Мое долгожданное счастье

– Лер…

Я как ужаленная отскочила от этого непостижимого для меня мужчины, попутно ударилась бедром об открытую дверцу кухонного шкафчика (блин, какая сволочь забыла ее закрыть?), ошалелыми глазами уставилась на Максима. На его лице красовалась понимающая улыбка. Так и захотелось ударить чем-то тяжелым по его наглой морде лица. Все-то он понимает. Аж обидно. А еще обиднее, что только на него я так реагирую. Вот Семыкин в субботу весь вечер жался, распускал руки, а мне хоть бы хны. А тут невинное касание, и я уже вся на взводе.

– Суходолов, не зли меня. – Злясь, прорычала я. – Хочешь с кем-то поиграть – дорога в город открыта.

Улыбка тут же исчезла, на смену ей появился тяжелый вдох и шаг ко мне. Я бы с удовольствием отступила назад, но вот кухонная стенка не способствовала стратегическому отходу.

– Лер, с чего ты взяла, что это игра?

– С того! То ты молчишь, не проявляя никаких эмоций, то решил руки распустить.

– Глупости не говори.

Еще один шаг и он практически касается меня. Пристальный взгляд смотрит в самую душу. А мне тревожно. Он вновь кладет свои руки мне на талию и не разрывая зрительного контакта склоняется к моему лицу. Затаив дыхание, я жду, что меня сейчас поцелуют. И меня целую. Нежно, напористо, страстно. Расписывать на три страницы и десять строк, как в бульварных романах, не буду, не умею. Скажу одно – мне безумно понравилось. Да так, что я незамедлительно ответила на поцелуй и на объятия. Я даже недовольно вздохнула, когда Максим прервал поцелуй. Дыхание у обоих учащенное, я бы даже сказала бешеное. Он так сильно стиснул меня в своих руках, что даже дышать было трудно и больно. Но я же жалуюсь, я кайфую. Не знала, что можно только от одного поцелуя так разомлеть.

– Даже если бы ты решила по-другому, я бы все равно попытался тебя переубедить – Выдыхает мне в губы Максим.

– Зачем, тогда вообще завел тот разговор?

– Лер, ты должна понимать, на что подписываешься. – Выдыхает Максим и вновь, не удерживаясь, целует меня. На этот раз медленно, чувствительно, но возмутительно непродолжительно.

Я всегда поражалась как «вовремя» дети могут появляться в нужном месте, в нужное время. Вот и теперь Илька подтвердил эту закономерность. Благо Максим за мгновение до этого нехотя отстранился от меня, но все же продолжал обнимать. Илья же с искренним изумлением уставился на нас. Я от стыда покраснела не хуже перезрелого помидора. Изумление ребенка длилось секунду, после он расплылся в счастливой улыбке.

– А Даша с моей группы говорит, что после того, как ее папа с мамой очень долго пообнимались, у них появился еще один ребенок. Папа, Лера, я очень хочу сестренку! – Вот она детская непосредственность в действии.

Я поперхнулась воздухом, а Максим уткнувшись лицом мне в плечо тихо рассмеялся. Дар речи пропал окончательно и бесповоротно.

– А давайте вы потом еще пообнимаетесь, а сейчас пойдем к речке. Мы же пойдем? Лера, ты же обещала!

Я вновь лишь угукнула. Дар речи категорически не хотел возвращаться, как впрочем, и не хотели вновь приобретать свой естественный цвет мои пунцовые щеки.

– Я тут посижу, прослежу за сборами, а то мало ли что. – Серьезным тоном известил нас Илька, занимая свое прежнее место за столом. Но взгляд его был прикован к тихо крадущемуся коту, направляющемуся к своей миске.

Максим с легкой улыбкой все же соизволил отстраниться от меня. Всего лишь на шаг. И улыбка такая коварная, многообещающая. Чего она только обещает? Длительные объятья, приводящие к появлению младшей сестрички? Так я не против!

О Боже, о чем я только думаю!

– Тебе помочь? – хрипло поинтересовался Максим.

Ууу, какой голос сексуальный… Так, Лера, стоп. У тебя рядом ребенок, а ты о всяких непотребствах думаешь.

– Нет. – Категорически ответила я.

И про себя порадовалась, вернулся родимый, голос то бишь, но тоже хриплый, гад.

– Но я не знаю, что с собою брать. Я как-то не ждала вас так рано.

Максим бросил беглый взгляд на сына, тот не отвлекаясь, следил за котом, и, сделав шаг ко мне, тихо прошептал:

– Лер, не злись. Все хорошо. Обещаю мы, потом поговорим и все обсудим. А насчет еды, не переживай, возьми немного картошки – запечем в костре и еще чего-нибудь. По дороге зайдем к нам, мы с Ильей привезли охотничьих сосисок. Будет у нас шикарный стол.

То ли доводы его на меня умиротворяюще подействовали, то ли его тихий, спокойный и уверенный голос. Но я действительно успокоилась и даже как-то настроение вновь поднялось. Чего спрашивается, вообще стала хандрить? У меня самые лучшие мужчины в мире. И надеюсь, они оба будут моими. А судя по поведению Максима, все к тому идет.

На удивление мы быстро и слаженно собрались. Илька своего поста не покинул и добросовестно наблюдал за нами. Потом с важным видом взял меня за руку и повел за собой. Я беспрекословно подчинялась и изредка посматривала на Максима. Он вновь был молчалив и серьезен. И чем мне так понравился этот молчаливый мужчина? Чем задел? Чем взял?

Подходя к магазину, Илька смущенно посмотрел сперва на меня, потом на отца. Пожевал в задумчивости свою пухленькую губку и робко спросил:

– А вы мороженное не хотите, а то, что-то жарко стало? – И голос такой невинный.

Невольно улыбнулась и вопросительно посмотрела на Максима. Пусть я и отношусь к Ильке, как к своему собственному ребенку, но мнением Максима в некоторых вопросах нужно обязательно интересоваться. Макс кивнул в знак согласия на мой молчаливый вопрос, но с нами в магазин решил не идти. Остался стоять под тенью огромного дуба. Вот всегда мне нравилось это дерево. Теперь нравится еще больше, и не спрашивайте почему.

На крыльце магазина сидела моя бывшая одноклассница Юля Матросова. Особа та еще. Только утро, а она сидит уже с бутылкой пива. Видать горе свое запивает, Артем Ольшанский ведь достался не ей. Из переписки со своей Галкой я точно это знаю. А еще знаю, что наш скромный Тёма уже познакомился с ее ребенком и, кажется. у них все серьезно. Хотя, рано еще об этом говорить, с субботы прошло всего несколько дней. Но с другой стороны, я с семейством Суходоловых тоже всего ничего знакома, а надежды и мечты у меня галактических размеров.