал, продолжая удерживать меня на месте и сверля глазами. Я же остро ощущала жар, исходивший от его тела и нежное, едва уловимое поглаживание сжатых запястий. Он будто извинялся за причиненную боль. Безумно захотелось привстать на носочки, обвить его ногами и прижаться настолько сильно, чтобы стать единым целым. А ещё было обидно, что кому-то позволено всё, а кому-то — кукиш. И тут, неожиданно вспомнила об обещаннии, данном Маринке неделю назад.

— Значит так, Шамров, — постаралась не обращать внимание на его полуулыбку и насмешливый взгляд, — в пятницу вечером я иду с друзьями в клуб и…

— … значит так… Шамрова… — перебил меня, вмиг напрягшись. — Никаких клубов.

Услышав такое заявления я принялась вырываться пуще прежнего:

— А тебя никто не спрашивает. Я всего лишь уведомляю.

— Нет!!!

Да же это такое?! Какой непробиваемый.

— Ты случайно не офигел, а? Я не твоя заключенная! Имею полное право ходить куда захочу. Понял?!!

— Нет!

Я начинала терять терпение:

— Что «нет», Влад? Ты не можешь прятать меня ото всех и отпускать только на работу. Или забыл, что я не твоя собственность и брак у нас ненастоящий?

— Я знаю и всё помню, — последовал спокойный ответ. — Но не хочу, чтобы ты подвергалась опасности.

— Ты издеваешься? Значит, в клубе с подругами я рискую, а с тобой — нет?

Кажется, он пошатнулся. Да, так и есть. Блестевшие глаза вмиг потухли, превратившись в тёмные бездны. Широкие плечи поникли и мне, наконец, предоставили долгожданную свободу. Вот только почему внутри было такое чувство, словно я невольно задела, ранила чем-то. Неожиданно захотелось его обратно. Всего. Целиком. Стало холодно от колючего взгляда. Что не так?

Влад отошел на расстояние, наблюдая исподлобья, как я потираю руки.

— Хорошо, — голос был низкий, тяжёлый. — Пойдешь на свои… посиделки, только с одним условием.

— Каким? — я уже была рада тому, что он заговорил. Думала, обиделся.

— Никаких такси. Я отвезу. А когда будешь собираться домой — наберешь, приеду за тобой.

И только? И это стоило моих нервов?

— Я согласна.

Влад криво улыбнулся и начал подниматься по лестнице. Сделал пару шагов, потом, будто вспомнив о чем-то, обернулся.

— Кстати, в воскресенье у Варланова день рождения. Шестьдесят лет. Мы приглашены. Как видишь, я вовсе не прячу тебя. Хотелось бы, но, к сожалению, не могу.

… Джой резко помчался вперед, заметив белку, и я едва не выпустила поводок. Была вынуждена нестись следом, перепрыгивая через небольшие кусты. Чувствую, пару таких забегов и можно приниматься участие в соревнованиях по бегу с препятствиями.

Пес принялся кружить вокруг клёна, обнюхивая кору и лаять на взобравшегося на дерево зверька. Я с умилением наблюдала за животными, пока не позвонил Шамров и не потребовал моего немедленного возвращения:

— Ты вообще на часы смотришь? — отчитывал по телефону. — Это что за прогулки такие в десять часов вечера? Немедленно домой!

Подумаешь, загуляли. Лучше так, чем сидеть одной в четырех стенах. Пес не в счёт. Зато завтра я покажу себя людям, и люди увидят меня. Завтра я наведаюсь в один из самых крутых клубов города и буду тусить до упаду.

В пятницу вечером, после работы, я стояла под дверью родной квартиры и выносила дверь. Нинка, зараза, по-другому не назовешь, закрылась изнутри на ещё один дополнительный замок и ни в какую не открывала.

— Нина!.. — пришлось повысить голос. В гостиной во всю разрывался телефон, а сестрёнка даже ухом не вела. Если бы не соседи, я бы ей устроила Апокалипсис. — Нина!.. — лупонула ногой по тяжёлому металлу, — А ну, открывай!

Уже тысячу раз пожалела, что приперлась. А ведь на таком энтузиазме неслась сюда, что едва не растянулась на тонкой корочке льда. Что-то ноябрь в этом году не особо радовал. Видимо, мстил за столь мягкий и покладистый октябрь. Со среды на смену призрачным туманам пришли легкие заморозки по утрам и вечерам. И пускай в обед светило солнце и одаривало скупым теплом, внутренние метеоприборы подсказывали — быть ранней и от этого не менее суровой зиме. Лично я помню, как один год зима пришла в наши края четвертого ноября и длилась до восьмого марта. Так что, теперь я каждое утро вскакивала с постели и первым делом бежала к окну, проверить, не выпал ли снег. Влад только посмеивался от демонстрации такого нетерпения. Мне интересно, он вообще хоть что-то любит? Умеет радоваться первому снегу, инею на деревьях, радуге? Ладно, не буду о наболевшем. Тем более с прихожей послышались шаркающие шаги, и в небольшой дверной щели показалось заспанное лицо.

— О, Стаська! Ты чего разбушевалась?

— Открывай, давай! — психанула, и ещё раз треснула ногой об дверь, будто она виновата. — Сколько можно дрыхнуть? Люди по ночам спят, чтоб ты знала.

Послышались щелканья замков. Сестра зевнула и, продемонстрировав реверанс, впустила в квартиру.

— Неужели Шамров выставил тебя за дверь? — всё так же зевая, прошлась за мной в гостиную и плюхнулась на диван.

— Если бы, — мрачно ответила и спохватилась, заметив удивленный взгляд. — То есть, было бы неплохо отдохнуть от настырного внимания. — Господи, что я несу? Зато Нина довольно заулыбалась, видимо именно так и представляла наши отношения. — Так, я к тебе по делу, — засуетилась, стараясь сбросить набежавшее смущение. — Мне нужна помощь.

— Ого! Я конечно ещё не пробовала втроем, но ради сестры…

— Нина!!!

— Да шучу я, — рассмеялась она. — Давай, колись, что там у тебя стряслось?

Я, как Ленин на броневике, принялась размахивать руками и рассказывать о том, что через два часа мне нужно быть в «Плазме», а у меня нечего надеть и единственная надежда на её помощь, вернее, на её гардероб. Идею воспользоваться деньгами Шамрова отмела сразу. Стыдно. Неудобно. Неловко.

— Вай-вай! — выдала Нина, всплеснув руками. — «Плазма» — это вам не шарашкина контора. В джинсах и водолазке туда в априори вход запрещен. А в тех платьях, что я у тебя видела, только семечки на скамейке щелкать.