Мое долгожданное счастье
Шрифт:
– А гостинец на одного или мне тоже можно пристроиться? – Полюбопытствовал Макс.
Я украдкой посмотрела на него. Вроде не издевается. И ответила, что на двоих. Теперь и этот сверкал довольной мордочкой. Да, что же такое. Они решили с ума свести меня своими умопомрачительно одинаковыми улыбками? Но хорошее всегда имеет свойство заканчиваться. И моим (ага, один так точно мой) мужчинам нужно было уже ехать. Мы еще раз пообнимались с Илькой. Я заверила, что буду с нетерпением ждать его возвращения и пообещала всегда держать телефон рядом с собой. Сдержанно попрощалась с Максимом и они уехали. Работать враз расхотелось. Я присела на скамейку и уставилась невидящим взглядом вдаль –
***
Дни летели стремительно быстро. Я не позволяла своей хандре полностью овладеть мной и нагружала себя работой. За что я люблю свой отпуск, так это за предоставленную возможность заниматься домашними делами. Для того-то это не отдых, а я получаю настоящий кайф от такого времяпровождения. И потом возвращаюсь на работу, как никогда посвежевшая и довольная. Так вот, в это раз я поняла, что иду на золото. Мамулечка только возмущенно ворчала на меня, но тихонечко и очень редко. Она видела, как я сильно скучаю по своему чуду расчудесному и прекрасно знала, что только работа может меня удержать от апатии и хандры. С Илькой мы разговаривали каждый вечер. Он подробно рассказывал, как провел день, я рассказывала о своем дне. Потом мы строили планы на будущее и прощались. В четверг он поставил меня в известность, что папа уже купил для меня подарок. Что именно, не признался. Остается надеяться, что что-то не дорогое.
А вот в пятницу все пошло не так. Утром я разбила свою любимую чайную чашку, поплакала малость, и поставила маму в известность – с нее новая чашка. В обед обожгла руку, а вечером позвонил заплаканный Илька. После продолжительных попыток успокоить свое солнышко, я так отчаялась, что решилась на крайние меры.
– Иль, а папа где? – Настойчиво спросила я.
– Здесь где-то, – недовольно пробурчало мое чудо. Ну, хоть какие-то слова. Уже хлеб.
– А дай ему телефон. – Вновь строгим голосом потребовала я.
– Зачем? – настороженно.
– Ну, ты же не хочешь со мной разговаривать, вот я и решила поговорить с твоим папой.
– Нет, я хочу разговаривать!
– Дай папе телефон. Я с ним минутку поговорю, а ты за это время успокоишься, и мы нормально поговорим.
– Обещаешь?
– Да.
Было слышно, как мой малыш куда-то идет, открывает дверь и в следующее мгновение мне в телефон четко говорят «да» - это я так понимаю вместо приветствия.
– Здравствуйте, Максим. – Голосом строгой училки, начала я.
– Здравствуй, Лера. – От его голоса, стадо бешеных мурашек пробежали кросс вдоль моего позвоночника. Вот же ж…
– Что у вас произошло, позвольте у вас узнать? – Придерживаясь официального тона, продолжила я. По ту сторону телефона вздохнули.
– Лер, а ты не можешь к нам приехать? – Поверг меня в полнейший шок, этот… обладатель сексуального голоса. Тут я тоже не сдержала вздоха. И он явно не был трагическим.
– Нет. – Я танк! – В чем суть проблемы?
– У Ильки истерика, хочет к тебе.
– Так вы же уже завтра
приедете.– В том-то и проблема. Объявились другие Ильи бабушка с дедушкой. Они хотят взять его к себе на неделю. Я не могу им отказать.
Блииин. Эх, жизнь моя, жестянка!
– Я чего-то не пойму. Даже если я приеду, Илька будет в гостях.
– Будет, но я смогу его забирать на несколько часов.
– Максим, я не смогу приехать. – Сказала и сама себя возненавидела за свои слова. Мой мальчик скучает, а я… Дура я.
– Почему? – Голос прозвучал приглушенно, как будто Максим и сам расстроился из-за моего ответа. Хотя, конечно же, расстроился. У него ребенок истерит.
– У меня осталась отпуска всего неделя, а работы еще не початый край. Я должна, хоть немного маме помочь. Извини, но, нет.
Максим молчал, но и не отключался – уже плюс. Я усиленно думала, искала выход из этой поганой ситуации, и ничего не лезло в мою «светлую» головушку.
– Илька успокоился? – прервала я ваше обоюдное молчание.
– Да.
– Дайте мне с ним поговорить.
Максим позвал Илью, а я все продолжала думать.
– Да? – Вот парадокс, внешне они почти непохожи, а манера разговора по телефону и повадки у них одинаковые.
– Иль, я не приеду. Ты только не плачь, а выслушай меня внимательно. Ты должен поехать погостить у своих бабушки с дедушкой. Но им обо мне не рассказывай.
– Почему?
– Они могут подумать неправильно. Могут не поверить в нашу дружбу. – На самом деле я переживаю, что они могут устроить Максу выяснение отношений: кто я, откуда и с какими претензиями. – Ну, или скажи, что мне лет девять. Хорошо? – Ага, девять, разве что если убрать двойку впереди.
– Да.
– Вот и хорошо. Ты даже оглянуться не успеешь, а неделя уже пройдет, и мы вновь увидимся.
– Мы все же приедем к тебе? – С надеждой спросил Илька.
– Скорей я к тому времени вернусь в город. – Улыбнулась я.
– Лер, я скучаю.
Знал бы ты, мой хороший, как я скучаю. И почему жизнь такая несправедливая? Больше всего переживаю, что пока я приеду в город, он обо мне и не вспомнит. Теперь вряд ли мы будем по вечерам разговаривать. Как я без него? Как я без наших ежевечерних поболтушек? Предательница слеза уже хотела скатиться по щеке, но я со злостью стерла ее и, придав голосу энтузиазма, ответила своему чуду расчудесному:
– Я тоже скучаю.
– Лер, а почитаешь мне сегодня сказку? Маленькую, пока я не усну.
– Конечно.
– А про гадкого утенка у тебя есть?
– Да.
Я улыбнулась, когда-то моему племяннику тоже эта сказка очень нравилась. Ему каждый раз так жалко было утенка, и так радовался в конце его перевоплощению. Пока я брала нужную книгу и искала сказку, Максим помогал Ильке укладываться в постельку, включил громкую связь и дал мне добро. Я приступила к чтению. А сама сижу и думаю. Какая у моего солнышка комната? Много ли у него игрушек? Удобная ли кроватка? Спит он при свете светильника или нет? А есть ли комнатные цветы у него? Мозгами я понимала, что с таким папой и бабушкой, у мальчика все самое лучшее, но все же…