Моё имя - Анита

— Я не хочу отсюда уходить. — Он с яростью глянул на неё и вновь тупо уставился на своё отражение на дне стакана.

— Сколько должен этот господин? — холодно обратилась подруга Владлены к хозяину трактира.

— Два серебряных.

Через мгновение четыре холодных кругляшка упали на липкую стойку бара.

— И никому не говорите, что здесь был этот господин, — негромко, но внятно произнесла она.

Аскольд хотел было воспротивиться, но блондинка стальной хваткой вцепилась в его левый локоть и чуть ли не насильно вывела из питейного заведения.

* * *

На следующее утро, чисто вымытый и одетый в хрусткую от крахмала пижаму, Аскольд проснулся в своей спальне со страшной головной болью. Он с трудом повернул чуть-чуть вправо голову и увидел внушающий надежду хрустальный графин с чистейшей ледяной водой. Чуть поодаль стояла полуторалитровая банка с мутноватой жидкостью, подозрительно пахнущей солёными огурцами. С нечеловеческим усилием герцог отодрал себя от подушки и буквально влил в себя всё содержимое графина. Сил добраться до рассола пока не было. Он отбросил пустой графин на постель и откинулся на подушки.

Дверь в спальню скрипнула и на пороге появилась смутно знакомая блондинка в искусно сшитом и, тем не менее, строгом платье. Вообще по всему своему виду она почему-то очень напоминала Аскольду гувернантку, которая была у него лет эдак тридцать пять назад.

— Аскольд, вам уже лучше? — учительским тоном спросила она, даже не глядя на опустошённые ёмкости.

Герцог вновь откинулся на подушки.

— Да… Вроде…

— Очень рада. — Она сказала это столь холодно и безжизненно, что герцог даже усомнился, из плоти и из крови ли она; но, вспомнив про своих родственников, отогнал от себя эти мысли.

— Хм… Хочу к вам обратиться, и даже не знаю как… — пробормотал Аскольд.

— Беатрис. Можно Бетти, — внезапно потеплела она и улыбнулась Аскольду смутно знакомой улыбкой. — Кстати, вас внизу ждёт моя подруга. Только у меня к вам просьба: не говорите пока ей, что я здесь, пожалуйста.

Герцог непонимающе глянул на неё, но, молча натянув на себя белоснежный шёлковый халат и домашние кожаные туфли, пошёл в гостиную.

Там, как и обещала Беатрис, в гостиной стояла Владлена, явно нервничая, сжимая и разжимая замок рук.

— Аскольд! Где тебя черти носят?!

— Да… так… А ты почему здесь? — ответил вопросом на вопрос Скелетто.

— Я волновалась из-за тебя, но, правда, только сегодня решила зайти к тебе, даже не надеялась застать тебя дома… — Она с укоризной взглянула на Аскольда. — Сотовый был отключён…

— Я его потерял.

— … а таччилда у меня нет! Как же я могла тебя найти? — она слегка повысила голос, от чего Аскольд мгновенно схватился за голову. — Что с тобой? — она заботливо приобняла его за широкие плечи.

— Плохо мне, — с мукой в глазах пробормотал тот.

Только теперь, почувствовав недвусмысленный запах, Владлена всё поняла.

— Это из-за Аниты?

— Из-за неё.

— Понятно. И сколько ты будешь так мучиться? — тихо спросила она, думая о сестре, которая вела неясную для неё игру.

— Пока не забуду её или пока не сопьюсь, — он криво ухмыльнулся и вновь схватился за голову. Владлена помогла ему сесть на диван, а сама села на низенький дубовый столик со стеклянной столешницей. Она смотрела на Аскольда и с ужасом осознавала, что даже рада, что Мари здесь больше нет в преисподней, что она одна рядом с герцогом и что, возможно, всё станет так, как было, например, год назад, когда не только она, Владлена, любила Аскольда, но и он её.

— Аскольд, я тогда пойду? А ты лежи, отдыхай… — пробормотала она.

— Да, конечно! — растерянно ответил герцог Скелетто, даже не глядя в её сторону.

О, какое фиаско! А ведь она так надеялась на то, что Аскольд попросил её остаться хоть на часик! Казалось бы, такая мелочь…

А Аскольд сидел всё на том же месте на диване в огромной гостиной в стиле ампир, предназначенной для богатых приёмов, и его мысли также не желали сдвигаться с одного и того же места. Единственное, о чём он только мог сейчас мечтать, это вновь услышать её голос, едкие шуточки со свойственной ей иронией и бездонные, чёрные, лучистые, светящиеся лаской глаза.

* * *

В растрёпанных чувствах Владлена закрыла дверь в гардеробную, вышла в коридор и села там на старый диванчик, который она помнила с детства и который яростно защищала каждый раз, когда отец или Мари порывались его выкинуть или, на худой конец, выставить на террасу.

То подлое чувство радости, захлестнувшее её в доме Аскольда всё не проходило. На одной чаше весов была любовь к сестре, а на другой — к Аскольду и его любовь к Аните. «Если бы кто-то прочёл мои мысли, он бы подумал, что я свихнулась», — вздохнула про себя Владлена.

Прошла пара минут. Прямо под ней, на веранде, послышались женские голоса. «Мари и Лиз, — лениво щёлкнуло в мозгу у Влади. — Наверное, стоит спуститься».

Беатрис и Элизабет и впрямь сидели и премило щебетали за чашечкой чая на прохладной веранде. Элиза при виде Владлены радостно улыбнулась и предложила присоединиться, а Мари, как показалось Владлене, улыбнулась несколько вымученно и натянуто. Влади согласилась, но просидела с ними не более десяти минут за разговором «о перипетиях человеческих судеб».

— Лиззи, — через некоторое время встряла Владлена, — я вообще-то очень хотела поговорить с Бетти… Ты не против? — как можно мягче сказала она.

Элизабет только понимающе улыбнулась и вышла с террасы. Беатрис серо-голубыми глазами внимательно следила за Владленой, за каждым её жестом.

— Извини меня, я погорячилась, — смущаясь, произнесла Владлена. Эти слова давались ей тяжело, как если бы их насильно выжимали. — Извини, сестра для меня очень-очень ценна, несмотря ни на что.

В эту секунду послышался звонок во входную дверь. Бетти и Влади услышали, как Элизабет пошла открывать.

— Я думаю, что у меня теперь всё получится… Ведь… — Она запнулась, — сестра же не будет больше появляться там?

Уголки губ Беатрис нервно дёрнулись:

— Откуда мне знать желания твоей сестры? — с толикой иронии спросила она.

Владлена зло оглядела «психолога».

— Хватит ломать комедию, Мари, — рявкнула она, — ты будешь появляться на Лысой Горе? Или это пройденный этап?

Повисло напряжённое молчание.

— Владлена, ты же любишь соревноваться и побеждать? Так давай будем на равных? Что тебе мешает представить меня Аскольду в качестве подруги, например?