Моё грозовое небо

– Райт, я сразу за тобой, – переведя свой самолёт во взлётный режим, Алекс дождался, пока истребитель Мэл оторвётся от полосы, и добавил мощности на двигатели.

– Знаю, Райт.

– Ух, я как будто вернулась назад во времени, – прозвучал в наушниках задорный голос Гвинет. – И только сейчас действительно понимаю, как мне этого не хватало.

В таких ситуациях было не принято позволять себе лишние разговоры, но команда давно уже привыкла к коротким фразочкам Алекса и Жизель и воспринимала их как своеобразную традицию.

– Кажется, кто-то становится слишком сентиментальным. Стареешь, Рассел, – рассмеялся Коллинз, и Гвинет фыркнула.

– Ещё скажи, что не почувствовал этого.

– Того, что люди обычно называют «как в старые добрые»?

– Так точно, сэр.

После переклички одиннадцать истребителей выстроились ровным клином, который возглавлял Коллинз. За ним слева шли Калеб и Гвинет, справа Алекс, а позади и правее него было место Мэл. Остальные члены их группы летели на одинаковом расстоянии позади друг друга, расходясь в стороны от центра.

– Курс на Чикаго, – отрапортовал подполковник. – Скорость максимальная. Высота семнадцать тысяч. На этом эшелоне никого нет.

Вся группа одновременно задрала носы своих Иглов, устремляясь вперёд и вверх, за границу тяжёлых чёрных туч. Под ними уже давно шёл дождь.

– Чикаго?

– Почему мы?

– Рядом с ним база Иллинойс и Огайо.

Произнесли один за одним Алекс, Гвинет и Мэл, как будто читали по бумаге.

– Отставить тарахтеть, – вмиг посерьёзнел Коллинз. – Я не в курсе. Такой приказ.

– И в чём суть? – насмешливо протянул Калеб.

– Поддержка с воздуха. Информации минимум.

– Да её вообще нет, – хмыкнул Алекс.

– А ты как будто забыл, как это бывает, – хохотнула Гвинет и, приподняв светофильтр, подмигнула Алексу, летящему сбоку от неё, на что тот только покачал головой.

– В любом случае следите за радарами.

И вроде всё было как всегда. Действительно любимая работа, без которой когда-то Алекс не представлял своей жизни, команда, с которой он вместе налетал не одну сотню часов, мощная железная птица под его управлением, которой он восхищался с самого детства, бескрайнее небо, залитое солнцем, лучи которого отражались от грозовых туч под ними. И она, летящая совсем рядом. Как всегда, по правую руку и чуть-чуть сзади. Он скучал по всему этому, безумно скучал.

Вот только на душе было не спокойно. Алекс всё время дёргался, снова и снова накручивая себя. Последний боевой вылет не принёс ему ничего хорошего. Отнял слишком много. И он всё никак не мог перестать думать об этом.

Всё это, то, что происходило сейчас, было частью его жизни – огромной, важной, любимой. И совершенно не стоило того. Не стоило того, что он пережил тогда и переживал все эти три года. Не стоило того, через что пришлось пройти Жизель. И Алекс не мог не думать обо всём этом, каждый раз поднимаясь в воздух, каждый раз по пути от дома на базу и обратно, каждый раз заходя в раздевалку и надевая костюм. Не мог не думать о том, что видит её в последний раз.

Его сковывал даже не страх, а самый настоящий ужас. Но как бы тяжело это ни было, он знал одно – что никогда не скажет об этом ей. Никогда не попросит её уйти. Перестать летать. Никогда не допустит, чтобы огонь, разгорающийся в её глазах только от одной мысли о полётах, потух. А он уж как-нибудь справится со своими демонами в голове.

– Ребят, веселее, – беззаботно произнесла Мэл. – Зато Чикаго посмотрим.

– Отличный город. А какие там бургеры делают. Это просто что-то невероятное, – мечтательно практически пропела Гвинет. – Райт, вам надо узнать рецепт и подавать такие в «Крыльях».

– И тогда ты будешь появляться там не через день, а каждый день?

– Ой, вас с Жизель всё равно там практически не бывает. Так чего бухтеть?

– Это он боится, что ты всех остальных клиентов распугаешь, – хохотнул Калеб, но их тут же одёрнул Коллинз.

– Тишина.

Им оставалось лететь до города ещё минуты три, а на радарах по-прежнему было чисто.

– На подлёте используем парную расстановку, заходим с разных сторон, окружаем, осматриваемся, – скомандовал подполковник. Никто больше не произнёс ни слова, но он знал, что вся команда собралась и готова к любым неожиданностям. – Снижаемся до тысячи.

Услышав приказ, они совершенно синхронно нырнули вниз, прорезая облака.

Под ложечкой приятно засосало, и Мэл улыбнулась. Ей безумно нравились эти ощущения, которые нельзя было испытать больше нигде. И хотя её беспокоила неизвестность, в которую они летели, она чувствовала себя совершенно комфортно. Это было то, что она знала и умела, и в чём была абсолютно уверена.

Совсем скоро под ними начали проноситься первые развязки шоссе и немногочисленные дома, а впереди уже возвышались небоскрёбы «города ветров».

– Расходимся, – раздался ещё один приказ подполковника, и, не сговариваясь, Алекс и Мэл свернули вправо, облетая город по ближнему периметру над самым берегом озера Мичиган и осматриваясь на наличие каких-либо угроз.

Ещё два истребителя летели по более широкому радиусу. Четверо других делали ровно то же самое, только слева, тогда как подполковник и оставшиеся два члена их команды взяли на себя центр, пролетая через город.

– Я ничего не вижу. Всё абсолютно спокойно, – пробормотала Мэл, безостановочно осматриваясь, и услышала задумчивый ответ Коллинза.

– Это и странно.

Они встретились с другой стороны, в плавном развороте меняясь местами, и полетели параллельно друг другу и уже гораздо ниже, полностью накрывая весь город.

– Эй, смотрите не зацепите Уиллис-тауэр, – сострила Гвинет, но подполковник её тут же одёрнул.

– Отставить шутки.

Он был напряжён, не понимая, зачем их выдернули, если не было никаких угроз.

– Шесть самолётов. Летят на нас, – доложил Алекс, первым увидев на радаре возможных противников.

– Активировать ракеты. Наблюдать. В случае нападения будем стараться увести их подальше от города, – но Коллинзу даже не нужно было отдавать этот приказ. Слаженная команда и так знала все инструкции.

К их удивлению, нападение не последовало. Они встретились с шестью другими истребителями на границе Чикаго, и те, тут же развернувшись, полетели рядом, вклинившись между ними.

– Мне мерещится, или это действительно наши? – Мэл в недоумении прищурилась, а в следующее мгновение в радиоэфире послышался незнакомый голос.